Ветеран ВДВ рассказал на РСН о страхах спецназовцев

А. МИТНОВИЦКАЯ: В студии Рустам Каримов. Р. КАРИМОВ: И Анна Митновицкая. У нас второй час, по традиции здесь появляется какой-то интересный гость — сегодня это Вячеслав Корнеев, ветеран спецназа ВДВ, кавалер ордена Мужества. Вячеслав Дмитриевич, здравствуйте. В. КОРНЕЕВ: Здравствуйте. А. МИТНОВИЦКАЯ: Сегодня День подразделения специального назначения. В. КОРНЕЕВ: Да, я горжусь тем, что имею прямое отношение к этому празднику. А. МИТНОВИЦКАЯ: Мы Вас поздравляем! Р. КАРИМОВ: Как обычно отмечают ваши коллеги и Вы? В. КОРНЕЕВ: Обычно это происходит следующим образом: если это в части, то это торжественное построение, награждение личного состава, показательные выступления для гостей. А. МИТНОВИЦКАЯ: А гости — это родственники? В. КОРНЕЕВ: Родственники и ветераны нашей бригады. Многие ездят на кладбища, чтобы помянуть погибших товарищей, это традиция. Потом уже неофициальные мероприятия, праздник, застолье. А. МИТНОВИЦКАЯ: Есть какая-то традиция у спецназовцев? Кто-то в фонтанах каждый год купается, предупреждены все парки, отключают фонтаны. У Вас есть что-то такое? В. КОРНЕЕВ: Радует, что купание в фонтанах перестаёт быть в моде. Когда десантники гуляют по паркам 2 августа и видят людей, забравшихся в фонтан, то с сомнением к ним относятся, а десантник ли это. А. МИТНОВИЦКАЯ: У Вас сегодня другие планы на вечер, я так понимаю, праздничного стола не будет? В. КОРНЕЕВ: Сегодня у меня подготовка к вылету в Сирию, вечером у меня самолёт, поэтому праздник пройдёт немного мимо меня. А. МИТНОВИЦКАЯ: Что Вы будете там делать? В. КОРНЕЕВ: Я лечу туда, чтобы поддержать Сирию не только ударами ВКС с воздуха, но и песнями русского спецназа. А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы едете с концертом? В. КОРНЕЕВ: Да, первый раз еду туда именно с концертом. А. МИТНОВИЦКАЯ: А кто кроме Вас участвует? В. КОРНЕЕВ: Со мной едет Александр Маршал, ансамбль песни и пляски РВСН, автор и исполнитель военной песни Анатолий Пшеничный. А. МИТНОВИЦКАЯ: Хорошая сборная солянка получается. Когда концерт? В. КОРНЕЕВ: Я думаю, что 25 числа утром, потому что ночь мы будем лететь. Р. КАРИМОВ: Это для авиаторов, правильно? В. КОРНЕЕВ: Да. А. МИТНОВИЦКАЯ: Поддержать наших ребят В. КОРНЕЕВ: Именно так. А. МИТНОВИЦКАЯ: Может быть, глупый вопрос для спецназовца, но не волнуетесь? Война идёт. В. КОРНЕЕВ: Конечно, волнуюсь. А. МИТНОВИЦКАЯ: Как боретесь с волнением, как себя настраиваете? В. КОРНЕЕВ: Мыслями о том, что это нужно нам, российской армии. А. МИТНОВИЦКАЯ: Наверняка связывались с теми, кто там находится, как обстоит там ситуация, как вас готовили, какие советы давали вам? В. КОРНЕЕВ: Два года назад я там был, и примерно представляю, с чем мне придётся столкнуться, поэтому готов и физически и морально-психологически. А. МИТНОВИЦКАЯ: А что вас там ждёт? В. КОРНЕЕВ: Я очень надеялся, что меня там ждёт хорошая погода и температура +40 °C, тёплое Средиземное море, но в интернете посмотрел, что там дожди. А. МИТНОВИЦКАЯ: Может, завтра наладится. В. КОРНЕЕВ: Надеюсь. Р. КАРИМОВ: Можете описать: это будет концерт под открытым небом, на самолёте, Вы встанете на бомбардировщик? В. КОРНЕЕВ: Это будет концерт на военной базе под открытым небом. Вместо сцены будет автомобиль «Урал» или «КамАЗ». Такая суровая мужская атмосфера. А. МИТНОВИЦКАЯ: Как это круто! В праздник не хорошо говорить об этом, но это тема номер один, хотелось бы немного обсудить с Вами, понять, что произошло в Красногорске. Накануне обнаружили тело Амирана Георгадзе. Представитель МВД любезно поделилась с общественностью фотографией. Р. КАРИМОВ: Нам нужны детали: Вы видите, какое положение руки, стрелял в область гортани, рука на уровне бедра, положение тела полугоризонтальное, могло ли быть такое при самоубийстве? В. КОРНЕЕВ: Конечно, могло. В силу своей профессии мне приходилось видеть людей в подобных обстоятельствах. Выстрел был произведён в зону моментального