Светлана Колпакова: «Елена Андреевна – это роль на вырост»
.
В образе Елены Андреевны, молодой жены профессора Серебрякова, выйдет Светлана Колпакова. Ее легкое, светлое обаяние и чувство юмора прежде побуждало режиссеров предлагать Светлане в основном комедийные и острохарактерные роли. Елена Андреевна – один из самых прекрасных характеров, созданных Чеховым, роль-мечта для любой актрисы. Для Светланы это еще и возможность открыться зрителям с новой стороны.
Светлана, Елена Андреевна – ваша вторая чеховская роль, после Нины Заречной в «Чайке» Константина Богомолова, сыгранной в Театре под руководством Олега Табакова?
Это как посмотреть! Если считать Ольгу из Ростова в спектакле Богомолова «Идеальный муж. Комедия», то третья. Все-таки, хоть там и пародийный эпизод, смешной и ироничный, но мы произносим в нём текст из пьесы «Три сестры». И да, Костя когда-то сделал мне большой подарок, доверив роль Нины Заречной во втором варианте своего спектакля «Чайка». Это стало неожиданностью, мне казалось, что это не самое привычное распределение ролей, ведь я скорее характерная актриса. Но его решение было таким. И оно расширило мой актерский диапазон.
Вам не обидно, что вы играли Нину лишь в первом действии этого спектакля, а во втором, в образе много пережившей героини, выходила уже Роза Хайруллина?
Обидно. Конечно, мне хотелось сыграть сцену появления Нины в конце пьесы, произнести ее финальный монолог, потому что именно в нём заключена вся боль и трагедия этой героини. Но я понимала, что таково режиссерское решение. Сейчас у меня снова чеховская героиня, и я как будто опять сдаю экзамен. Роль Елены Андреевны в «Дяде Ване» – еще одна огромная неожиданность. Когда режиссер Денис Азаров проводил кастинг актрис нашего театра, я на него не ходила: у меня были съемки, обязательства перед киногруппой, и я никак не могла выкроить время. Да и зачем идти? Совершенно очевидно, что я и не Соня, и не Елена Андреевна! Но в какой-то момент я всё же пришла. И вот оно как все повернулось.
Замечательно повернулось!
Понимаете, я как будто не свой пиджачок примеряю. Что бы ни говорили о том, что современный театр лишен стереотипов, но существует типаж, психотип, привычное представление о том, какие актрисы должны играть эту роль. Сегодня я, безусловно, уже начинаю приспосабливаться к Елене Андреевне, дружить с ней, но всё равно мне это сложнее сделать, чем актрисам, которые подходят на роли героинь, что называется, «с листа». Думаю, это будет роль на вырост.
Недавно я видела вас на примерке костюмов, которые шьют для спектакля по эскизам замечательной художницы Марии Даниловой. И как раз увидела в вас Елену Андреевну. И еще вам очень идут платья того времени.
Если честно, я очень люблю костюмные постановки. Внешнее всегда помогает приблизиться к внутреннему. Корсет, который туго сжимает талию, рукава до фаланги пальцев по моде начала ХХ века – всё это диктует определенную пластику. Руки взлетают вверх, будто ты намазала их кремом и никак не опустишь (смеется). Жесткая стойка воротника задает осанку, и ты уже не можешь сидеть сгорбившись. Мария Данилова – уникальный художник по костюмам, я с ней всегда советуюсь: вот у нас тут мизансцена, могу ли я в такой юбке присесть на корточки? Она отвечает: «Можете, Светочка, приподнимите подол повыше, мы как раз вашу нижнюю юбку увидим – зря, что ли, мы ее шили!» (Смеется.)
Ваша Елена Андреевна выходит замуж за профессора Серебрякова, человека намного старшее ее, по любви?
Конечно. Серебряков когда-то поразил ее своим умом, талантом, своей значимостью. Он ее взрастил, но время идет, и если муж сначала был для нее почти божеством, то теперь он как ребенок. А в ней бушует нерастраченная энергия, она находится на пике женственности и давит в себе свою витальность, свое природное желание влюбляться в других. Воспитание, венчанный брак, нравственные установки – всё это ее держит. Конечно, мы имеем тут дело с чистотой и верностью. Елена Андреевна всё понимает, но несет свой крест. «Неси свой крест и веруй» – это и про нее. И еще про нее «но я другому отдана и буду век ему верна». Она может на мгновение забыться и дать себе волю, но она никогда не уйдет от мужа, не сбежит в лесничество с Астровым.
