Домашний арест: исторические здание Петербурга становятся заложниками общественного мнения
К обширному списку дореволюционных памятников начали присоединять позднесоветские постройки. При этом участники таких решений никак не могут определиться, кто и за чей счет будет держать такие здания на плаву.
Санкт-Петербург продолжает расширять список собственных памятников. В этом году к уже существующим зданиям с вековой историей присоединили четыре постройки времен позднего СССР. И рабочая группа при Комитете по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП) не собирается останавливаться на достигнутом. Сомнений в том, что советские архитектурные решения, порой, не менее ценны, чем дореволюционные, у большинства нет. Проблема в том, что сегодня не существует никакого системного подхода, чтобы определить, является ли сооружение памятником: отсутствует научно-методическая база, которая могла бы дать точный ответ. И пока она не будет создана, чересчур рачительное отношение ко всем подобным постройкам только притормозит развитие города как таковое.
Сохранять советские значимые здания, безусловно, важно для исторического наследия Санкт-Петербурга, но при отсутствии четких критериев, определяющих их важность, в список охраняемых может попасть абсолютно любой дом, оказавшийся в центре внимания толпы. Это приведет к неконтролируемому росту законсервированных и ветшающих зданий. А в Санкт-Петербурге таковых и так достаточно – здесь более 7 тысяч объектов культурного наследия. Такие здания нуждаются в ремонте, городской бюджет тащить подобную махину просто не в состоянии. А девелоперы стараются не связываться с реконструкцией таких сооружений – слишком много нервов тратится на согласование различной документации, да и те же градозащитники готовы пить кровь литрами.
Стоит вспомнить Конюшенное ведомство, которое неоднократно пытались получить инвесторы, обещая сохранить исторический облик, и заставить его работать на благо города, открыв в нем апарт-отель или использовав по другому назначению. Общественное возмущение тем, что в здании появятся ранее не существовавшие перегородки, настолько повлияло на городскую администрацию, что объект культурного наследия федерального значения просто забрали из рук бизнеса. Повлияло ли подобное решение положительно на жизнь объекта культурного наследия федерального значения? Судя по всему, не особо. Комплекс зданий сейчас укрыт баннерами, которые маскируют его депрессивное состояние, но там, где проглядывает кирпичная кладка, отчетливо видно, что трехсотлетней стене приходит конец. Но общественников подобная ситуация не сильно тревожит, во всяком случае такой активности, как при появлении инвестора, они больше ни разу не демонстрировали.
В такую же ситуацию они загоняют сейчас и ВНИИ целлюлозно-бумажной промышленности. Чтобы здание разрушилось в суровом петербургском климате особо и делать то ничего не надо – достаточно просто несколько лет не проводить никаких обслуживающих мероприятий. А в определенный момент оно просто придет в такую негодность, что уже никто за свои средства пытаться реанимировать руины не согласится.
Инженеры отлично понимали, что человек ввиду своей недостаточной осведомленности может легко испортить какую-то вещь, просто не задумываясь над последствиями. Специально для таких случаев была разработана защита от дурака. Например, штекер провода от монитора выполнен в специальной форме, чтобы его нельзя было всунуть в гнездо для кабеля питания, а в ванне почти всегда в верхней части делают отверстие перелива, чтобы избежать переполнения водой. Эти простые решения позволяют уберечь и оборудование от преждевременного износа, и окружающих от чужой забывчивости. Однако с советскими зданиями подобная система почему-то не разработана.
— Есть очевидные выявленные объекты культурного наследия, такие, как монумент героическим защитникам Ленинграда на площади Победы. Он имеет культовое значение, большой исторический смысл, и его, безусловно, необходимо сохранять, — уверена член попечительского совета Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге Анна Хмелёва. — Старое здание аэропорта Пулково — тоже знаковый объект, который вполне может быть вписан в существующий ландшафт современного мегаполиса. В целом, надо заметить, что практически все вокзальные комплексы — это такие же точки притяжения в любом городе наряду с дворцами, храмами, обелисками, университетами и музеями. А вот имеет ли смысл вкладывать огромные средства, чтобы восстановить, например, часть какого-то производственного объекта, который уже давно не используется по назначению и при этом почти разрушен, — большой вопрос.
Эксперты убеждены в том, что нужно разработать нормативно-правовые документы, которые бы стандартизировали работу по определению значимости того или иного здания позднесоветской постройки для города. Детально проработать и прописать необходимо и то, как и на каких условиях инвесторы смогут работать с вновь выявленными объектами культурного наследия. Этот момент очень важен, поскольку отсутствие четких и прозрачных правил в конечном итоге приводит к тому, что инвесторы вынуждены годами обивать пороги администрации с уже готовыми проектами, либо и вовсе могут оказаться выдворены с объекта на любом этапе работ. И, действительно, механизмы привлечения инвесторов к сохранению исторических зданий в Петербурге работают слабо. Пример тому – программа «Рубль за метр» (предполагает, что арендатор в течение 7 лет отремонтирует объект, после чего получит право ежегодно платить аренду в 1 рубль за каждый квадратный метр). В Москве бизнес готов вкладываться в реставрацию памятников и получать преференции от столичных властей. А в Санкт-Петербурге за несколько лет в программу удалось включить столько зданий, что для их пересчета хватит пальцев рук.