Мексиканские страсти в Московском театре оперетты: мировая премьера мюзикла «Дочь Монтесумы»
В столичной Оперетте превратили в мюзикл викторианский псевдоисторический роман англичанина Хаггарда. Жанр мюзикла динамично развивается, прирастая все новыми постановками, и этот опыт можно назвать умеренно успешным.
Если окинуть взглядом в целом сегодняшний музыкальный театр, то рождение новых произведений, их мировые премьеры, здесь случаются нечасто — гораздо реже, чем, скажем, в XIX веке. Но это касается балета, оперы и особенно оперетты.
Ярким контрастом служит ситуация с современным мюзиклом, где не испытывают проблем не только с новым репертуаром, но и с новой публикой. В индустрии мюзикла никто и не слышал о провозглашенной философом-композитором Владимиром Мартыновым «конце времени композиторов»: мелодизм, объявленный исчерпанным в академических направлениях, благополучно перекочевал в этот динамично развивающийся жанр. Удивительно, но именно там сегодня рождаются и новые мелодии, и новые гармонические решения, и творчески преломляется весь композиторский багаж прошлых эпох. И это не мешает создавать нечто принципиально новое, а порой и очень интересное и активно задействовать современную бытовую звуковую среду. Мюзикл не отбрасывает никакие современные музыкальные тенденции и стили, ничто высокомерно не объявляется второсортным и низким.
Количество — а пишется мюзиклов действительно много — порой перерастает в качество, и тогда рождаются шедевры. Но не всегда: последний опыт Московского театра оперетты свидетельствует, что для максимально яркого и гармоничного результата должно совпасть очень многое.
Знаменитый столичный коллектив взял в работу известный псевдоисторический роман эпохи позднего романтизма — «Дочь Монтесумы» англичанина Генри Райдера Хаггарда, задумав превратить его в мюзикл. Казалось бы, материал благодатный по своим идеям и настроению: любовь, измены, соперничество, коварство, заговоры, колоритные экзотические картины, война, столкновение цивилизаций — есть буквально все для яркого и успешного шоу. Правда, роман длинноват и растянут во времени.
Автор идеи спектакля Жанна Жердер, знаменитая солистка и режиссер Театра оперетты, взялась написать по нему либретто, приспособив к нуждам жанра: сохранив основные линии и мотивы (но многие детали изменив), она попыталась смастерить компактную динамичную пьесу. В ее версии главный герой Томас Вингфилд «раздваивается»: стариком он ведет рассказ от автора, комментируя происходящее и являясь связующим звеном между разнесенными во времени и пространстве эпизодами, в молодой же ипостаси является драматургическим центром сочинения. Подход продуктивный, но даже он не спас от некоторых смысловых нестыковок, не всегда понятных зрителю. Особенно это касается второго акта, действие которого происходит в Мексике у индейцев.
Либретто в мюзикле гораздо важнее, чем в опере, но и здесь его недостатки могут быть компенсированы талантливой музыкой, именно она в итоге способна создать продукту конечный успех (вспомним хотя бы классический пример — «Кошек» Уэббера). И композитору Роману Игнатьеву не откажешь в мастерстве и чувстве формы, мелодизме и владении разными стилями. Уже вступление и первый монолог старого Вингфилда привлекают внимание. Удались Игнатьеву и этнографические страницы, обрисовывающие танцевальную экзотику и испанцев Севильи, и особенно ацтеков Новой Испании. И вместе с тем в партитуре много «общих мест», некой среднестатистической мюзиклово-киношной музыки, лишенной яркой индивидуальности. При этом вокальные партии, особенно женские, изобилуют назойливой экспрессией визгливых верхних нот.
Сгладить недостатки вполне способно эффектное шоу. Частично здесь это удалось: спектакль украшают ярко поставленные танцы (Игорь Маклаков), любопытная сценография второго акта и эффектные индейские костюмы (художник Владимир Арефьев), интересная видеопроекция (Виктор Васнецов), дающая картину маняще прекрасного океана, мастерски поставленные батальные сцены (Владимир Гончаров). Однако есть и повторы, уже встречавшиеся у Жердер. Десять гигантских призм, формирующие сценическое пространство всякий раз по-разному под задачи конкретной мизансцены, воскрешают в памяти грубые массивные монолиты Стоунхенджа из ее прошлой работы («Король Артур»). Калейдоскопичность эпизодов не всегда создает действу кинематографическую динамику — они подогнаны друг к другу не настолько идеально, чтобы история шла как по маслу. Несколько скомканными оказались, например, финал первого акта и финал всей пьесы. В первом случае не хватает музыкального акцента, во втором — морализаторский эпилог старика Вингфилда выглядит уж очень пафосно-дидактически.
В спектакле немало интересных вокальных и актерских работ, но главным образом второстепенных персонажей — хочется отметить, например, Артема Маковского (старый Вингфилд), Василия Ремчукова (злодей Хуан де Гарсия), Светлану Криницкую (мать главного героя Луиса), Анастасию Карханову (индейская принцесса Отоми), Никиту Грабовского (старший брат героя Джеффри).
Драматургический же центр истории — юный Томас Вингфилд — в исполнении Владислава Токарева не поражает ни актерской харизмой, ни самим вокалом. Пока это работа ему на вырост. Из-за этого многое в спектакле «провисает»: герой в такого рода истории должен быть более ярким и притягивающим внимание. Музыкальное руководство осуществил главный дирижер театра Константин Хватынец: он выжимает из музыки Игнатьева все, что можно, удачно сводит картину воедино, ведет ансамбли солистов; оркестр и хор звучат убедительно. Не его беда, что потенциал партитуры, да и пьесы в целом, очевидно, весьма умеренный.