Яростная борьба за повышение рождаемости в России ведётся как минимум 15 лет – с момента появления материнского капитала. Вроде как и не подлежало сомнению, что огромной стране необходимо больше 145 млн граждан – и не азиатских иммигрантов, а рождённых здесь граждан России. Между тем не всё так однозначно. Во-первых, со времён Пушкина известно понятие «мальтузианская ловушка» – это когда на каждую женщину приходится 4–5 детей и они съедают все плоды экономического роста. Во-вторых, только правильно воспитанный и образованный ребёнок становится воином, покупателем и налогоплательщиком. Государство, кажется, только осознаёт проблему, но и это вселяет надежду.

Бандиты остались в планах

В конце 1980-х уличная преступность в США достигла своего апогея. Вроде бы благополучная страна, лидер западного мира, но за предыдущие 15 лет количество тяжких преступлений резко возросло. Статистика была нереальна даже для России 1990-х: тяжких преступлений в общей палитре было целых 80%, убийств больше, чем краж. Отныне любой кандидат в мэры, губернаторы или президенты начинал обольщать избирателя именно с этой темы – как нам сделать улицы безопасными.

Но прошло 3–4 года, и криминальная статистика начала резко падать. Это произошло так быстро и внезапно, что удивило всех. Признанные эксперты по преступности, звёзды телеэфиров, нелепо оправдывались, поскольку все они предрекали, что жизнь станет ещё опаснее: «Я никогда не утверждал, что по улицам будет реально течь кровь, это была метафора». Стало очевидно, что никто не понимает, что именно произошло.

Умные головы начали натягивать сову на глобус. Дескать, благотворно сказался бурный экономический рост начала 1990-х: стало меньше безработных, людям не приходится искать на улицах лёгкий заработок. Однако в течение 1990-х уровень безработицы в США упал на 2%, а количество всех преступлений снизилось сразу на 40% (по разбоям, грабежам и убийствам ещё больше).

Тогда стали хвалить полицию и пенитенциарную систему. С начала 1980-х американские силовики принялись закручивать гайки, и это не могло не дать плодов. Например, за десятилетие количество людей, отбывающих наказание за торговлю наркотиками, возросло в 15 раз. Сроки заключения за многие преступления, особенно тяжкие, также значительно увеличились. Срок тянули более двух миллионов человек, что в четыре раза больше, чем в 1972 году. Даже на момент смерти Сталина в 1953 году в СССР сидели 2, 4 миллиона. При Сталине! Возникла версия, что всех американских уркаганов просто пересажали.

Но не тут-то было! Полицию в США ведь финансируют власти штатов: одни увеличивали ассигнования, другие, наоборот, снижали. Жители Нью-Йорка молились на мэра Рудольфа Джулиани, не жалевшего денег на самые инновационные методы работы своих копов, а Техас, наоборот, пучило от нелегальных иммигрантов, и никакая полиция контролировать его огромную территорию не могла. Тем не менее преступность в течение 1990-х снизилась повсюду – по всей стране. Даже в Лос-Анджелесе – городе, широко известном своей плохой полицией.

Собака была зарыта не в усилении контроля за оборотом оружия. Да, на каждого жителя США приходится больше одного ствола, а две трети убийств – это огнестрелы. Но в Швейцарии, например, оружия ещё больше. Там каждому взрослому гражданину мужского пола выдают автомат для несения воинской повинности и разрешают держать его дома. При этом Швейцария – одна из самых безопасных стран в мире.

Не будем томить: вскоре обнаружилась куда более весомая причина снижения преступности в США начала 1990-х, чем все остальные, вместе взятые. Причину звали Норма Ли Маккорви. В 16 лет Норма вышла замуж и родила старшую дочь Мелиссу, но воспитывать её не смогла – ребёнка забрала себе бабушка. Вскоре она нагуляла дочь Дженнифер, которую передали на усыновление. В 21 год она была беременна в четвёртый раз, не имела ни образования, ни работы, состояла в сложных отношениях с алкоголем и наркотиками. Очередной ребёнок был нужен Норме как ежу футболка, но избавиться от него она по закону не имела права. И тут ей свезло: амбициозные адвокаты-феминистки Линда Коффи и Сара Веддингтон искали такую, как она, чтобы торпедировать многолетний запрет на аборты.

