Культурная мобилизация
Журналист и литературовед Ольга Андреева попросила двух российских писателей – Андрея Полонского и Даниэля Орлова ответить на несколько вопросов о том, как отзывается отечественная культура на события 2022 года. Публикуем наиболее интересные выдержки.
– Не упрощает ли культуру антитеза «либералы – патриоты»? Вообще, насколько культура должна служить политическим интересам?
А.П.: Упрощает – это не то слово. Культура в принципе не об этом. Она – как говорил о. Павел Флоренский – дерево, выросшее из корня религиозного культа. В нашу смешанную эпоху она всё равно вырастает из того, что есть religio, то есть из базовых представлений людей о своём назначении, смысле и источнике существования. Унитаз как изобразительное произведение, тишина как музыка, сорокинская «Тридцатая любовь Марины» или приговские сочинения в десятках томов – это такие же свидетельства о современном человеке, как «Возвращение блудного сына» и вагнеровская опера – знаки другой эпохи.
Куда здесь втесаться либерализму или патриотизму, коммунизму или антикоммунизму, я – хоть убей – не понимаю.
Другое дело, что художник живёт не в изолированном мире, и политика, политические взгляды и позиции – его естественная часть. Разумеется, культура не должна служить политическим интересам и тем более обслуживать их. Она вообще никому ничего не должна, потому что просто есть данность, спутница, может быть, самая замечательная спутница человеческого пребывания на земле. Но политические интересы и позиции неминуемо отражаются в культуре, художественных произведениях и самом духе эпохи.
Вопрос о войне – не вопрос о политических антитезах. Война – часть культуры, как и мир, и мiр.
Если в данном случае сузить понятие до художественного творчества, ответ будет проще. Художественное творчество ни в коем случае не должно обслуживать политические интересы. Но они есть у художника. И это сказывается. Башня из слоновой кости – плохое укрытие. ХХ век показал, как она рассыпается от большого исторического ветра.
Д.О.: Это как лысые против волосатых, когда должны быть женатые против холостых. В культуре такое противопоставление губительно. Хотим мы того или нет, но область художественного напрямую связана либо с Верхом, либо с Низом, но никак не с политическим эхом. Политика в категорийных понятиях равноценна культуре. Так что Культуре с большой буквы всё равно, кто её питает. Это обидно осознавать, но достаточно обратить взгляд в прошлое, и понимаешь, что нынешнюю аудиторию абсолютно не волнуют политические взгляды композиторов или художников XVIII века.
Для современников здесь и сейчас живой процесс столкновения мировоззрений непосредственно эмоционально питает Культуру. Художнику необходимы любовь и ненависть, чтобы возникло электричество, которое гальванизирует результат его труда. Однако для общества такая антитеза возможна. Общество должно выбирать конкретную концепцию развития в разных сферах, в том числе и в культурной. А талант при наличии аудитории – это оружие массового поражения.
– Что значит патриотизм в культуре? Например, «Остров Сахалин» Чехова – это патриотическое произведение?
А.П.: Патриотизм в культуре – прежде всего знание и приятие национальной культурной традиции. Понимание, что мировая культура – это многоголосие, где у тебя может быть голос только вместе со своей страной, со всем её наследием, проблемами и достижениями, а не пение в унисон, подгон под некие «общечеловеческие» правила, тенденции и стандарты.
Об «Острове Сахалин» ничего не скажу. Не мой текст. Чехов, на взгляд много путешествовавшего человека, – по России проехался, но России не увидел, оставшись в круге столично-интеллигентских и общеевропейских предрассудков и представлений. Достаточно прочесть, как он описывает тех же айнов, и всё станет ясно. «Остров Сахалин» прежде всего одностороннее произведение, у автора, на мой взгляд, дефект зрения.
Д.О.: Это глубокое честное авторское публицистическое высказывание, хотя и одновременно художественный очерк. Патриотический? Странный эпитет. Обязательно всё делить на патриотическое и непатриотическое? Современники уверяли, что Чехов был вдохновлён «Записками из мёртвого дома» Достоевского. Он был вдохновлён прежде всего этой глубокой симпатией Достоевского к русскому человеку, его состраданием русской беде и бедности, его умением показывать тление уголька Божьей благодати в каждой заблудшей душе. Это патриотизм? В моём понимании это он и есть. В понимании тогдашних и нынешних чиновников – это очернительство. Чиновник всегда одинаков, во все времена.
