Евросоюз — Четвертый рейх: для чего в Европе реабилитируют Гитлера

Фактически, мы наблюдаем, как на наших глазах разворачивается масштабный процесс общемировой и общекультурной легитимации Третьего Рейха.

У меня был очень старый — ещё 2005 года — текст «Возвращение фюрера». Позволю себе из него развёрнутую цитату.

Фактически, мы наблюдаем, как на наших глазах разворачивается масштабный процесс общемировой и общекультурной легитимации Третьего Рейха.

Зачем это нужно? Проблема в том, что до тех пор, пока это не будет сделано, само существование Евросоюза в его нынешнем виде будет смотреться своего рода историческим казусом. Сегодняшний Евросоюз — структура, находящаяся в состоянии кризисного, «пожарного» поиска унитаризационного мифа — иначе процесс движения «от евроэйфории к евроскепсису» окажется бесповоротным.

И «проблема Гитлера» — то есть проблема окончательного демонтажа потсдамско-нюрнбергских решений — та проблема, обойти которую на этом пути не представляется возможным.

Как вернуть фюрера? «Следите за руками»; точнее — за терминами. Сначала вместо борьбы с фашизмом или нацизмом Война становится войной с тоталитарным гитлеровским режимом; и, таким образом, главным побеждаемым злом становится тоталитаризм.

Далее проводятся масштабные параллели между гитлеровским и сталинским тоталитаризмом — и война, таким образом, предстает борьбой между этими двумя тоталитаризмами, единственным положительным итогом которой является то, что половина Европы (западная) стала в результате свободной.

После этого разворачивается масштабная дискуссия о том, какой тоталитаризм хуже — гитлеровский или сталинский; неважно, чем она закончится — уже одно сравнение, то есть сам факт ее появления и развития, является победой ревизионистского сценария.

Позже, уже в 2007 году, я слушал вживую одно, наверное, из последних публичных выступлений Вацлава Гавела — в польской Крынице, на форуме. И по возвращении сформулировал, что такое их «доктрина меньшего зла».

Новое будущее требует нового прошлого — и то прошлое, которое диктовалось потсдамско-нюрнбергской версией истории, более не канает.

Краеугольный камень этой версии — что немецкий нацизм был самым страшным злом, от которого человечество было освобождено в 1945 году, и все дальнейшие разногласия и противоречия бывших союзников по антигитлеровской коалиции (включая и холодную войну) — это всё-таки разговор тех, кто находится на некой общей платформе. Так больше было нельзя. Нужно было менять парадигму.

И главный сдвиг, к которому постепенно, но неуклонно подводили всё это время, состоит в том, что — да, нацизм зло, Холокост преступление, да-да-да, но… меньшее зло.

По сравнению с большим, более страшным злом: сначала им был «сталинский коммунизм», потом просто коммунизм, а дальше уже было делом техники объяснить, что коммунизм это была просто маска русского империализма, того самого, который терроризировал и угнетал веками Европу, особенно восточную её часть.

А теперь уже и Пушкин с Чайковским — тоже часть этого извечного зла, даром что один почти «эфиоп», а другой гей — нее, тут никакая «повесточка» не сработает: первично то, что оба русские.