Так начался знаменитый процесс «Роу против Уэйда». Джейн Роу – это псевдоним Нормы Маккорви, под которым она подала иск к штату Техас и в декабре 1972 г. его выиграла. В США властвует прецедентное право – и право женщины на аборт тут же распространилось на всю территорию страны. В 1973 г. в Штатах свершилось 800 тыс. абортов, к концу десятилетия – 1, 6 миллиона.

Исследователи потом вполне аргументированно доказывали, что те страшные бандиты, которые в 18–20 лет должны были залить кровью улицы американских городов в начале 1990-х, просто не родились. Фактов было полно. Кто чаще всего шёл на аборт, по статистике? 60% этих женщин были бедными, 70% – не имели мужа, 72% – в возрасте до 21 года. Стивен Левитт и Стивен Данбер резюмируют: «Верховный суд дал огласку тому, что уже было известно в Румынии, Скандинавии и многих странах: если женщина не хочет иметь ребёнка, у неё обычно есть для этого весомые причины. Например, она может не быть замужем или её брак оказался неудачным. Она, возможно, считает себя слишком бедной, чтобы вырастить ребёнка. Или думает, что её жизнь и без того слишком нестабильна или безрадостна. Или она боится, что вследствие употребления алкоголя и наркотиков у её ребёнка возникнут проблемы со здоровьем. Она, может быть, считает, что слишком молода, или хочет получить образование до того, как завести ребёнка. Возможно, она и хочет детей, но позднее, а не прямо сейчас».

Опыт Румынии, на который ссылаются Левитт и Данбер, состоял в следующем. В 1966 г. коммунистический диктатор Николае Чаушеску запретил аборты по всей стране: «Человеческий зародыш является собственностью всего общества. Все, кто не хочет иметь детей, – это дезертиры, которые нарушают законы преемственности поколений и сохранения нации».

Чаушеску выращивал нового человека: заставил многих жителей деревень переселиться в многоквартирные дома без отопления, а себе строил дворцы и все главные посты в правительстве раздал сорока членам своей семьи. Его жену Елену называли Лучшей Матерью Румынии, хотя она отнюдь не пылала материнскими чувствами к своей нации. «Черви никогда не будут довольны, сколько бы еды вы им ни дали», – говорила она, когда румыны жаловались на нехватку продуктов.

Чаушеску запретил аборты для того, чтобы достичь быстрого усиления Румынии за счёт резкого прироста населения. Исключения делались только для матерей, уже имевших четырёх детей, и женщин, занимавших важные посты в партии. Одновременно вне закона оказались все способы контрацепции, а также половое воспитание молодёжи. Агенты правительства, прозванные «менструальной полицией», регулярно приходили на какой-нибудь завод и заставляли всех женщин проходить тест на беременность. Кто долго не беременел, платил высокий «налог на воздержание».

Долго ли, коротко ли, рождаемость в Румынии действительно подскочила вдвое. А преступность – вчетверо, поскольку жизнь детей этого вынужденного беби-бума была бедна и малоперспективна даже относительно их небогатых родителей. И когда 16 декабря 1989 г. тысячи людей вышли на улицы Тимишоары против режима Чаушеску, среди них было очень много молодых. А чего им особо терять? 41-летний профессор потом признавался, что принять участие в акции его убедила 13-летняя дочь.

