Не до жиру? Какие диеты соблюдали на Руси

В любое время и при любых идеалах обязательным атрибутом достижения красоты будет диета.

Глазами иностранцев

Впрочем, когда речь идёт о совсем давних временах, например о допетровской Руси, слово «диета» кажется плохо совместимым с реальностью. В самом деле, какая у классической русской красавицы может быть диета, да и зачем она ей? Память тут же любезно подсовывает зрительный ряд, где преобладает персонаж кисти Бориса Кустодиева «Купчиха за чаем». А вслед за ним подтягивается целый легион иностранцев, которым посчаст­ливилось свести знакомство с русскими женщинами. Общий тон их впечатлений неплохо отражён в записках англичанина Самуэля Коллинза, медика царя Алексея Михайловича: «Худощавых женщин московиты полагают нездоровыми. Маленькие ножки и стройный стан почитаются безобразными, а истинную красоту они видят в толстоте». Секретарь австрийского посольства Иоганн Корб пошёл дальше и заявил, что всё дело в своеобразном русском костюме свободного кроя: «Они, в отличие от прочих европеянок, не носят корсетов, и тело, нигде не стесняясь убором, может разрастаться как попало».

Спят и пьют

В целом всё верно. До сих пор в русском языке прилагательное «худой» имеет два значения. Одно — собственно тощий, костлявый. Второе — плохой, негодный. Но насчёт женского тела, что «разрастается как попало», австриец явно загнул. Другой ино­странец, немец Адам Олеарий, оказался более наблюдательным: «Русские женщины среднего роста, обладают стройным, нежным и пышным телосложением».

Стопроцентное попадание. Именно таков был идеал женской красоты на Руси. И чтобы его достичь, тоже нужно было постараться. Прежде всего сесть на очень специфическую диету. Причём под первым её правилом охотно подписались бы все современные диетологи: «Ести без довольнаго объядения, лучше часто помало, неже единощи много». Но вот последующие рекомендации привели бы нынешних докторов в ужас. Вот как уже помянутый Коллинз описал процесс достижения идеала: «Те, кто от природы не склонны к толстоте, предаются эпикурействам с намерением растолстеть. Они лежат целый день в постели, пьют русскую водку, очень способствующую толстоте, потом спят и снова пьют...»

Сама по себе водка полноте не способствует, здесь врач то ли просчитался, то ли намеренно замутил воду. Но и без неё тоже не обошлось. Роль этого напитка в достижении «нежного и пышного» идеала лучше всего проясняет история первой невесты царя Михаила Романова Марии Хлоповой.

Больше кушать

Через две недели после того, как девушку официально признали царёвой невестой, с ней приключилось недомогание. Вот анамнез: «Рвало и ломало нутро и опухла была. А после была ей блевота. Не вдруг, сперва побыло дни с три и с четыре, да перестало, а после того, спустя с неделю, опять почала блевать...» Собравшийся консилиум постановил, что всё дело в чрезмерном увлечении сладкими блюдами — маковыми коврижками, изюмом, взбитыми сливками и грецкими орехами, сваренными на меду: «Едала сласти, и они ей говорили, чтоб сластей кушала не много, и оттого та болезнь блевота почала бы быть в ней меньше».

Председателем консилиума был голландец Валентин Бильс. В принципе он сделал всё правильно. Но в силу своего происхождения иноземец не учёл одного. Царёва невеста объедалась сладким и жирным не по прихоти или жадности. Её намеренно и хладнокровно «доводили до кондиции», до той самой «нежности и пышности». А потому заморского доктора вежливо выслушали, но совет прекратить напихиваться сладким подвергли осмеянию. Потому что красота и тогда требовала жертв.

Зато другой совет того же Бильса был принят к исполнению безоговорочно. Когда Марию довели чуть ли не до коматозного состояния — она уже не могла есть, — голландский доктор поменял точку зрения: «Желудок у неё в те поры был бессилен и не варил, и селезёнка опухла. Та болезнь бывает от желудка, как желудок бывает ветрен; а как желудок будет здоров и то всё минуется». И прописал лекарст­во: «Велел взяти из аптеки скляницу с водкою и отнести к Марье, а сказал, что она от того будет больше кушать».

Вот это «больше кушать» и было причиной того, что невесты на выданье действительно пили водку, и по­многу. Правда, касалось это только барышень из богатых семей. Перечень женских хворей, записанный врачами тех времён, позволяет точно определить, кто соблюдал «свадебную диету», а кто обходился без неё. К бедным посадским «жонкам» лекаря, как правило, вызывали лечить от «надсады» (переутомление) и «грызи» (позвоночных грыж). А в богатые семьи приглашали «для брюшного вычищения». То есть для организации искусственной рвоты при переедании.

Не ешь лакомо

Справедливости ради надо сказать, что подобная диета сродни современной предотпускной — следовало срочно «привести фигуру в порядок» перед ответственным событием. Да, жирное и сладкое ели помногу, но без особого удовольствия и только перед свадьбой. Потом от него отказывались, причём, во что сейчас трудно поверить, с большим облегчением. И возвращались к обычному режиму питания. Он мало чем отличался от современного. Более того, почти полностью совпадал с рекомендациями нынешних диетологов. «Не ешь лакомо», «Раннего еды и пития не творите», «Ужин не нужен, был бы обед», «Отчайся обжорства — ведёт оно к похоти телесной». Всё это наставления многочисленной «учительной» литературы, благословлённой Церковью. «В постные дни готовь про обиход яства рыбные и пироги постные с маслом с деревянным и с ореховым, и с льняным, и с конопляным, капусту сырую и гретую, грузди, рыжики солёные, сырые и гретые, и ягодные и овощные яства, без масла». Учитывая, что постных дней в году было примерно двести, надо признать, что стол в Древней Руси соответствовал самым придирчивым требованиям. За исключением, разумеется, «свадебных диет».