РУБЛЁМ ПО РОССИИ: ДОЛЛАР УДАРИЛ ТАМ, ГДЕ НЕ ЖДАЛИ

Национальная валюта нашей страны продолжает уверенное укрепление. На торгах курс доллара опускался ниже 53 – впервые с мая 2015 года. А ведь ещё 7 марта 2022-го за один доллар давали 138 рублей и, как шутили интернет-остряки, вскоре "давали бы в морду". Американский телеканал CBS назвал рубль самой эффективной валютой в мире, выразив недоумение по поводу того, что, несмотря на санкции, никакого обвала курса не происходит – ровным счётом наоборот. Вообще, цифры на табло обменников каким-то чудесным образом действуют на западных аналитиков и политиков. Премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий в начале апреля признал неэффективность санкционной стратегии Запада, сославшись на укрепление курса рубля. Об этом регулярно пишет западная пресса.

Не смотрите на цифры, зрите в корень

Всё это естественным образом вызывает прилив позитивных эмоций у наших сограждан. За несколько десятилетий выработался какой-то непонятный рефлекс: рубль укрепляется – радуемся, рубль ослабляется – паникуем. Некоторые соотечественники, испытывая эйфорию, ратуют за возврат к старым добрым временам, когда за доллар давали 23 рубля (было дело в 2008 году). Нужно сразу сказать: никакого отношения к реальной социально-экономической ситуации это не имеет. Цифирь – не показатель. В 1995 году, когда Россия была фактически парализована, заводы закрывались, зарплаты не платились, а регионы фактически откалывались от страны, курс рубля был в районе 4 за доллар. В "благословенном" 2007-м, который многие так хотят вернуть, за доллар уже давали 24 рубля – в шесть раз больше. И когда жилось лучше? При Ельцине?

Главный показатель не курсовая цифра. Тогда что же? Во-первых, стабильность курса. Но и этого недостаточно: в 1994–1998 гг. он был сравнительно стабилен, хотя положение дел являлось просто патовым. Во-вторых, его неспекулятивность. "Сильный" рубль 2007–2008 годов являлся спекулятивным, поскольку обеспечивался высокими ценами на энергоносители. Причём зависел не от нашей добычи нефти и газа, а от мировых биржевых котировок, а потому был уязвим для атаки внешних игроков. Да, в моменте такой мыльный пузырь сыграл во благо уровню доходов граждан России. Однако в долгосрочной перспективе отнял у нас шанс на структурную перестройку национального хозяйства и реальное, а не фейковое укрепление национальной валюты за счёт экономического роста в ключевых отраслях.

Спекулятивная финансовая модель и спекулятивный рублёвый курс полностью обанкротились в 2014 году, когда Эльвира Набиуллина приняла стратегию "плавающего курса", девальвировав национальную валюту в два раза. По-настоящему сильная денежная единица так быстро, за полгода, не обваливается после нескольких действий. За действительно крепкой валютой должны стоять развитая экономика, высокие технологии, разветвлённая сфера услуг. Короче говоря, надо быть Японией, США или Германией, при всех оговорках. Россия 2000-х – начала 2010-х, увы, вытягивала исключительно за счёт нефти и природного газа.

Парадоксально, но с 2014-го рубль действительно стал крепче. Не по циферкам на табло обменников, а по реальной силе. Он в какой-то мере отвязался от нефти благодаря бюджетному правилу. Сыграло роль хоть какое-то развитие реального сектора, процесс импортозамещения, давший положительный эффект в определённых отраслях, расширение внутреннего рынка услуг, впечатляющие достижения в агропромышленном комплексе. Продемонстрируем это на цифрах. По состоянию на начало 2015-го за доллар давали 64,97 рубля, на начало 2022-го – 76,33. Рост на 17,4% при инфляции у нас 49%, у американцев – свыше 18%. Грубо говоря, разница 30%. То есть реальное укрепление рубля за 2015–2022 гг. – 13%. Если бы из экономики не выжимали валютную выручку, национальная валюта была бы ещё крепче примерно на десять-пятнадцать процентов.

Что касается теперешнего курса, он является неприемлемым и его дальнейшее усиление грозит русскому производителю разорением. Радоваться взятию новых вершин нашей валютой бессмысленно. Сейчас, по сравнению с началом марта, доллар подешевел в 2,6 раза – это ничего не поменяло. Импортные товары не подешевели на такой же порядок. А вот отечественное производство столкнулось с большой проблемой. Наши предприятия рассчитывали свою работу, исходя из комфортного и приемлемого курса 70–80, к которому адаптировались все субъекты хозяйственной деятельности за 2019–2022 гг.

Что с того?

Рубль всё ещё весьма спекулятивен. Его быстрое усиление складывается из двух факторов: резкого удорожания энергоносителей на фоне бездумной санкционной политики Соединённых Штатов Америки и Евросоюза, а также стремительного сокращения импорта, что привело к колоссальному профициту внешней торговли. Чтобы курс был приемлемым и для государства, и для простых граждан, и для предприятий, его нужно таргетировать (а не инфляцию, как это долгое время делал Центральный банк). С таким предложением выступают государственники в экономическом блоке, в частности первый заместитель председателя правительства Андрей Белоусов.

В интервью журналистам Андрей Рэмович справедливо указал на то, что этот вопрос – прерогатива Банка России, но при этом главный финансовый регулятор должен тесно взаимодействовать по данной проблематике с правительством для достижения конкретной цели – интенсификации экономического роста (иначе зачем нам вообще нужен ЦБ?). Инициативу уже раскритиковали либералы и в Центробанке, и в Государственной думе. А это значит, нас ждёт очередной раунд увлекательного противостояния государственников с сислибами. Жаль только, что на эти дискуссии с адептами морально устаревших либеральных принципов уходит уйма времени, столь драгоценного для России в теперешних условиях.