Сергей Никоненко: «Вася Шукшин два раза выбирал жен с нашего курса»
«Вася Шукшин так часто приходил в гости к нам на курс, что даже женился у нас два раза, — вспоминает Сергей Никоненко. — Сначала на Лиде Александровой, а потом на Лиде Федосеевой. С Александровой брак его недолго держался. Причина — приревновав Васю, она написала письмо в парторганизацию. Мол, коммунист Шукшин морально разлагается...»
Кино не слишком приспособлено для дружбы. Это как в песне: «Дан приказ ему на запад, ей в другую сторону…» И все, разъехались. Вы в Москву, ваш друг из Москвы. Вы приехали в один город, он уехал в другой. Какая при такой жизни дружба? Хотя в студенческие годы казалось: мы будем неразлучны...
Губенко, Шукшин, Шпаликов, Михалков… Если бы оставляли автографы все, кто ночевал на раскладушке в моей комнате на Сивцевом Вражке, — цены бы ей не было! Но она состарилась, и ее отправили в ссылку на дачу, там она погибла, а воспоминания о романтических временах, когда мы были студентами ВГИКа, остались.
ВГИК был четвертым вузом, куда я пытался поступить. Я считал его самым непривлекательным из имеющихся вариантов. Ведь я хотел быть театральным актером, а не в кино сниматься. Театр я обожал. Ходил туда зимой в одном свитере и пиджачке. Жульничал. Зимы тогда были лютые, и, чтобы не замерзнуть, я внутри обертывался газетой, поверх нее надевал майку, потом рубашку, свитер, пиджак и бежал трусцой до Театра Вахтангова. Отогревался там около батареи, чтобы никто не заподозрил, что с мороза, потом подходил к вахтерше и говорил: «Извините, я вышел, у меня билет остался у мамы». Я и в Большой проникал таким же образом без билета. Да и сам я со рвением занимался в драмкружке и даже награду получил на Всесоюзном конкурсе чтецов.
Естественно, я мечтал о Щукинском училище, которое было в 10 минутах ходьбы от дома. Больше того, я думал, что меня туда легко примут по блату. Отец мой руководил охоторыболовной секцией «Динамо» и был ко всему прочему кинологом, серьезным собачьим судьей. По собачьим делам он был хорошо знаком с заядлой собачницей, народной артисткой Анной Алексеевной Орочко. Она в «Щуке» имела вес, ведь еще при Вахтангове участвовала в его спектакле «Принцесса Турандот», играла Адельму. Властная такая женщина, в дом наш приходила, меня знала. И я надеялся, что мою фамилию в списке поступающих она выделит. Когда был последний тур, я попросил отца: «Пап, ну позвони Орочко, скажи, что, мол, я поступаю, может, она как-то поспособствует». А он: «Стыд-то какой, да ты что, как это можно! Если у тебя есть талант, тебя возьмут, а нет таланта, зачем тебе туда идти?» И вот результат — на третьем туре я срезался.