Обманутое Generation M

Раз в заголовке замахнулась на Виктора нашего Пелевина с его программным для 1990-х Generation P, то и хотелось бы начать со слегка переделанной цитаты (собственно, пепси заменила на Макдоналдс): «Когда-то в России и правда жило беспечальное юное поколение, которое улыбнулось лету, морю и солнцу — и выбрало Макдоналдс. Сейчас уже трудно установить, почему это произошло. Наверное, дело было не только в замечательных вкусовых качествах напитков, которые там подают. И не в кофеине, который заставляет ребятишек постоянно требовать новой дозы, с детства надежно вводя их в кокаиновый фарватер».

Многие коллеги, в том числе из Telegram-каналов, уже не первую неделю веселятся, что, мол, тема открытия «обрусевшего» Макдоналдса стала чуть ли не основной в информповестке. «Только Кремль не высказался по поводу вкусовых качеств, которыми должны обладать новые гамбургеры», — упражнялись в юморе остряки. Вот и 12 июня, когда состоялось долгожданное открытие, не обошлось без шуток по поводу огромных толп россиян, собравшихся у дверей обрусевшего «Макдака».

Нет, не спорю, сама с удовольствием веселюсь над мощным креативом «нового» заведения, начиная от логотипа и заканчивая названиями как самой сети, так и бутеров. В общем, есть над чем поострить. В остальном всё предельно серьезно.

День для открытия, надо сказать, выбран во всех смыслах символично («Мак» наш» аккурат в День России) и практично, поскольку центр столицы на праздник заполняется москвичами и гостями города, стремящимися поучаствовать в торжественных мероприятиях. Хотя думается, что и в любой другой, даже будний день эпическое возвращение Макдоналдса в новой упаковке привлекло бы толпы. Не сомневаюсь.

Кстати, об очередях. Что вы о них знаете. Как сейчас помню, зима 1990 года. Мы, студенты журфака, естественно, не могли не поучаствовать в историческом событии — открытие первого Макдоналдса в нашей стране. Благо и альма-матер рядом.

Первое впечатление — огромная толпа людей, которая змеиным хвостом несколько раз загибалась на Пушкинской площади и уходила к театру имени того же великого поэта. До той поры в рекордсменах в моем личном рэнкинге неизменно оставалась очередь к Мавзолею, но в конце 1990-го ее лавры перешли к американской забегаловке. Пусть ненадолго, но тем не менее

Сколько стояли? Сейчас уже точно не скажу, но явно несколько часов. Помнится, когда мы уже были на полпути, однокурсница Люба захотела, образно по-американски говоря, припудрить носик. Это уже позже, когда Макдоналдс стал привычным, а толпы рассеялись, он стал самым удобным бесплатным способом утолить свои потребности. На первом этапе приходилось искать альтернативные пути, что осложнялось отсутствием в заметном количестве бесплатных туалетов.

Наверняка люди попроще для этих целей использовали окрестные дома (не завидую жильцам), но мы же из интеллигентов. Поэтому Люба направилась в театр «Эрмитаж», который оказался ближайшим открытым для страдальцев местом с доступными удобствами. Вот и представьте, поход туда-обратно, по дороге она успела познакомиться и пообщаться с проявившим к ней интерес кавалером, а мы продвинулись метра на два-три.

Потом уже были походы в «Мак» со стипендии. Одна моя однокурсница однажды проела там всю свою повышенную в 45 рублей, а это, надо сказать, больше десятка комплексных обедов с бигмаком. По ее же собственному выражению, из заведения она выкатилась, а весь следующий месяц пришлось ограничиться вкусными и питательными макаронами.

Для нашего поколения Макдоналдс действительно стал символом: переходной эпохи от СССР к России, от советской экономики к свободному, как казалось тогда, предпринимательству, от закрытого общества к ощущению себя частью мира. Уже подпитанные телемостами с бывшим идеологическим врагом — США, появлением первых западных товаров, мы и правда поверили, что нас приняли в глобальный клуб.

Нас, безусловно, приняли. Но не в глобальный клуб партнеров и друзей, а клуб потребителей, окно в который и прорубил во многом именно Макдоналдс. А дальше? Бренды, сомнительного качества и пользы товары, которые нужно покупать, покупать, покупать. Еще раз слово Виктору Пелевину: «Человек думает, что потребляет он, а на самом деле огонь потребления сжигает его, давая ему скромные радости».

Вслед за Макдоналдсом» к нам хлынули транснациональные корпорации, которые начали перекраивать российскую действительность под свои интересы под лозунгом пользы для отечественной экономики. И мы с воодушевлением дикарей, менявших золото на каменные бусики, поверили, что нам и правда хотят добра. Но мир капитализма привык всё плохое упаковывать в яркую обертку. Сейчас уже совершенно очевидно, что под видом доброго клоуна с подарками к нам пришло Оно с собственными интересами.

Как известно, глобализм в экономике — это всегда интересы транснациональных компаний, которые высчитывают, что им нужно в данном конкретном регионе и производстве — открывать, закрывать, производить только компонент, а общую сборку осуществлять там, где дешевле.

И да, нас обманули, якобы распахнув объятия. Пока мы шли в одном направлении и в соответствии с планами наших западных партнеров, всё было сначала хорошо, потом понапряженнее, а сейчас и вовсе обострилось. Лишь только мы отказались выполнять условия и играть по предписанным правилам, тут же превратились в изгоев. А дальше — «давайте отменим Россию, перекроем кислород, разорвем экономику». Уход компаний, многие из которых имеют производство в стране, это тоже часть плана.

Другое дело, что многие «побежали» из страны по принципу «бегу, роняя тапки». Как и тот же Макдоналдс, который с самого начала объявления об уходе из России избегал жестких высказываний, выполнял все трудовые соглашения и откровенно подмигивал, намекая на возвращение. Так и произошло. Да, нас не приняли на полноценной основе в глобальный клуб, но включили в производственную цепочку, выдернув часть которой невозможно сохранить в целостности всю конструкцию. От этого страдаем и мы, да и они тоже.

Поэтому почему бы не порадоваться, что всем санкциям назло «Мак» снова с нами? И дело тут не в бутербродах с котлетой (слава богу, их уже много и разных) и жареной картошке. Я, например, уже лет 20 в «Макдаке» не была и не собираюсь. Экономический практицизм победил политическую истерику и давление, сохранились сотни тысяч рабочих мест. Возвращение «Мака», пусть и под другой вывеской, — хорошая демонстрация того, что санкции их, к счастью, дырявые. Да и для молодого поколения, которое выросло на глобальных «ценностях», сохранение привычных атрибутов потребления — хорошее доказательство стабильности. Так что не будем строго судить креаторов, они явно торопились. Зато «Мак» наш.

Автор — журналист, обозреватель газеты «Известия»

Позиция редакции может не совпадать с мнением автора