Нас может спасти свободный рынок
Ситуация на кинорынке сейчас патовая, и вряд ли она в ближайшее время изменится. Голливуд ушел, а коммерческое российское кино не появилось. С одной стороны, успешные режиссеры, создающие кассовые фильмы, в России есть. Это Тимур Бекмамбетов, Жора Крыжовников, Федор Бондарчук. С другой стороны, денег на создание фильмов у них нет.
Бизнесмены их не дают по нескольким причинам. Главная до сих пор была в том, что крайне сложно тягаться с Голливудом. Ты профинансировал создание какого-то фильма, потратил миллионы долларов, а параллельно с ним в прокат вышла голливудская картина, и зрители выбрали ее. Потому что Голливуд — это бренд, к нему привыкли. Сейчас такой конкуренции уже нет, но нет и уверенности, что «твой» фильм хотя бы окупится. А даже если окупится, то каков будет доход? Это большой вопрос, ведь кинобизнес — это не строительство и не продажа нефти, здесь куда больше рис ков и куда меньше прибыли.
Еще один важный момент — это позиция государства. Можно снять коммерческое кино, но не получить на него прокатное удостоверение, поскольку оно противоречит государственной политике. Это, конечно, большая редкость, но вероятность все равно есть, и бизнес не хочет рисковать.
Ситуация сегодня такова, что в кинобизнесе в основном крутятся деньги государства. Чтобы снять фильм, нужно получить бюджетные средства. При этом, как признаются сами режиссеры, «кто девушку ужинает, тот ее и танцует». В итоге появляются, с одной стороны, коммерческие фильмы, а с другой — идеологически выдержанные. Но с точки зрения бизнеса они не успешны. Почему? Это очень тонкий момент.
Чтобы снять кассовый, на который пойдет зритель, фильм, творец должен уловить чувства и желания этого зрителя, а потом дать то, что он хочет увидеть. Иными словами, нужна свобода. Свободу дают деньги. А деньги только у государства. А государство предлагает снимать на заказ. А то, что на заказ, зритель не всегда приветствует — такой вот замкнутый круг. Чтобы его разорвать, нужно сформировать свободный рынок, в котором киноиндустрия станет одной из сфер бизнеса — такой же, как производство автомобилей или, скажем, строительство.