летального исхода, которая исключала любые конвульсии, и рука вполне могла оказаться в том положении. А. МИТНОВИЦКАЯ: Отдача отбрасывает руку с такой силой, что она разгибается и оказывается распрямлённой? В. КОРНЕЕВ: Именно так. А. МИТНОВИЦКАЯ: Очень многих экспертов сейчас смущает, что рука лежит уж очень ровно, аккуратно, как будто человек выстрелил, и ещё будучи в сознании спокойно положил её. Р. КАРИМОВ: Или вложили спокойно. В. КОРНЕЕВ: Именно так она бы и отошла при попадании в зону моментального летального исхода. Р. КАРИМОВ: Вы говорите — вполне возможно. Вероятность какая? В. КОРНЕЕВ: Скорее всего, так. Р. КАРИМОВ: Многие эксперты говорят, что рука должна была упасть либо ладонью вверх, пистолет выпущен, или сжать пистолет, всё зависит от психотипа, как я понимаю, либо пистолет должен был находиться на уровне живота при той же отдаче. В. КОРНЕЕВ: Мышцы отвели в это положение. Моё мнение, что моя рука должна была отойти именно так. Сила отдачи вынесла руку в это место, именно так и должно было быть. А. МИТНОВИЦКАЯ: Многие полагают, что это было не самоубийство, многих людей он мог сдать, если был жив, его бы поймали, и он начал давать показания. Хоть что-то на это фотографии указывает на то, что это могло быть не самоубийство? В. КОРНЕЕВ: Ничто не указывает. Надо смотреть на следы насилия. Р. КАРИМОВ: Офицерский ремень, обратили внимание? В. КОРНЕЕВ: Да, это портупеи. Р. КАРИМОВ: Ещё интересная деталь: дом холодный был, он лежит в куртке. Говорят, что сначала день он пробыл в этом помещении, будучи в сознании, а потом уже покончил жизнь самоубийством, а спустя несколько дней его обнаружил хозяин. Куртка раскрыта. Я сам пытаюсь с утра для себя логическую цепочку выстроить, думаю, почему он в куртке, холодно, но она раскрытая. Да, он крепкий по массе, может быть, ему не так холодно, а может, и холодно было. В. КОРНЕЕВ: Может, пистолет лежал во внутреннем кармане, и чтобы его достать, нужно было куртку расстегнуть. Р. КАРИМОВ: Второй пистолет был в левой руке. На фотографии этого нет, об том говорят. А. МИТНОВИЦКАЯ: Вам приходилось видеть людей, которые пытались застрелиться и держали оружие в обеих руках? В. КОРНЕЕВ: Нет, такого на моей практике не было. Видел людей, которые стрелялись из автомата, у них получилось. А. МИТНОВИЦКАЯ: Второй пистолет мог лежать где угодно, рядом на тумбочке, но он в руке, тоже странно. Много вопросов вызывает, что так долго искали, вроде всё прочесали, чуть ли не всю область стали проверять, а соседний посёлок в 15 километрах от Красногорска, совсем рядом, практически под носом, и столько времени почему-то не проверяли, не обходили людей, соседей. На этом дачном участке два или три дома. Р. КАРИМОВ: Два здания. Хозяин находился в основном здании в течение всех этих дней. Там была собака, он говорит, что временами она скулила, соседний дом недостроенный, там и лежал Амиран Георгадзе. Это посёлок Тимошкино, недалеко от дома Рассказова. А. МИТНОВИЦКАЯ: Главы района. Непонятно, почему так долго — о чём это говорит? Не хотели найти или не смогли, непрофессиональная полиция? В. КОРНЕЕВ: Не смогли, он оказался в самом неожиданном месте, в эпицентре событий. Все уже рассчитывали, что он уехал в Грузию на попутках или на Украину. Просто не ожидали. Р. КАРИМОВ: И кинологи не смогли бы обнаружить? В. КОРНЕЕВ: Кинологи смогли бы. Р. КАРИМОВ: А почему не пустили собак? В. КОРНЕЕВ: Это уже предмет для дальнейших разбирательств. Р. КАРИМОВ: Он петлял на своём Range Rover, ездил, и в какой-то момент бросил машину, пешком, наверное, добрался до этого здания — собака могла бы найти след. В. КОРНЕЕВ: Я думаю, да. А. МИТНОВИЦКАЯ: Да и появление во дворе незнакомого человека, агрессивно настроенного на тот момент. Доберман, который был в доме, никак не мог на это отреагировать? Пробивает стекло в соседнем доме, попадает внутрь, животное не отреагировало. Как минимум, должен был залаять. Р. КАРИМОВ: «Пистолет был с глушителем или нет? Неужели