«Я немцев прямо в лоб бью»

100 лет назад, в одном из осенних выпусков журнала «Унтер-офицер», издававшегося для младшего командного состава Русской армии, была опубликована любопытная заметка, посвященная памяти павшего героя ‒ старшего унтер-офицера Ивана Начевного, удостоенного за свои боевые заслуги четырех Георгиевских крестов. Рассказ об этом забытом герое, написанный на основе рассказов однополчан Начевного, настолько ярок и интересен, что ниже мы приводим его целиком. Унтер-офицер Начевный Иван Начевный - тип нашего серого героя, которыми так богата наша доблестная армия. В своем полку его хорошо знали каждый офицер, каждый солдат. Попав на другой же день после объявления войны в действующую армию старшим унтер-офицером и взводным командиром, Начевный скоро выделился из среды своих товарищей и стал авторитетом в роте. Не торопясь, с невозмутимым хохлацким спокойствием, ходил он в самые жаркие бои и служил примером дл своих младших товарищей. Случалось ли роте, где был Начевный, выставить сторожевое охранение в опасном месте, перед самым носом немцев, произвести боевую разведку, переколоть ли немецкую заставу, - все эти ответственные поручения давались Начевному с его взводом. И не было, кажется, случая, чтобы он потерпел неудачу. Солдаты уважали и любили своего старшего товарища, начальство глубоко ценило его боевую работу. Но у Начевного были и свои слабости. Находясь, например, на позициях, он никогда не стрелял через бойницу, а обязательно поднимался из окопа и стрелял поверх бруствера. - Что ты делаешь, разбойник? - кричал на Начевного рассердившийся ротный командир. - Стрелять поверх бруствера? Ты только зря себя погубишь. Опускайся сейчас же в окоп! - Никак мне это невозможно сделать, ваше благородие, - спокойно говорил, не отнимая от плеча винтовки, Начевный, - потому что стрелять через бойницу мне неспособно, - места мало, а стоя я привык стрелять. Я немцев прямо в лоб бью. Действительно, великолепный стрелок, имевший несколько наград за призовую стрельбу в мирное время, Начевный бил немцев, как он говорил, в лоб, т.е. в голову, как сибирский охотник бьет в тайге белку. Ничего не мог возразить ротный командир на этот довод Начевного и уходил, махнув рукой, а Начевный продолжал свою охоту, не обращая внимания на жужжавшие вокруг него немецкие пули. - Все равно, ребята, от своей судьбы не уйдешь, - спокойно говорил Начевный своим товарищам. - Если близка «твоя» пуля, от которой тебе суждено помереть, она тебя везде найдет, а далеко, - тебе боятся нечего: другая, все равно, тебя не тронет. И судьба, в которую так верил Начевный, хранила храбреца и выносила его невредимым из самых опасных положений. Отличался Начевный и в штыковой работе. Сильный духом и телом, Начевный, как истый малоросс, редко входил в азарт, граничащий с временной потерей самообладания, а прокладывал себе дорогу штыком и прикладом среди вражеских рядов также деловито, как проходил некогда с цепом в руках густые ряды ржаных снопов на гумне в своей родной деревне. Спокойно работая во время штыковых схваток, Начевный всегда считал убитых им лично врагов и, чтобы не забыть числа их, после боя непременно делал на своей винтовке зарубки. К концу мая нынешнего года число таких зарубок на винтовке Начевного пошло уже за сорок... К этому времени Начевный уже имел Георгиевские кресты четвертой, третьей и второй степеней, и слава о нем разнеслась далеко за пределами его полка. Погиб Начевный, как это часто бывает, чисто случайно. Произошло это так. Полк только что сменился с позиций, чтобы идти в резерв на отдых. Едва рота Начевного отошла с версту, как Начевный вспомнил, что оставил свой кисет с табаком, который он получил в подарок и которым он очень дорожил. - Стой! Не пойду без кисета, - сказал Начевный свои солдатам и, отпросившись у ротного командира, поспешил обратно в окопы. Найдя кисет, Начевный догонял роту. Вдруг, недалеко в сторонке Начевный заметил трех немецких пехотинцев, по-видимому, отбившихся от своей части. Начевный и бросился к ним. Увидав бегущего к ним с винтовкой наперевес русского солдата, немцы кинулись наутек. Видя, что немцы, пожалуй, уйдут в лес, Начевный двумя выстрелами положил двух из них и побежал за третьим. Пробегая мимо убитых, Начевный заметил, что один из них - фельдфебель. Желая достать его документы, он остановился и, нагнувшись, стал обшаривать его карманы, бросив винтовку на землю. Начевный не заметил, как на помощь убежавшему немцу подошли еще пятеро его товарищей, и все навалились на него. Привыкший в рукопашных боях ко всяким случайностям, Начевный так ударил кулаком одного из немцев, что у того сразу вылетела половина зубов. Остальные немцы, видя, что дело принимает плохой оборот, подняли Начевного на штыки. На помощь к Начевному поспешили разведчики. Но было уже поздно: они застали героя без сознания, исколотого штыками. На перевязочном пункте Начевный пришел в себя. - Приходится умирать, - говорил он, слабея с каждой минутой, - Ну, что ж! Умирать, так умирать. Не жаль. Нехай смерть. Жаль только, что третий немец убежал, не успел я его догнать. Начальство Начевного, узнав об его последнем подвиге, представило его к высшей награде - Георгиевскому кресту первой степени. Когда принесли в полк винтовку Начевного, на ней насчитали 47 зарубок.