Патриотизм художника, писателя – не форма его политической ангажированности, а высшее проявление способности любить. И это всегда индивидуально, очень интимно, как и вера.
– В чём вообще выражается патриотизм в части культуры?
А.П.: Любить свою страну, её пространство, её людей и её историческое время. Казалось бы, это совершенно естественно. Но не всегда просто.
Д.О.: Это долгий и профессиональный разговор. Но если свести всё к образам, то жизнь нации подобна реке, которая петляет и время от времени меняет русло. Старое русло превращается в старицу, заболачивается, иногда пересыхает. Вроде только вчера здесь проходили баржи, а теперь мальчишки в лужах ловят головастиков. А вся силища реки вон там, за той сопкой. И надо расслышать её, поверить, что река сама знает, как ей лучше, а не стараться вернуть её обратно. Надо лишь копать ерики, пробираться к основному руслу. В этом смысл. Ни о чём не забывать, всё прошлое принимать как своё прошлое.
Смысл патриотизма в преамбуле к Конституции: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединённые общей судьбой на своей земле, утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие, сохраняя исторически сложившееся государственное единство, исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов, чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость, возрождая суверенную государственность России...» и так далее. Тут всё сказано.
– Не может ли так получиться, что мы получим крайне слабые тексты, кино, спектакли, но с правильной патриотической позицией?
А.П.: Может. Любой текст (кино и спектакль), созданный с заранее предначертанным заданием, неминуемо будет слабым. Художественное творчество – органический, а не механический процесс. Даже качественная публицистика – приглашение к размышлению, а не пропаганда с готовыми ответами.
Д.О.: Да запросто. Скорее всего, так и получится. Это неизбежные издержки разворота, коль скоро такой будет. Но среди массы серости будут яркие стихи, пьесы, романы, фильмы. И их авторы получат долгожданный доступ к аудитории. Важно пробить уровень информационного шума, оказаться замеченным. Задача лукавого – создать этот шум, не пустить чужих, пускать только своих. А вообще культурная мобилизация необходима стране. Но во всём должна присутствовать мера. Чувство меры – основа гармонии.
Я допускаю, что человек в своей жизни может менять взгляды, иной раз на диаметрально противоположные. Сознание человека – в движении, но нечто остаётся неизменным – суть человека, то, как он решает вопросы морали, насколько нравственен он, насколько социализирован, в конце концов, неизменен темперамент как основа характера. На этих константах вообще-то держится не только художественная проза, но и общество. От того, что подонок начал искренне демонстрировать патриотические взгляды, он не перестал быть подонком. Только теперь он патриотичный подонок. Если приспособленец вдруг бросился писать стихи о родине и ратном подвиге, он остался приспособленцем, пытающимся поймать волну. В принципе что тут осуждать. Это нормально для человека. Потому вне зависимости от качества письма некоторым авторам я никогда не поверю, пусть они трижды лишь резонаторы чего-то, что нисходит с небес. В эти трубы уже единожды дули бесы. Но речь не обо мне, а о читателе, зрителе, слушателе, не отягощённом лишними цеховыми знаниями.
Появляются мастерски сделанные, эстетически безупречные, при этом заряженные стихи и песни. Что касается синематографа, то я, например, не готов сейчас смотреть фильмы про военные действия, конца и края которым не видать. Не хочу читать романы о СВО. Она ещё не отрефлексирована, она ещё художественно не пережита. Сейчас военная журналистика и публицистика ценнее. Художественная проза выберет себе форму спустя время. Не сейчас. Даже рассказ, короткая форма вымысла, уже уступает очерку, поскольку в последнем быль и правда, пусть с домыслом, но без вымысла в основе. Сейчас время поэтов. Война порождает сильные эмоции, которые сразу получают отражение в стихах. Нынешняя поэзия – это сгусток нервной энергии. Хорошо, когда уже есть умение и литературная мускулатура, как, например, у Игоря Караулова или Дмитрия Мурзина, но и молодые подтянулись и очень быстро прогрессируют. Например, Инна Теплова, Антон Шагин. Поэзия – искусство экстатическое, тут надо быть очень аккуратным, чтобы не сойти с ума. Слабых вещей называть не хочется. А из того, что точно войдёт в хрестоматии, – например, стихотворение «Рыба-шахтёр» Дмитрия Мурзина или «Красные входят в город» Анны Гедымин, «Половина собаки» Александра Морозова. Это не стихи последнего года, но они рождены и напитаны той энергией, что взорвала наше время.