Есть слова в пьесе, которые меня очень трогают. Елена Андреевна говорит о себе: «Я эпизодическое лицо». То есть она понимает, что не стала музыкантом, хотя и окончила консерваторию в Петербурге, не раскрылась как мать. Она не состоялась ни в чём.
При этом, судя по словам режиссера, в этой истории будет не только драматизм, но и ирония.
Да, я как раз и ищу моменты ее самоиронии, ее иронии по отношению к происходящему. Я по своей актерской природе очень склонна к такому взгляду. Елена не должна быть бедной-несчастной. Она разная: живая, веселая, с юмором.
Сложность этой пьесы еще и в том, что текст нельзя учить приблизительно. У Чехова важно каждое слово, каждый знак препинания. На репетициях наш суфлер Марина Проклова иногда говорит: «Света, ты слова поменяла местами! И смысл поменялся». Да, думаю, точно. Всё должно быть по нотам, написанным Чеховым.
Как вам работается с режиссером Денисом Азаровым?
Если честно, для меня команда иногда даже важнее материала, который мы ставим. Мы проводим огромную часть своей жизни в театре, и желательно, чтобы всё это было в радость. И только тогда, когда есть свобода и карт-бланш от постановщика, когда тебе позволено самой что-то предлагать, что-то получается. Денис – режиссер без всякой надстройки над нами, близкий по возрасту, что тоже очень важно. Ведь, разбирая классическую пьесу, мы всё равно говорим: а давайте попробуем прикинуть это на наше время! У нас прекрасная команда. Очень люблю Сережу Епишева, который играет Войницкого, нас объединяет Щукинская школа.
Свобода необходима. Когда я после Щукинского училища, как бы «с вражеской территории», пришла в МХТ, мне в окружающих всё время чудился прищур: «а ну-ка, покажи, что ты умеешь». Первые месяцы я находилась в страшнейшем внутреннем зажиме. Чтобы достигнуть свободы, потребовалось какое-то время.
Кажется, что, попав один раз к режиссеру, вы продолжаете работать с ним и дальше, становитесь «его» актрисой. Так было во мхатовских спектаклях Евгения Писарева, Кирилла Серебренникова, Константина Богомолова...
Меня так и учили в институте: вы будете работать с разными постановщиками. И это прекрасно, потому что играть в одним режиссером – значит, быть заложником его эстетики. Я могу с кем-то внутренне не сойтись, но я никогда не стану открыто конфликтовать. Скорее, восприму это как вызов, как шанс в чем-то себя перебороть, найти компромисс и всё равно сделать то, что хочет режиссер.
Интересно получать разные роли, быть разной, это позволяет профессионально расти. Важно, чтобы тебя не использовали только типажно. Это часто бывает в кино: вот актриса сыграла мать пятерых детей, получилось смешно и жизненно, и теперь ей каждый год присылают сценарий, где, по сути, та же роль с пучком на голове, только кухни меняются да количество детей. Такого меньше всего хочется.
В МХТ у вас целая россыпь разных ролей – от отца Феофана в «Карамазовых» до Царь-девицы в «Коньке-Горбунке», от Ниночки в «Веселых временах» до Сэм в «Мужьях и женах». Они не всегда большие, но такие яркие, что неизменно запоминаются. Что любите играть больше всего?
Некоторые роли, которые я очень любила, уже ушли, потому что больше не идут эти спектакли. Например, Агафья Тихоновна в «Женитьбе» Игоря Золотовицкого. Трагикомедия – жанр невероятно сложный, в пьесе Гоголя мы погружены в обстоятельства героини, которая находится на пике отчаяния, но автор так это написал, что нам смешно. Играть в «Женитьбе» было огромным наслаждением.
