Щедрость Китая может стать причиной нового кризиса

Китай за последние несколько десятилетий стал инвестиционным центром для стран с развивающейся экономикой. Особенно активно власти Китая кредитовали крупные инфраструктурные проекты в Латинской Америке, причем в ряде случаев Пекин принимал часть рисков на себя. Таким образом, проекты, которые американским и европейским инвесторам казались крайне рискованными, успешно реализовывались с помощью полученных от Китая займов.Однако, как отмечает профессор Гарвардского университета Кеннеди Кармен Рейнхарт в своей статье на Project Syndicate, именно ∎щедрость∎ Китая может стать главной причиной нового глобального финансового кризиса.

Профессор Гарвардского университета Кеннеди Кармен РейнхартНе бывает двух одинаковых финансовых кризисов, но все они обычно имеют общие симптомы, позволяющие их предсказать: значительное замедление экономического роста и объемов экспорта, крах ценовых пузырей на рынке активов, растущий дефицит счёта текущих операций и бюджета страны, перекредитованность, сокращение притока капитала или даже его отток. В разной степени развивающиеся страны сейчас демонстрируют все эти симптомы.Поворотным моментом стал 2013 год, когда из-за ожиданий повышения учетной ставки в США и падения мировых цен на сырье завершился бум притока капитала, несколько лет поддерживавший экономический рост в развивающихся странах. Недавнее замедление роста экономики Китая усилило турбулентность на мировых рынках капитала и ещё больше ослабило цены на сырьё, тем самым усугубляя спад экономики в странах развивающегося мира.Эти проблемы трудно решить, но, по крайне мере, они на виду. Однако у развивающихся стран может быть ещё один общий симптом надвигающегося кризиса, который намного труднее обнаружить и измерить, – скрытые долги.Будучи иногда связаны с коррупцией, скрытые долги обычно не отражаются на балансах и в стандартных базах данных. Их конкретные характеристики меняются от кризиса к кризису, также как и игроки, участвующие в их создании. В результате, эти долги зачастую остаются незамеченными до тех пор, пока уже не стало слишком поздно.К примеру, лишь после того как разгорелся кризис мексиканского песо в 1994-1995 годах, мир узнал о том, что частные банки Мексики взяли на себя существенные валютные риски в виде забалансовых заимствований (деривативов).Точно так же, накануне азиатского финансового кризиса 1997 года МВФ и финансовые рынки не знали, что золотовалютные резервы Центрального банка Таиланда фактически исчерпаны (в официально декларируемой сумме $33 млрд не учитывались обязательства по форвардным контрактам, из-за которых чистый объём резервов был равен примерно до $1 мдрд). Наконец, до начала кризиса в Греции в 2010 году бюджетный дефицит страны и её долговое бремя считались значительно меньшими, чем они были в реальности, из-за использования финансовых производных инструментов и креативной бухгалтерии греческого правительства.Таким образом, большой вопрос сегодня в том, где именно спрятаны скрытые долги развивающихся стран. К сожалению, существуют серьёзные препятствия, мешающие их обнаружить. Первое из них – непрозрачность финансовых транзакций, совершённых в течение последнего десятилетия между Китаем и другими развивающимися странами.В эпоху инфраструктурного бума внутри страны Китай финансировал крупные проекты в других развивающихся странах, которые обычно были связаны с добычей полезных ископаемых, энергетикой и инфраструктурой. Это кредиты были номинированы, как правило, в долларах США, поэтому они создают валютные риски, расширяя зону уязвимости в балансах развивающихся стран.Однако масштабы этих кредитных отношений практически неизвестны, поскольку многие кредиты предоставлялись китайскими банками развития, которые не включаются в статистику, собираемую Банком международных расчетов (главный мировой источник подобной информации). Кроме того, эти кредиты редко появлялись в форме ценных бумаг на международных рынках капитала, поэтому информация о них не попадает в базы данных, скажем, Всемирного банка.Но даже в тех случаях, когда данные имеются, к этим цифрам следует относиться с осторожностью. Например, Global Economic Governance Initiative и Inter-American Dialog, проанализировав все известные проекты, собрали данные, которые дают представление о масштабах кредитования Китаем некоторых стран Латинской Америки. Судя по этим расчётам, с 2009 по 2014 года общий объём китайских кредитов Венесуэле достиг 18% её годового ВВП, а Эквадор получил от Китая кредитов на сумму, превышающую 10% его ВВП. Китайские кредиты Бразилии приближаются к 1% ВВП страны, в то время как кредиты Мексике оказались незначительны (см. график).

Впрочем, реальные расходы могли оказаться ниже первоначально заявленных планов, а значит, долг этих стран перед Китаем ниже данных оценок. С другой стороны (и это более вероятно), в этих расчётах могут не учитываться какие-то проекты, кредиторы и заёмщики, а значит, долги могут оказаться намного выше.Более того, в этой статистике не учитываются другие формы заимствований, например, торговое финансирование, которое обычно является краткосрочным. Соглашения о валютных свопах, которые так важны для Бразилии и Аргентины, также следовало бы добавить в данный перечень. (Кстати, это подчеркивает важность отслеживания чистых, а не валовых валютных резервов).В целом, хотя долговое бремя развивающихся стран выглядят умеренно по историческим меркам, не исключено, что оно недооценивается, и, видимо, весьма существенно. В этом случае масштабы идущего сейчас оттока капитала, с которым столкнулись развивающиеся страны, могут оказаться шире, чем принято считать. Потенциально они достаточно велики, чтобы вызвать новый кризис. В таком контексте отслеживание непрозрачных и меняющихся финансовых связей становится ещё более важным, чем обычно.