не слышали выстрел?» — пишет слушатель. Вот эту деталь мы забыли. Обратите внимание, что хозяин дома был очень немногословен, но сказал, что уезжая утром на работу, он оставляет собаку в основном доме. Кто мог услышать этот выстрел? Соседи. Но соседей нет, потому что это вроде как дачный посёлок, а сейчас не сезон. В. КОРНЕЕВ: Очевидно, что пистолет без глушителя, потому что на фотографии обычный пистолет Макарова. Но в условиях помещения звук мог быть заглушён так, что его не будет слышно снаружи. Тем более район безлюдный, дачный. Р. КАРИМОВ: Дом бетонный, как видно по фотографии. Мало материала, но спасибо госпоже Алексеевой из МВД за то, что выложила фотографию. По глупости или намеренно? В. КОРНЕЕВ: Даже не знаю, что на это ответить. Смотря какую цель преследовала. А. МИТНОВИЦКАЯ: Это должностное преступление, человек раскрыл материалы дела. Р. КАРИМОВ: Если её уволят, значит, поймём, что по глупости, нет — намеренно. Давайте вернёмся к празднику, 24 октября — День подразделения специального назначения, в данном случае Главного разведывательного управления. В. КОРНЕЕВ: День создания подразделения специального назначения, армейского спецназа. Р. КАРИМОВ: Вячеслав, армейский спецназовец какой сейчас, опишите его сейчас, психологический портрет, семью, историю? В. КОРНЕЕВ: Это человек волевой, сильный, самое главное — умный, интеллектуал, потому что разведчик слишком большой объём информации должен держать в голове. Нужно знать и тактико-технические характеристики инженерных боеприпасов, мин, оружия, как нашего, так и иностранного, нужно знать в совершенстве военную топографию, формулу подрыва различных элементов конструкций. Поэтому современный спецназовец — образец настоящего мужчины, благородный рыцарь плаща и кинжала. А. МИТНОВИЦКАЯ: Но ведь интеллектуал — это не только знание оружия и боеприпасов. Есть внутренние установки: ребята, вы должны быть начитанными, прочесть то и это, каждый день мониторить такие-то информационные издания, чтобы быть в курсе основных событий? В. КОРНЕЕВ: Это индивидуально. Но быть в курсе политических событий нужно быть обязательно. Р. КАРИМОВ: Это приказ или это по умолчанию так? В. КОРНЕЕВ: Это не приказ, так положено. Разведчики должны быть информированы, для этого есть специальные люди, которые этим занимаются. Р. КАРИМОВ: Вы говорите, благородный рыцарь — я тут же начинаю искать подводные камни. Паршивые овцы бывают или они вымываются? В. КОРНЕЕВ: Конечно, вымываются. Бывает, что приходят только потому, что это спецназ, это круто. В итоге получается, что это человек посторонний и постепенно он выдавливается из коллектива и увольняется. А. МИТНОВИЦКАЯ: Выдавливается намеренно коллегами? В. КОРНЕЕВ: Не коллегами, сам понимает, что это не его и уходит. А. МИТНОВИЦКАЯ: Что Вы чувствуете в этот момент: разочарование или привыкли, не получилось, не тот, не наш? В. КОРНЕЕВ: Это явление редкое. Разочарования нет, потому что сразу чувствуется, что это не его, и наоборот радость появляется, что с уходом такого человека подразделение становится сильнее, исчезает слабое звено. А. МИТНОВИЦКАЯ: Мне всегда было интересно: спецназовцы испытывают страх? В. КОРНЕЕВ: Конечно. Р. КАРИМОВ: Опишите его. В. КОРНЕЕВ: Самые опасные люди в спецназе — те, которые страха не испытывают. А. МИТНОВИЦКАЯ: Сумасшедшие. В. КОРНЕЕВ: Люди на фоне этого бесстрашия совершают самые страшные ошибки в разведке. Нужно уметь этот страх преобразовать в осторожность, аккуратность. Р. КАРИМОВ: Это не тот страх, который тебя подавляет, а тот, который помогает? В. КОРНЕЕВ: Именно так, просто им надо уметь управлять. Р. КАРИМОВ: Как этому учатся? В. КОРНЕЕВ: Это индивидуально, сложно взять и научить человека, это приходит с годами. Р. КАРИМОВ: Этот критерий как-то проверяется? В. КОРНЕЕВ: Конечно, у нас есть специалисты, психологи, которые при поступлении кандидата проводят психологическое тестирование и выявляют способности человека, пригодность его к