Екатерина Довлатова: «Прежде всего - он мой папа»

12 октября вечером в кинотеатре «Москва» состоялся закрытый показ документального фильма «Пять Углов Довлатова».

Фильм Азы Бабаян и Вадима Дубнова снят при поддержке министерства культуры Армении и Национального киноцентра Армении. На ереванской премьере фильма присутствовали вдова писателя Елена Довлатова и дочь Екатерина. В декабре фильм будет показан в Москве в рамках фестиваля «АртДокФест».

Пользуясь случаем, мы побеседовали с Екатериной Довлатовой.

- Вас часто называют «адвокатом отца». Как Вы предпочитаете, чтобы Вас представляли?

- Большую часть жизни я живу в Америке. А там я - Кэтрин, Кэт… Довлатова там особо не знают, он знаменит среди русскоязычных. Поэтому это не столь важно. У меня своя жизнь, и я отлично знаю, где пролегают границы. Просто сейчас я занимаюсь семейными делами.

Недавно переводила произведения отца, что доставило мне огромное удовольствие. Переводчик Довлатова, адвокат Довлатова, просто Катя. Честно говоря, то или иное обращение меня абсолютно не волнует.
[[gallery1]]
Вот мне не нравится, когда меня называют Екатерина Сергеевна. Во-первых, в Америке по отчеству не обращаются, во-вторых, у меня сразу появляется ощущение тургеневской героини, или же какой-то сотрудницы банка.

- Как получилось, что Вы взялись за перевод Довлатова? Это была возможность вновь «встретиться» с отцом, или не нашли достойного переводчика?

- Дело в том, что у нас был договор с английским издательством и мы искали переводчика. Поскольку я веду семейные дела, выбор переводчика оставался за мной. Мы никак не могли найти подходящего кандидата. Вопрос был еще и в том, что британский английский отличается от американского, у него совершенно другая музыкальность.

Я анонимно предложила свою кандидатуру: перевела несколько страниц и послала в издательство. Им не понравилось, они сказали что это слишком близко к оригиналу. Я действительно боялась изменить что-либо. Отец как-то сказал – вычеркиваете все, что хотите, но не добавляете ничего. И мне казалось, что если отклониться от текста, то это будет именно «добавлением». Несколько месяцев я все вынашивала, потом вдруг поняла – я смогу это сделать. Сделала еще один пробный вариант, издательству понравилось. 

- Как вы относились к текстам во время перевода – как к произведениям знаменитого писателя или своего отца?

- Это невозможно разделить. Он для меня всегда мой папа. Мой папа – писатель Довлатов, но прежде всего – он мой папа.

- Переводы приблизили Вас к нему?

- Да, это был замечательный процесс. Было впечатление, что я продолжаю разговаривать с ним, очень многое о нем узнала. Ведь чтобы перевести, нужно понять нюанс каждого слова, потому что иначе станет невозможным передать шутку, настроение. Мне пришлось полностью окунуться в его мышление. Я слышала голос, мне было легче, казалось, я чувствую, что он хотел сказать. Я с ним разговариваю.
[[gallery2]]
- Дочь Иосифа Бродского в недавнем интервью сказала, что мало читала своего отца и ей хочется растянуть это на всю жизнь, чтобы их отношения продолжались как можно дольше. Насколько знаю, Вы читали все произведения отца, какие чувства у вас?

- Все прочитала, но каждый раз читаешь и открываешь что-то новое. А процесс перевода совсем иной. Например у него есть фраза «Набоков – ущербный писатель», вне контекста ее использовать не надо. В английском есть много вариантов для слова «ущербный», но какой именно он имел ввиду? Мне пришлось разговаривать с его другом, с филологами, чтобы понять. Конечно, диалог продолжается. Я только могу позавидовать Анне (Бродской-ред.), потому что у нее еще все впереди.

- Как Вы думаете, ищут ли поклонники Довлатова его в Вас и в Вашей маме? Чувствуйте ли вы ответственность перед ними?

- Конечно, мы ощущаем ответственность. Люди ищут в нас персонажей, знакомых людей, ведь папа много писал о маме и обо мне тоже. Наверное, в своих произведениях он сделал нас чуть лучше, чем мы есть, поэтому мы оказываемся симпатичными людям. Все это - благодаря папе.

Беседовала Лена Геворгян
Фото: Мариам Лорецян