Бунт в Тимишоаре подавили, но через пару дней Чаушеску выступал с речью перед стотысячной толпой в Бухаресте. Существуют видеозаписи, на которых молодёжь в первых рядах ревёт, заглушая диктатора криками «Тимишоара!» и «Долой убийц!». Чаушеску растерян и перепуган: он правил десятилетия, но его режим пал за несколько минут. Спецслужбы продержались против восставшего народа ещё несколько дней, пока диктатор пытался выбраться из страны с женой и деньгами. Не удалось: именно «сверхплановые» дети, которых он видел своими солдатами и подданными, поставили чету Чаушеску к стенке и без церемоний пристрелили.

Основной инстинкт

Конечно, ситуация в России не похожа ни на американскую, ни на румынскую. Когда в 2007 г. президент Владимир Путин запустил программу материнского капитала, необходимость стимулировать рождаемость выглядела жизненно важной для страны. Практически во всех областях Нечерноземья смертность превышала рождаемость. Страна была обречена на старение и долгосрочную убыль населения, поскольку выходило на пенсию поколение послевоенного беби-бума, а во взрослую жизнь – малочисленные дети 1990-х. Ни о каком принуждении к рождению детей или запрете абортов и речи не шло. Было очевидно, что и «мальтузианская ловушка» России не грозит. Задача ставилась скромная: достигнуть хотя бы простого уровня воспроизводства – два ребёнка на одну женщину. И государство было готово за это заплатить.

В 2013 г. рождаемость в России впервые немного обогнала смертность. Но через пару лет убыль возобновилась. Россия – предельно централизованное унитарное государство, его номенклатура на редкость многоголова и многорука. Тут не то что левая рука не ведает, что творит правая. Тут параллельно ведётся борьба против алкоголизма и снижается минимальная цена бутылки водки, исчезают ограничения на её рекламу. На фоне борьбы за рождаемость повально закрывались сельские школы и больницы. Хотя именно глубинка всегда давала стране основной приплод. А сегодня ради покупки квартиры 44% россиян в возрасте до 25 лет намерены повременить с рождением детей.

Власть не рвётся лишний раз озвучивать, что в XXI веке чуть ли не половина сельского населения живёт натуральным хозяйством. Кто-то получает пенсию или пособие, кто-то продаёт у трассы молоко, грибы или ягоды. Получать с этих людей налоги вряд ли рентабельно: визгу будет много, а шерсти мало. Но для чиновника есть смысл вытравливать их в города «оптимизацией» школ и больниц. В городе неспешный селянин вынужден крутиться волчком, чтобы платить за квартиру, за образование детей, брать кредиты. Но ему опять же будет не до размножения.

Тем временем власти призывают равняться в вопросах рождаемости на Карачаево-Черкесию, где лучший в стране 4%‑ный рост рождаемости, который чиновники связывают со своими программами поддержки материнства и детства. Действительно, пособие теперь выдают не до полутора лет, а до трёх. Планка вхождения в эту программу увеличилась с 1, 5 прожиточного минимума до двух. Однако Карачаево-Черкесия – преимущественно сельская республика, где очень сильны религиозные начала и клановая организация жизни. В таких обществах рождаемость и без всякого материального стимулирования будет выше, чем на урбанизированном индустриальном Урале.

По словам директора института демографии НИУ ВШЭ Сергея Захарова, выплачивать деньги за детей – это неэффективная мера. Гораздо лучше работают другие приёмы: бесплатное жильё, льготные продукты, качественное медобслуживание. А также незримое ощущение, что в этой стране есть смысл вкладываться и зарабатывать. Тем не менее чиновники на местах часто уверены, что способны «организовать» высокую рождаемость на вверенной территории строгими указами.

В 2019 г. россиян крепко повеселил приказ министерства труда Татарстана сперва «провести анализ количества одиноких мужчин и женщин в возрасте до 30 лет, не имеющих детей и не вступивших в брак». Проанализировав их резоны, «принять меры по увеличению брачности». Сверху требовали создать условия для знакомства молодёжи, в том числе на уровне сельских поселений. Где часто не сохранилось ни клубов, ни библиотек, ни даже кафе вследствие знаменитого курса «оптимизации».

