Без иллюзий: чеховская «Попрыгунья» в Театре имени Евгения Вахтангова

На афише Симоновской сцены Театра имени Евгения Вахтангова появился спектакль «Попрыгунья» по одноименному рассказу Антона Павловича Чехова. Поставил его Айдар Заббаров, все роли исполняют молодые артисты.

В основе чеховского рассказа подлинная история. Сюжет известен, пожалуй, всем: молодая, увлеченная искусством барышня, а скорее, очарованная людьми, с ним связанными, собирает в своем доме некий богемный творческий салон и упивается ролью хозяйки. Ее муж, добропорядочный доктор, не понимает, хоть и не осуждает, пристрастие жены. У нее же возникает интрижка с художником Рябовским, которому она, «попрыгунья», скоро наскучила. Доктор умирает, заразившись дифтеритом от своего пациента, а его жена — то ли прозрела, то ли вскоре продолжит легкий бег по жизни. Несмотря на то, что Антон Павлович изменил внешность и возраст прототипов, они узнали себя в героях, обвинили автора в написании пасквиля, а Исаак Левитан, разглядевший в характере обольстителя Рябовского собственные черты, даже хотел стреляться. До поединка не дошло, но писатель и художник не разговаривали три года.

Сюжетов о неверных мужьях и женах у Чехова предостаточно, но его, провидца, не интересовали вечные вопросы: «кто виноват» и «что делать». Он рецептов не выписывал и ни к чему не призывал, чеховские любовные треугольники — о странно проживаемой жизни с неосуществимым счастьем и тихой грустью.

Вахтанговскому спектаклю повезло — он попал в руки ученика Сергея Женовача Айдара Заббарова — молодого режиссера, который умеет переводить прозу в театр и складывать увлекательные сценические действия, сомасштабные сегодняшнему зрителю. В театре имени Вахтангова Заббаров выступает в роли дебютанта, но новичком его не назовешь. В Театре имени Ленсовета он поставил спектакль «Беглец» по повести Льва Толстого «Казаки», в «Современнике» — «Соловьева и Ларионова» по роману Евгения Водолазкина, в МХТ имени Чехова — «Белые ночи» по Федору Достоевскому. Все спектакли интерпретируют прозаические произведения, и приход режиссера на Симоновскую сцену, которую открывали для опытов молодых профессионалов, увлеченных большой литературой, закономерен.

«Попрыгунья» выводит на сцену персонажей Чехова, с мыслью которого о том, что искусство ставит вопросы, но не изменяет жизнь, режиссер полностью согласен. Он сочиняет сценическую историю, где каждая сцена тщательно разобрана, в каждой — тонкие психологические подтексты и правда чувств, а театральная игра полна нюансов.

По темному сценическому пространству художник Булат Ибрагимов расставил прозекторские столы — они появляются в морге, где работает доктор Дымов, и производят сильное эмоциональное впечатление как пронзительная метафора убывающей на глазах жизни и одиночества перед лицом смерти. На протяжении всего спектакля сами герои столы передвигают, разворачивают, скрепляют друг с другом, создавая то гостиную в доме Дымова, то мастерскую Рябовского, то корабельную палубу. Они, впервые появившиеся в мрачной мертвецкой, вызывают тяжелые «патологоанатомические» ассоциации, нарушая деликатную чеховскую атмосферу и упоительную воздушную легкость стиля писателя.