Вообще мне, конечно, нравятся главные роли. Большие. Потому что эпизоды в спектаклях «Мужья и жены», «ХХ век. Бал» – это эффектно, но это крошечный отрезок жизни персонажа. Выше головы там не прыгнешь. А когда тебе дается главная роль, тогда-то и рождается настоящая история. Ты можешь передать все переживания своей героини, провести линию ее судьбы. Да, это огромная ответственность – ты локомотив спектакля, и многое зависит именно от тебя. Для меня, например, счастье играть Ниночку в «Веселых временах», эта роль созвучна моей природе и темпераменту. Ниночка переживает перерождение: из суровой партийной большевички превращается в любящую нежную женщину. Есть, что играть.
В свое время вы с первого раза поступили в Щукинское училище. С детства мечтали быть актрисой?
Нет. Я занималась танцами и думала продолжать это делать. Меня манила сцена – а уж в каком качестве я буду на ней присутствовать, я как-то не задумывалась. Родители в какой-то момент предложили поступить в театральный и неожиданно попали в десятку. Угадали. Когда я поступала, то была «чистым листом», у меня, в отличие от многих абитуриентов, не было опыта участия в театральных студиях. Помню, как рыдала, увидев себя в списке принятых. Мама говорила: «Ну что ты плачешь – радоваться надо! Двести человек на место, а ты поступила!» Я отвечала: «А что я там буду делать?» (Смеется.) Но потом вкус к профессии пришел.
Ваш мастер курса Михаил Борисович Борисов верил в вас?
Очень. Как никто. Михаил Борисович был первым зрителем на всех моих театральных работах. Мои родители – люди требовательные, они с детства стимулировали меня работать над собой, относились довольно критично – конечно же, от желания, чтобы я состоялась. А Михаил Борисович говорил: «Ты можешь сыграть всё, что угодно, главное, чтобы попались режиссеры, которые это поймут». Это был мастер, который как увидел меня на поступлении, так и вел за руку все годы учебы. У нас вообще был замечательный курс: вместе со мной учились Женя Крегжде, Света Ходченкова. Об институте я могу говорить только восторженно. Потому что из меня, не понимающей, зачем я там оказалась, сделали человека, полюбившего эту профессию.
Вы много снимаетесь в кино, в телепроектах. Что за работы с вашим участием мы увидим в ближайшее время?
Должен выйти сериал Рауфа Кубаева «Алла, такси!», съемки проходили прошлым летом. В эту историю меня звали на протяжении трех лет, а я всё отказывалась. Ребенка родила, было не до того. А потом прочла сценарий и подумала: как интересно! Так бывает: сначала ты бегаешь от предложения, а потом получаешь огромное удовольствие от работы. Снялась в сериале Всеволода Аравина «Скрытые мотивы», это детектив, в котором я играю следователя. Специально для этого проекта научилась ездить на мотоцикле. В «Скрытых мотивах» совершенно звездный актерский состав. И в этом тоже прелесть нашей профессии – ты можешь вдруг встретиться на площадке со своими кумирами.
Например, с кем?
С Романом Мадяновым, Александром Михайловым, Ириной Розановой, Татьяной Орловой. Это я называют вам тех, с кем снималась в разных проектах. А если кумиры еще оказываются внутренне близки тебе, человечески созвучны, это вообще счастье. Вот с Татьяной Орловой мы подружились на сериале «Скрытые мотивы», теперь я хожу в Театр Маяковского на ее спектакли. Она прекрасная актриса и человек.
С интересом ожидаю выхода минисериала «Ча-ча-ча», который снял Сергей Краснов. В этом проекте пригодилось мое умение профессионально двигаться: по сюжету моя героиня, этакая простушка-неуклюжка, становится царицей танцпола. В кино я прежде никогда не танцевала. Это в театре меня часто занимали в таких ролях, иногда я даже сама придумывала пластический рисунок для персонажа – например, в «Коньке-Горбунке» Евгения Писарева, где я поначалу играла не Царь-девицу, а Лошадь, Рыбу. Я часто говорю, что пластичность, умение танцевать – это мое скрытое оружие: моя фактура не предполагает, что я могу хорошо двигаться. Вообще мне важно – если что-то делаешь, делать это хорошо: именно поэтому я в свое время стала заниматься вокалом. Люблю сложные и стрессовые задачи: только таким образом ты преодолеваешь себя.
Беседовала Александра Машукова
Генеральный спонсор театра – Банк ВТБ