Жили-были три сестры…
… Жили-были три сестры.
Старшая – широкая душа: всех-то она защитит, обогреет, накормит и оденет.
Младшая – скромница да умница, а трудолюбивая – свет таких не видывал: каждый уголок у нее обихожен и прибран.
А средняя ну такая красавица – век бы смотрел да радовался, но б….дь б…дью. Да ладно бы каких-нибудь наших мужиков бы искала, но нет – все заграничных находит. Я, говорит, за заморского принца замуж пойду, в кружевных трусах ходить буду, а вы тут так и останетесь жить в говне да в навозе. И под кого только она не ложилась… Под турком была – ох и поиздевался он над ней… Еле выгнали. Потом под шведом была, под поляком была, под австрияком была, под немцем была. Из под немца еле живую вытащили. Немец- то он ведь что сделал? Он ведь не только мучал ее, так ведь к себе в неметчину угнал и там, как рабу безответную работать на себя заставил, а сам в это время даже землю к себе вагонами с ее огорода увозил. Еле-еле от него отмахались. Привезли мы дуру эту из неметчины, накормили, обогрели, одели, обули… Живи теперь да радуйся.
Так нет — все ей неймется. Ожила, перышки почистила да опять за свое. В этот раз из далекой заморской страны черного в дом притащила. Он, говорит, жить в нашем доме будет и, если вы моему счастью мешать будете, я ему все родительское наследство отдам, а сама к нему в заморское царство-государство уеду жить на берегу окияна и буду там главной королевишной.
А черный-то этот, сразу видать, ох и ушлый парень, глазом черным так и зыркает по углам, так и зыркает. Не одну, видно, дуру уж обчистил и вот теперь до нашей добрался. Да еще дружков-приятелей с собой в наш дом притащил…
Ну, мы мужиков-то наших собрали, говорим – избавляться надо от таких соседей, ведь обчистят — без исподнего останемся. Наши мужики собрались да наподдавали им как следует. Дружки-то сразу на попятную пошли, мол, ничего мы против вас не имеем и очень даже вас уважаем. С тем и уехали.
,А черный-то покрутился, покрутился, понял, видно, что одному ему с нашими мужиками не справиться, да тоже к себе засобирался. А наша-то дура в штаны ему вцепилась и орет: — не пущу, обещал жениться – женись, зря что ли я тебе все свое золотишко отдала. Она ведь, дура безмозглая, успела за это время все свое богатство, которое от маменьки с папенькой досталось, ему отдать. Ну, он и отправил все в свое царство, видать голодных-то там много, а может жадных до чужого… А родители-то наши, к слову сказать, хорошо, богато жили – всего у них было вдосталь, а потом нам все это оставили. И вот эта дура сумела опять, в который уж раз, всю свою долю профукать, а теперь на наше добро зарится.
ЛЮДИ ДОБРЫЕ!!! Помогите! Научите, как этой дуре ум в башку вбить! Ведь пропадет, жалко нам ее – сестра все-таки…
Tamara Demin Paris