службе. А. МИТНОВИЦКАЯ: А какие критерии показывают, что человек сразу не пригоден? В. КОРНЕЕВ: Это вопрос к психологам, у них есть свои секреты. Когда идёт подготовка к задаче, мы получаем сухпай, комплектуем рюкзаки, подгоняем снаряжение, появляется страх. Тем более в разведывательной группе я хожу самый первый — это большая ответственность. Но после поступления команды: «Головной дозор, вперёд!», первым же шагом этот страх пропадает, включаешься в работу, у тебя он переходит в осторожность. А. МИТНОВИЦКАЯ: Момент, когда сердце бьётся в бешеном темпе, и тут звучит эта команда — и что, затихает? В. КОРНЕЕВ: Он преобразовывается во что-то другое. Р. КАРИМОВ: В двигатель, наверное, в катализатор. В. КОРНЕЕВ: Ты начинаешь чувствовать, лучше видеть в темноте, лучше слушать, слышишь, как люди идут сзади, оцениваешь обстановку. А. МИТНОВИЦКАЯ: А были моменты, когда будучи на задании, в процессе, Вы в какой-то момент понимали, что тот самый страх вылезает, начинается паника, которую очень трудно контролировать? В. КОРНЕЕВ: Когда что-то идёт немного не по плану, например, на одной из засад мы поставили мину на дорогу, на поле, от опушки в 30 метрах, но боевики пошли по опушке, а не по этой дороге, и я был ещё молодым разведчиком, замаскировался за самым крайним деревом этой опушки. А. МИТНОВИЦКАЯ: То есть фактически шли на Вас? В. КОРНЕЕВ: Да, прямо на меня, и было чувство, что они перешагнули ствол моего ВСС, настолько рядом были, в сантиметрах 20 от меня прошли, тогда у меня закрался страх, сердце забилось, я переживал, что вторая пара, которая идёт, услышит стук моего сердца, настолько переживал. А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы же понимали, что если Вас обнаружат, заметят, то придётся драться со всей толпой. Сколько их было? В. КОРНЕЕВ: Четверо, в округе ещё были люди, готовые прийти им на помощь. А. МИТНОВИЦКАЯ: Скорей всего, Вы бы уложили их всех. Р. КАРИМОВ: Типичный женский взгляд. В. КОРНЕЕВ: Если бы это сделал не я, то мои товарищи, потому что у нас здесь полное взаимодействие, меня всегда мой товарищ прикроет – это у нас отработано на 100%. А. МИТНОВИЦКАЯ: Семья у Вас есть? В. КОРНЕЕВ: Семья у меня была, у меня есть два сына, которые живут с мамой. Когда-нибудь тоже будут служить. Я их не буду заставлять, но думаю, что они пойдут служить в воздушно-десантные войска. Р. КАРИМОВ: Потому что видят пример. А. МИТНОВИЦКАЯ: У них есть интерес к этому? В. КОРНЕЕВ: У младшего Егора особенно чувствуется. Мы, к сожалению, редко видимся. Р. КАРИМОВ: Сколько лет младшему? В. КОРНЕЕВ: Шесть лет. Р. КАРИМОВ: Старшему? В. КОРНЕЕВ: 12. Младший у меня даже летал на вертолёте, именно тогда я понял, что он готов к этому. Кода видишь детей, которые попадают в ситуацию с парашютами, автоматами, вертолётами, бегают, восхищаются, а Егор надел мой берет и ходил с таким видом, как будто он уже служит десятки лет. Когда залезал в вертолёт, у него был вид показного равнодушия. Видно было, что переживал, но как будто каждый день летает в садик на вертолёте. Он находился в вертолёте во время десантирования личного состава, смотрел на это такими глазами, с интересом, но как будто уже видел всё это, как будто частичка всего этого. Тогда я понял, что ему это интересно, и что, возможно, он пойдёт по моим стопам служить профессионально. А. МИТНОВИЦКАЯ: Я часто задаю этот вопрос нашим гостям: это прибыльное дело? Вы, как отец, хотите, чтобы Ваш сын не только был честным человеком, служил родине, приносил пользу, но и чтобы он был обеспечен. В. КОРНЕЕВ: Если речь идёт о сыне, то я думаю, что он станет офицером. Зарплаты в армии поднялись. А. МИТНОВИЦКАЯ: Когда станет, ещё поднимутся. Деньги, которые платят, оправдывают все риски? В. КОРНЕЕВ: Я никогда не сравниваю свою работу, не подвожу её под какую-то финансовую основу, для меня это любимое увлечение, а деньги и увлечение — это две разные вещи. А. МИТНОВИЦКАЯ: Дай бог Вам здоровья, спасибо, что пришли к нам в студию!