История удивительной и изматывающей любви

Следствие пытается понять причины самоубийства жены известного актера. Все остальные - близкие и не очень - вспоминают историю любви Ирины и Александра, который на 30 лет старше нее. Необычную историю - жизни, любви и смерти…

...Александр Пороховщиков хотел снять фильм о любви. Был готов и сценарий с рабочим названием «Лида». Абсолютно документальная мелодрама, которая случилась в жизни актера.

- Увлекся я 14-летней девочкой, ее звали Лида, - вспоминал Александр Шалвович. - Мне было тогда лет тридцать. Жила Лида с парализованной мамой и пьяницей отчимом в бараке. Я эту девочку отмыл, и она расцвела. Глазищи голубые, как у куклы-неваляшки, в пол-лица. Но Лида была еще ребенком…

Я пришел за советом к маме. И мудрая мама сказала: «Не стоит ломать Лиде судьбу». С Лидой я порвал. Но через пять лет раздался звонок в дверь. На пороге - потрясающей красоты женщина. «Лида, ты?!» - глазам не поверил. Была бурная ночь, какие бывают у любовников, когда они расстаются навсегда...

Кто же должен был играть ту самую Лиду?
- Моя Ирочка, - сказал Пороховщиков как само собой разумеющееся. Жена не актриса, пускай. Для него было важно, что этой мифической (а возможно, и нет) Лидой она была в реальной жизни. Только их встреча случилась, когда Пороховщикову было не 30 лет, а за сорок, а Ире - всего тринадцать.

"Ира, забери меня"

Александр и Ирина познакомились в 1980 году в Театре на Таганке. Подруга Иры Жуковой (это девичья фамилия) была влюблена в импозантного, породистого актера Александра Пороховщикова. Таскала на кинопремьеры и спектакли с его участием Иришу. Поэтому, когда та, будучи школьницей,  устроилась костюмером в Театр им. Пушкина, где работал Александр Шалвович, она была уже девушкой подготовленной, насмотренной и почти влюбленной.

Первое задание, которое она получила от знаменитого актера, - привезти ему квашеной капусты из магазина. Магазин находился рядом с ее домом на Комсомольском проспекте. Романтичная девушка обиделась бы на такое поручение. А Ира капусту привезла. Поэтому стала получать более ответственные задания. Александр Шалвович любил покутить, посидеть в компании приятелей-актеров и красивых женщин, благо был убежденным холостяком. Жена и дети не томились дома. Когда же надо было эвакуировать народного любимца из ресторана, на помощь приходила преданная Ирочка.

Через полгода актер пригласил красавицу на первое свидание. Естественно, тут же поползли сплетни. Ирину даже хотели уволить из театра. Но на собрании парткома, где должен был обсуждаться ее моральный облик, за девушку вступилась Вера Алентова.

Еще недавно Ирина говорила о муже в интервью так: «Я приношу этой любви в жертву всю свою жизнь.  Смотрю на Сашу, и у меня стучит сердце, я ловлю себя на мысли: какое счастье, что он мой муж».

Ирина вспоминала встречи в пивной или в бильярдной. Или звонки среди ночи: «Ира, забери меня». Тогда школьница объезжала московские рестораны в поисках любимого. Один раз, правда, пришла к его матери: просить денег на такси, чтобы выручить Пороховщикова. И  мама дала ей дельный совет: «Вон, видишь, гостиница «Космос»? Пойди туда и заработай». Галина Александровна не одобряла увлечения сына. Да и опасно было связываться с малолеткой, могли и срок впаять за «преступную» связь.

Понятно, что на гастролях их селили в разных номерах, а Ира втихую к нему пробиралась. Иногда неудачно, и тогда становилась жертвой милицейских облав и даже попадала в «обезьянник». Сам же Пороховщиков в этих ситуациях вел себя не как благородный рыцарь Айвенго, не бросался сломя голову спасать любимую. Почему она терпела?.. Говорила, что любит и жить без него не может!
С точки зрения психологических игр Ира - стопроцентная добровольная жертва. Поэтому одним она казалась блаженной, чуть ли не святой. Другим, более циничным, - взбалмошной и корыстной.

"Ира для меня - как ребенок. Мы не можем друг без друга"

Пороховщиков долго на ней не женился и не воспринимал как свою половинку. Расписались только через 12 лет после знакомства. К этому времени у актера появилась к Ирине и настоящая любовь, и привязанность, и желание заботиться, опекать. Что и подтверждалось в каждом интервью словами: «Ира для меня - как ребенок. Мы не можем друг без друга».

Но даже в законном браке их семья казалась странной, не совсем... правильной. Вот если были бы дети...

В каждом юбилейном интервью по случаю 65-летия, а потом и 70-летия задавался дежурный вопрос: «Александр Шалвович, когда обзаведетесь потомством?»
Пороховщиков на эту деликатную тему говорил охотно и без обид.
- Детей обожаю. Цыганка нагадала, что у меня их будет трое. И появятся они, когда мне исполнится 65 лет (через 5 лет  говорил, что в 70 - прим. ред.). Так что ждать осталось недолго.

Но это ответ, так сказать, для юбилейного интервью. А в нормальном разговоре Пороховщиков - человек не лукавый и искренний - говорил, что из-за тяжелого наследственного сахарного диабета тема детей для него, к сожалению, закрыта. Взять приемного?

