Дедушка

.

В 1999 году, когда мне было четырнадцать лет, мы жили в деревне одной большой дружной семьёй: мама, папа, я, сестра-двойняшка, брат и бабушка с дедушкой.

Жили мы дружно, ругались редко. У моего дедушки Васи был достаточно крутой нрав, но при этом я почему-то любила его больше бабушки. Он был очень умён, начитан. Служил он в морфлоте, и частенько рассказывал истории о своих армейских буднях, а когда речь заходила о его "похождениях" и флиртах, он довольно улыбался и покряхтывал.

Деда Вася не любил болеть, а ещё больше он не любил жаловаться на недомогания и обращаться к врачам. Но возраст есть возраст, и однажды дедушка всё же приболел. Он не жаловался до того момента, пока ему не стало совсем плохо, и в итоге всё же попал в больницу в тяжёлом состоянии. Уже там, в стационаре, у него обнаружили язву желудка. Дело было плохо: дедушка почти уже совсем не ел, не пил, но всё равно сопротивлялся и пытался отказаться от лечения.

Кое-как мы уговорили дедушку лечь в больницу. Чтобы контролировать его лечение и соблюдение им всех предписаний врачей, мама, папа и бабушка его по очереди навещали.

Деда Вася бурчал, хорохорился, но всё же лечение начало приносить результаты: потихоньку он начал есть, пить, и опасность, казалось, миновала. Мы уже вздохнули с облегчением и с нетерпением ждали, когда деда выпишут.

В ночь с субботы на воскресенье мне приснился странный, тревожный сон.

Я сидела на диване в комнате у бабушки и дедушки, почему-то в пододеяльнике. У бабушки были тогда ещё старые советские пододеяльники, с вырезом в виде ромба посередине. И вот я сижу чуть ли не полностью в этом пододеяльнике, а напротив меня в своём любимом кресле сидит дедушка. Он всегда перед сном любил почитать, сидя в этом кресле, я навсегда запомнила его образ: коренастый, в очках, с книгой в руках, тускло освещаемый торшером.

И вот сидит дедушка, улыбается и говорит мне:

- Олеся, дай мне попить водички, пожалуйста!

- Ой, сейчас, сейчас, дедуля, - засуетилась я, а сама никак из пододеяльника не могу выпутаться.

- Олеся, ну что же ты, поскорее, как же пить хочется! - торопил меня дедушка.

А я почему-то ещё больше запуталась, никак выбраться не могу.

В итоге дедушка во сне рукой махнул, не дождавшись, пока я ему попить принесу, и исчез.

Наутро я проснулась сама не своя. Мама уже стряпала на кухне угощения для дедушки. Я зашла, заспанная, хмурая, и сразу же рассказала маме сон, который мне приснился. Мама в ответ только отмахнулась:

- Ой, да брось, это всего лишь сон. Мы целыми днями о дедушке говорим, поэтому тебе и приснилось такое под впечатлением.

Но тут что-то дом ворвалась наша соседка, у которой в той больнице, где дедушка лежал, родственница медсестрой работала, и говорит:

- Ну всё... Никто вас уже не ждёт с гостиницами!

До нас, детей, смысл этих слов не сразу дошёл, а мама и бабушка всё поняли.

- Ох, какое горе, какое горе, - трещала соседка, - Василий-то перед смертью всё попить просил, а ему не дал никто... Да кому там больные старики-то нужны...

Пока мама и бабушка плакали, до меня стало доходить то, что говорит соседка, и от этого понимания меня бросило в жар. А ведь дедушка во сне меня попить просил!

***

В течение сорока дней в доме творилось чёрти что. Мы с сестрой спали в комнате, отделённой перегородкой от половины, в которой спали дедушка и бабушка. Бабушка после смерти дедушки не могла там спать, и ушла в комнату родителей, заверив, что это временно, пока она немного не придёт в себя.

И каждую ночь мы с сестрой слушали, как на половине дедушки и бабушки скрипят полы, как кто-то садится на кровать, хотя она стояла без перины и матраса (кровать была старая, железная, с пружинами и сеткой, жутко скрипучая). Было очень жутко.

Мы, конечно же, рассказали о скрипах и шаркающих шагах родителям и бабушке, на что нам ответили, что это душа дедушки. Легче от этого не стало. Напротив, мы стали бояться ещё больше. Мы ложились с сестрой вместе на одну кровать и так засыпали.

А потом стало ещё хуже: к бабушке в ноги каждую ночь стало ложиться что-то тяжёлое. Бабушка вначале думала,что это кот, но он никогда не ночевал дома, всё время уходил на ночь на улицу. Тогда бабушка стала это скидывать с кровати. Наверное, это нечто разозлилось, что его скидывают, и если до этого оно просто лежало, то теперь стало медленно двигаться вверх, по телу, по груди к горлу и стала бабушку душить...

Вскоре это нечто стало приходить и к нам с сестрой, но до удушения, слава богу, не доходило. Но мы его и не скидывали, через страх терпели, пока само не уйдёт.

Уже под конец, ближе к сорока дням, бабушке стал сниться один и тот же сон. Как будто стоит дедушка Вася, здоровый, румяный, довольный, в том костюме, в котором его похоронили, и с букетом цветов в руках. И зовёт с собой бабушку.

Сначала она было пошла, забыла во сне, что он умер, а потом вспомнила и не пошла. Дедушка разозлился, стал ей пальцем грозить:

- Ну, Надя, ты ещё пожалеешь! - оскалился он и тут же исчез.

Перед сороковым днём я заболела. У меня поднялась высокая температура, и всё, чего я тогда хотела - это спать.

Снится мне то ли лето, то ли осень, в окно светит солнце, я сижу в комнате бабушки с дедушкой перед телевизором, и вдруг заходит дедушка и говорит:

- Олеся, пойдём погуляем, чего перед телевизором сидеть? Смотри, какая погода хорошая!

Я обрадовалась:

- Да, сейчас, дедуль, только оденусь!

- Давай-давай, побыстрее одевайся, я тебя на улице подожду.

И ушёл.

Я стала бегать одеваться, а сама в окно поглядываю. Дедушка ходит по двору вперевалочку, заложив руки за спину, в своей любимой соломенной панаме, и бубнит что-то про то, что уж больно я медленно копошусь. Ходит кругами и ругается, ругается...

Проснулась я резко, буквально вынырнула из сна. Перед моей кроватью сидели перепуганные мама, папа, бабушка, сестра и врач. Как оказалось, температура резко пошла вверх и меня уже хотели везти в больницу, но укол, слава богу, помог.

Я про сон сразу же рассказала, отчего бабушка побледнела, всплеснула руками и запричитала:

- Ох, Вася, какой же ты эгоист! Уж когда помер, а всё не успокоишься, всё с собой кого-нибудь норовишь утащить!

Скрипы, хождения, шарканья тапками, прыганья на кровать тяжёлого происходили до 40 дней. Потом всё резко прекратилось.

Иногда до сих пор мне снится дедушка и зовёт куда-то. То погулять, то до магазина пройтись, но я понимаю, что он умер, и что во сне ни в коем случае нельзя уходить с ним.