В 2019 г. широко обсуждались новые инициативы белгородских властей, где для получения разрешения на аборт необходимо собрать подписи психолога и православного священника. Вроде бы святые отцы страшно далеки от темы интимных отношений, но в глазах тогдашнего губернатора Евгения Савченко без церкви никуда. Главам районов губернатор не раз говорил, что демографические показатели – главный критерий оценки их работы. И пусть мать потом откажется от ребёнка – это меньший грех, чем аборт. Да и желающих усыновить отказника достаточно.

Когда в Интернете появились сканы обходного листа с графой «представитель епархии», белгородские власти объяснили, что это всё якобы носит рекомендательный характер: те, кто сомневается в своём решении, могут поговорить со священником или светским специалистом. И он ставит отметку, что беседа проведена. Но мало кто поверил, что цена визы в России может быть такой легковесной. В СМИ прозвучала история жительницы Старого Оскола Марии Бузаевой, которая к 25 годам уже имела трёх детей. А вот четвёртого не захотела – доходы молодой семьи невысоки. Но местный протоиерей Евгений Колесников отказался подписать разрешение, а больница Старого Оскола – прерывать беременность.

Но почему власти так озабочены сбственно родами, а не дальнейшим воспитанием ребёнка? Ведь преступники, на защиту от которых расходуются колоссальные средства по бюджетам МВД, Следственного комитета, прокуратуры, Минюста, МЧС, ФСИН и судов, очень часто выросли в тесной квартирке с малоимущей матерью-одиночкой, которая из-за ранних родов не успела получить ни образования, ни ценных профессиональных навыков. А государство помогало ей в размере 50 рублей в месяц.

Что произойдёт, если сбудется дивный сон чиновников-размноженцев и в России запретят аборты? Мало-мальски обеспеченные и образованные женщины будут выезжать со своей проблемой в соседние страны. А в России немало медицинских центров, наоборот, закроются. Вынужденно рожать будут самые неблагополучные – например, те, кому закрыт выезд из страны из-за долгов.

Лицом к людям

К счастью, в правительстве постепенно появляется понимание, что меры по повышению рождаемости должны быть гибкими, учитывать настроения граждан, а не навязывать им государственные интересы.

Поначалу государство выглядело почтальоном Печкиным: я вам посылку принёс, но её не отдам. Материнский капитал нельзя было тратить даже на улучшение жилищных условий прямо сейчас. Но, по данным Росстата, среди бедных домохозяйств более 60% приходилось на семьи с детьми. В половине из них – менее 15 «квадратов» на душу. У 45% семей не было других источников средств на первоначальный взнос, кроме маткапитала. И власти постепенно ослабили хватку.

Размер капитала достиг 693 тыс. рублей в 2022 году. А начинали в 2007-м с 250 тысяч. Более того, программу распространили и на первого ребёнка. Хотя, по словам профессора Российской экономической школы (РЭШ) Евгения Яковлева, это снизило мотивацию для семей рожать последующих детей. Если за первого ребёнка теперь дают 524, 5 тыс. рублей, то какой смысл потом производить второго за 168 тысяч? Тем более при рождении первого чада семья получает ежемесячное пособие до 3 лет из федерального бюджета, а на второго оно предоставляется за счёт средств маткапитала.

Постепенно меняется и сама идея проекта. Изначально предполагалось, что подросший ребёнок будет иметь на счету деньги на оплату обучения в вузе или взноса по ипотеке. Но по мере нарастания трудностей в экономике власти надеются с помощью маткапитала раскачать потребительский рынок, постепенно превращая программу в выплату родителям за ребёнка, которую можно потратить на дачу или машину. Летом 2022 г. маткапитал разрешили тратить даже на оплату частных детских садов.

Хорошо ли это работает, специалисты спорят. Например, В 2021 г. женщины от 40 лет и старше родили 57 тыс. детей, что стало максимальным значением с 1990 г. для данной возрастной категории. С одной стороны, возраст рожениц неуклонно растёт – это плохо. С другой стороны, после 40 рожают обычно второго и третьего ребёнка, о которых так мечтают власти. А значит, и программа худо-бедно помогает.