- Во-первых, мне уже 70 лет. А ребенка непросто «взять», надо еще воспитать и поставить на ноги. Во-вторых, Ирина, понимая, какая это ответственность, к такому поступку не готова. Так получилось, что для меня ребенок - жена. А я, несмотря на нашу тридцатилетнюю разницу в возрасте, ей словно ребенок.

Незадолго до самоубийства Ирину спросили: «Ира, вы жалеете, что так сложилась ваша жизнь, что нет детей?» Ее ответ, как всегда, поразил: «Что вы! Встреча с Сашей - это счастье, радость и смысл моей жизни».

Устал от эмоций

Разумеется, без таких опор, как дети, внуки, трудно удержать семейную лодку. Нужны эмоциональные допинги, чтобы пробуждать друг к другу интерес. Как в поговорке:  вместе тесно, а врозь скучно. Пороховщиков признавался, что очень устал от чрезвычайно эмоциональной жены, поэтому минувшим январем скрылся от нее на даче и к телефону не подходил. Ирина на ноги подняла полстраны. Потом стала говорить, что они разводятся. Себя взбодрила и мужа заодно.

Одна из последних фотографий Ирины и Александра Пороховщиковых

Александр написал в Мосгорсуд заявление о разводе, которое Ирина показала журналистам. "Вся моя вина в том, что я сильно ее любил..." - написано в документе.

- Эта приписка сделана специально, чтобы я сломалась, - плакала Ирина. - Мне передали заявление через охранника. Но бумага странная - печать неправильная. Липа какая-то. Что с Сашей творится? Ему все безразлично. Он даже маме своей памятника нормального не поставил. Надпись не сделал. Так даже бомжей не хоронят.

- В какой момент ваш муж стал другим?

- После того как у него выявили сахарный диабет и посадили его на препарат «баету».

- К друзьям за помощью не думали обратиться? В милицию?

- У меня нет друзей, потому что Саша в свое время поставил условие: «Или я, или эти».

Тогда же Александр Пороховщиков сказал следующие слова: "Заявляю, что я с Ириной расстаюсь. Если она лечиться не будет, вообще не буду с ней разговаривать. Вы же видите ее состояние. Ей нужна помощь психиатра".

Увы, от любых допингов наступает пресыщение и эмоциональная усталость. Знакомые Ирины сказали, что у нее началась депрессия...

"Они никак не могли выбраться из этого омута конфликтов"

Адвокат семьи Пороховщиковых Сергей Жорин: "Да, они собирались разводиться. Ирина просила меня вести бракоразводный процесс, но я, как мог, саботировал, отговаривал обоих, затягивал это дело. Это большая семейная трагедия, потому что я видел, что они любили друг друга.

Когда я навещал Александра Шалвовича в больнице, он постоянно интересовался самочувствием Ирины, просил меня поддержать ее. А ведь в тот момент его уже беспокоила не только нога, начались проблемы с сердцем, с легкими. И, несмотря на боли, он сильно переживал за жену. Хотя теперь уже скрывать бессмысленно, в последнее время они никак не могли найти общий язык по ряду проблем.

Я выступал связующим звеном между ними. Ирина мне что-то говорила, что хотела донести до мужа. Пороховщиков в свою очередь поступал так же. Они никак не могли выбраться из этого омута конфликтов".

«Саша может не дожить до завтрашнего дня. И что мне тогда делать?»

Подруга Ирины Ольга как могла поддерживала ее. Оставалась у нее ночевать, успокаивала.

— Я осталась у нее ночевать в ночь с 6 на 7 марта. Ирина выглядела абсолютно нормальной. Конечно, она была взволнованна непонятной ситуацией, которая происходила с ее мужем, не понимала, почему врачи держат ее в неведении. Но в целом она производила впечатление спокойной женщины.

Когда я уходила от нее утром, она обняла меня, сказала: «Все нормально, я выдержу!»... Мы же договорились с Ириной встретиться в понедельник, 12 марта. Все эти дни мы были на связи... Даже за пару часов до ее гибели многие наши друзья связывались с ней и все как один утверждали — Ирина держалась молодцом! В ту роковую ночь я была уверена, что рядом с ней останется домработница Оксана. Но Ирина почему-то отпустила ее по своим делам. Попросила ее прийти утром погулять с собакой.

— 9 марта Ирина навещала мужа в больнице?

— Да, она мне тогда позвонила, сказала, что была в больнице, передала мужу какие-то вещи. Врачи ее заверили, что состояние Пороховщикова тяжелое, но стабильное. Все шло нормально, пока поздно вечером не раздался очередной телефонный звонок от Иры.

Вот что она говорила: «Я позвонила лечащему врачу, мне сказали завтра срочно быть в больнице. Еще врач сообщил, что не гарантирует, будет ли жив мой супруг. Значит, Саша может не дожить до завтрашнего дня? И что тогда мне делать?». После услышанного я пыталась успокоить Ирину, говорила, что ничего страшного не произошло, надо завтра собраться и приехать. Мне показалось, Ирина услышала мои слова, обещала перезвонить позже.

А уже поздно вечером — снова звонок от Иры. Она дрожащим голосом, но без слез, немного сбивчиво, но уверенно говорила: «Оля, прошу, не оставляй нашу собаку. Дверь дома с заднего входа будет открыта. Прощай! Я без Саши жить не могу!». И повесила трубку...