Элитный патриотизм

Заезжая в Мариуполь, начинаешь слышать, как останавливается сердце. Это – страх. Исключительно за свою жизнь. Появляются вопросы – «А что именно я здесь делаю? Почему я здесь?». Ты допускаешь присутствие в этой зоне поражения кого угодно, смерть кого угодно другого, но не себя – мягкого, теплого, важного. Это включается малодушие. В любой душе оно наступает в таких местах. Появляется желание повернуть назад, и уже нет дела до людей, которым везешь хлеб. Да, они страдают от голода, но ты, именно ты должен жить. Малодушие длится несколько секунд. Но ты находишь в себе какую-то педаль, жмешь на нее, и малодушие уходит, а машина продолжает движение по убитому городу. Эту педаль нащупать легче, когда ты знаешь, что максимум через час покинешь гиблое место, быстро раздав содержимое багажника. И за этот час педаль всегда будет под прессом твоего духа, твоей воли. И только оказавшись в безопасном месте, ты снимешь с нее этот груз.