Безусловно, на желание повременить с детьми повлияла пандемия коронавируса. И средний возраст матери в 26 лет на момент первого рождения – это далеко не катастрофа. Это значит, что система здравоохранения в 2020–2021 гг. хоть и просела, но президентский запрет на перепрофилирование родильных отделений и перинатальных центров реально сохранил уверенность в завтрашнем дне. Выплаты семьям с детьми реально поддержали их на плаву, а индексация маткапитала ускорила принятие решения завести второго ребёнка – интервал «между первым и вторым» сократился на два месяца. Планируется, что в 2024 г. материнский капитал подрастёт до 864 тыс. рублей.

Но самое главное: наметился кое-какой поворот к уважению родительской доли. И дело даже не в том, что Владимир Путин вернул советское звание «Мать-героиня»: родившей 10 детей теперь дадут миллион. Работодателю стало тяжелее уволить сотрудницу по беременности – по таким делам разбирается прокуратура. Даже в армии мужчина может получить отпуск по уходу за ребёнком, если мать по каким-то причинам не может его осуществлять. Конечно, таких случаев немного, и результат чаще всего достигнут по суду. Но когда суд встаёт на сторону человека, а не госструктуры – уже большая новость для страны. И все речи о приоритете семьи в России не прошли совсем уж бесследно.

Пуп семьи

Специалисты всё чаще говорят о детоцентризме. Это когда со страничек взрослых в социальных сетях смотрят румяные малыши, воспитание которых является приоритетом для всей семьи: особая еда, особые памперсы, семь языков, крикет и сквош.

Злые языки говорят, что детоцентризм породили маркетологи. Их мастерство продавать никому не нужные вещи нашло здесь благодарного покупателя. Для того чтобы привлечь в парфюмерные магазины мужчин, придумали образ метросексуала, а воодушевить родителей помогла концепция уникальности ребёнка.

В России 20–30-летней давности никакого детоцентризма не наблюдалось, хотя на Западе о нём заговорили в 1960‑е годы. У нас, наоборот, акцент был на мнение старших, которые должны опекать чадо как минимум до окончания института. Второй важный момент: детство не было самоценным. В нём видели просто этап подготовки к взрослой жизни, к зарабатыванию денег. Следовательно, хороший родитель – тот, кто вместо игры в футбол во дворе посадил ребёнка за пианино. Про такое говорили «в жизни не помешает», «вдруг пригодится». В подходе к воспитанию мы оказались похожими на викторианскую Англию, когда считалось нормальным в 10 лет распланировать всю жизнь, задаться какой-нибудь целью и идти к ней волевыми рывками, подавляя все остальные желания. В XX веке на ущербности такого подхода оттоптались, начиная с Фрейда, все кому не лень. Но если на Западе развитие общественной дискуссии было плавным, то у нас она практически отсутствовала. Как обычно, случился обвал одной концепции, а в моду вошла другая.

Существуют нехитрые тесты на детоцентризм. В выходные семья выбирает досуг, интересный ребёнку или взрослым? Разумеется, поход в гости, где родители столуются, а ребёнок отправлен в комнату с другими детьми, считается «взрослым» вариантом. На кого из членов семьи тратят больше всего денег? Кто получает первый кусок торта? Замирает ли жизнь в квартире после отхода ребёнка ко сну или его приучают спать при естественном шуме? Пытаются ли родители извлечь из ребёнка практическую выгоду: подключают к уборке, к ремонту, к уходу за младшими? Или ему самому нанимают горничную?

Любопытно, что когда в 1967 г. в Советском Союзе ввели второй выходной, многие матери были недовольны: надо следить, чтобы муж от такой свободы не запил, надо куда-то девать ребёнка. Возник коллективный запрос на работу детских садов в субботу, а школы в шестидневном графике по сей день.