Начало спектакля транслирует симфонию чеховских настроений и сразу приковывает зрительское внимание: в полумраке поочередно появляются люди, на секунду замирают перед рентгеновским аппаратом; справа, на авансцене, – доктор Дымов вглядывается в черно-белые снимки человеческих легких. Напротив — его жена Ольга Ивановна, «попрыгунья», вспоминает свое знакомство с Дымовым: «Надо сказать, что отец служил вместе с Дымовым в одной больнице. Когда бедняжка-отец заболел, то Дымов по целым дням и ночам дежурил около его постели. Я тоже не спала ночи и сидела около отца». Безупречно выстроенную сцену прерывают гости, пожаловавшие в салон Ольги Ивановны — все они молоды: Оперный певец (Алексей Петров), Драматический актер (Сергей Барышев), Музыкант (Виталий Иванов), художник Рябовский — Юрий Поляк появляется чуть позже. Все хотят блистать, и им невдомек, что их разговоры об искусстве – пустопорожний треп. Они — птицы перелетные, мечтают воспарить высоко и возвыситься над обычными людьми (вспомнился мудрый спектакль Марка Захарова «Небесные странники», среди литературных источников которого — рассказ «Попрыгунья», и какой это был приятный привет из недавнего театрального прошлого). «Ровно в половине двенадцатого отворялась дверь, ведущая в столовую, показывался Дымов со своею добродушною кроткою улыбкой и говорил, потирая руки: «Пожалуйте, господа, закусить». Он — человек другого мира, мира тружеников, приглашал бездельников к столу.

Актер Ян Гахарманов передает цельный и глубокий характер Дымова, человека, умеющего любить. Для него жена, милая Ольга — не легкомысленная «попрыгунья», он помнит ее беззащитной, страдающей девочкой, плачущей над умирающим отцом. Он, пожалуй, рад, а может, и горд, что смог сделать ее счастливой и ее игру в хозяйку салона принимает снисходительно. Актер строг и сосредоточен, убедителен и смиренен в тех напряженных эпизодах, когда узнал об измене жены. Ольга скажет любовнику: «Он гнетет меня своим великодушием!».

Ольга в исполнении Евгении Ивашовой (актриса запомнилась «Культуре» в роли испуганной Софи в спектакле «Мастер-класс») — мила и манерна, нервна и восторженна. В ней — море обаяния и грациозная пластика декаданса. Особая порода, сотканная из причудливых психологических нюансов, спасает ее от беспросветной мятущейся сплошной суеты богемы.

Монохромные, бело-черные костюмы действующих лиц акцентируют ослепительное появление новой пассии Рябовского: на сцене застыла оставленная Ольга, а из амфитеатра зрительного зала спускается его очередная возлюбленная — алый шлейф ее платья вьется кровавым следом.

Финал спектакля печален. Спрячемся за словами режиссера. Айдар Заббаров говорит: «В «Попрыгунье» я нашел момент, ради которого стоит придумывать спектакль. Изначально Антон Павлович назвал рассказ «Великий человек», но в последний момент попросил редактора заменить титул на «Попрыгунью». Когда Дымов заболел, к нему, не сговариваясь, приехали все его товарищи-врачи. День и ночь они дежурили у постели больного. Пытались сделать все возможное, чтобы его спасти, но — увы. Однако в этом «поражении» скрыта их победа. Я увидел настоящее братство, сплочение людей перед бедой, людей, которые оказались в доме Дымова по любви, по зову сердца. Для меня это самое ценное…».

Кажется, Ольга поняла, что муж ее не только человек достойнейший, о его честности и великодушии она знала, но и талантливый ученый. В финальной сцене, когда к умирающему Дымову приходят его коллеги, они сбрасывают пальто на Ольгу, как на вешалку. Она съеживается под этой непосильной ношей и к ней, якобы, приходит осознание своей вины. Приходит ли? «Она хотела объяснить ему, что то была ошибка, что не всё еще потеряно, что жизнь еще может быть прекрасной и счастливой, что он редкий, необыкновенный, великий человек и что она будет всю жизнь благоговеть перед ним, молиться и испытывать священный страх...». Коростелев (Карен Овеян) — неуклюжий, заикающийся, застенчивый, — вдруг смело и с ненавистью глядит на Ольгу Ивановну: «И сам себя не щадил, и его не щадили». Повернет ли свою жизнь Ольга? Не уверена. Раскаяние утихнет и светская жизнь, к которой она так стремится, захлестнет ее вновь. Но встретится ли ей на пути еще один «великий, необыкновенный человек»?

Фотографии: Яна Овчинникова / предоставлены пресс-службой Театра им. Е. Вахтангова.