Мы в состоянии отразить агрессию

11 октября Вооружённые силы Республики Абхазия, которые были созданы 23 года назад в разгар грузино-абхазской войны, отмечали свой праздник. А буквально накануне этого праздника редакция газеты «РА» взяла интервью у министра обороны страны М.Кишмария, которое предлагаем вниманию читателей.

– Мираб Борисович, расскажите, пожалуйста, коротко о сегодняшнем состоянии Вооруженных сил Республики Абхазия.

– Наша армия сегодня соответствует всем требованиям, которые существуют, нашему законодательству.

– Проблем нет?

– Проблемы есть. Без них не бывает. Но те условия, которые созданы для защиты Родины, гарантируют её безопасность.

– А существует ли ныне угроза безопасности нашего государства? И если да, то способны ли мы самостоятельно отразить нападение любого внешнего врага?

– Сегодняшний день не отменяет угрозы. Вы видите, что происходит во всем мире. Грузия является государством, которое стремится в НАТО. А НАТО никогда не был нашим другом, этот Североатлантический альянс способствует агрессиям тех государств, которые отвечают его целям. Это такие марионеточные государства, как Грузия и другие. Грузия сегодня не входит в состав НАТО, но чтобы в него войти, будет баламутить, позволять себе многое. Да, сегодня есть угроза, но Абхазская армия не одна против неё, у нас есть Соглашение со своим стратегическим партнёром – не то, которое было подписано в 2014-м, а в 2009-м, в соответствии с которым мы во взаимодействии с российской военной базой и другими структурами, находящимися здесь, способны отразить агрессию Грузии.

– А устраивают ли существующие взаимоотношения с армией Российской Федерации лично вас как министра?

– В этом проблем нет. Существующие отношения со структурами Министерства обороны Российской Федерации устраивают, но они устаревают, поэтому мы собираемся подписывать новое Соглашение между нашими военными ведомствами – для обеспечения и укрепления нашей безопасности. Дело в том, что не до конца законодательно закреплены некоторые вопросы наших взаимодействий, в том числе те, которые мы сможем применить во время боевых действий. Вы поймите: если мы не будем в мирное время вместе готовиться к ним, то в экстремальных ситуациях взаимодействовать будет нелегко. Здесь не стоит вопрос о том, что Россия берет нашу армию и под себя мнёт. Абхазская армия будет существовать, но она будет готовиться к тому, чтобы могла в случае чего отразить агрессию.

– Совместные учения ныне не проводите?

– Проводим, но сейчас мало. После подписания Соглашения у нас будет больше прав для этого, в нем будет много вопросов законодательно закреплено. У Абхазии нет материальных возможностей, чтобы сегодня самостоятельно проводить большие учения. А в Соглашении заложены вопросы финансового направления.

– Пополняется ли вооружение нашей армии?

– Пополняется, но пополняется не техникой, а некоторыми боеприпасами, а в предстоящем к подписанию Соглашении указано, какими видами вооружения будет оснащена Абхазская армия.

– Когда Соглашение будет подписано?

– На днях. Его проект уже готов, практически, Президент нашей республики, Главнокомандующий согласен с ним. Ждем приглашения в Москву, где на уровне Администрации Президента Российской Федерации решаются некоторые вопросы. После этого мы подпишем Соглашение.

– А каково количество и качество наших призывников? Есть ли здесь проблемы?

– Этот вопрос всех интересует: количество и качество. Сегодня мы можем призвать больше, чем призываем. Но у нас нет для этого условий. Мы должны быть благодарны родителям и призывникам, которые проходят службу в тех условиях, которые существуют. Я понимаю, если бы шла война, то кто бы на эти условия смотрел… Наши военные городки не соответствуют необходимым требованиям. Казармы – это бывшие школьные учреждения или бывшие советские казармы, уже устаревшие, им по 60 – 70 лет. Так что если создадим условия в течение ближайших трёх лет в военных городках, как планируем – в соответствии с будущим Соглашением, – будут и другие требования к служащим, и набирать призывников будем больше.

– А достаточно для этого молодых людей?

– Конечно! Мы ныне ограничиваем призыв определённым количеством… цифру называть не буду. Впрочем, мы надеемся не только на бойцов, которые стоят в строю, а в первую очередь на резервистов – на тех опытных людей, которые 10 – 15 лет тому назад прошли военную службу, прошли войну. И на российские базы, на те силы, которые здесь дислоцируются.

Грузино-абхазскую войну в 93-м мы выиграли еще и потому, что наши ребята имели за плечами службу в Советской армии, умели владеть оружием, боевой техникой, могли вести расчеты по вражеским позициям.

– А соответствует ли нынешняя подготовка военнослужащих нашей армии тому уровню подготовки, сумеют ли они, да и вся наша молодежь использовать современное вооружение, если это, не дай Бог, конечно, понадобится сделать?

– В 92-93-м годах в войне в большей степени использовали автоматы, взятую у грузинской армии трофейную технику, очень помогала наша разведка. Мы умели и не умели, но в ходе войны научились чему-то с помощью специалистов, опытных кадров. На сегодняшний день у нас есть офицеры, которые окончили российские военные вузы, академии, владеют современной техникой (она имеется при российских учебных центрах). Эти офицеры готовятся за пределами Абхазии уже лет 15, и сегодня, находясь здесь на должностях командиров взводов, командиров рот и батальонов, обучают своих подчиненных новейшей технике.

– А много таких специалистов?

– Достаточно. И ныне обучаются около 170 человек, возвращение которых в Абхазию мы ожидаем. Так что у нас проблем нет. У нас есть и своё училище…

– А я и хотела спросить, насколько вы опираетесь на военное училище.

– Все зависит от базы. Скоро всё будем менять, оснащать базу. Честно говоря, я проблем не вижу. Даже сегодня та армия, которая у нас есть, как я уже сказал, способна отразить агрессию. Каким путём? Все секреты не могу выдать. У нас есть взаимодействие с дислоцирующимися российскими войсками, с которыми мы спокойно можем отразить начало любой агрессии, и не только со стороны Грузии, так что народ Абхазии может спокойно жить.

– А каков состав преподавателей в военном училище? Какого они уровня подготовки?

– Гуманитарные предметы и ту же физику ведут преподаватели из Абхазского университета, это само собой разумеется. Военные предметы ведут бывшие советские офицеры. Есть и молодые офицеры-преподаватели, окончившие те же российские военные учебные заведения. И здесь проблем нет.

– У меня ещё такой вопрос: в неожиданных экстремальных ситуациях насколько важны личные качества министра обороны?

– Личные качества? Ну, сказать, что я Мираб Кишмария, и без меня армия не обойдется, не могу. И до меня были министры, много сделавшие в те сложнейшие времена. Это Султан Сосналиев, Владимир Аршба – первый министр, Владимир Миканба – человек был не военный, но с жизненным опытом, Вячеслав Эшба. И я горжусь, что я их преемник. Они очень многое сделали для становления и развития армии, повторюсь, в самые тяжелые времена. В тех условиях я проработал только год (на должности министра я с 2007 года), потом была признана независимость нашей страны, были налажены официальные контакты с российскими военными. Я помню все времена, когда наши министры работали, для меня они всегда были яркими личностями, я с благодарностью вспоминаю этих мужественных людей. Все министры, которые были до меня, – это гордость, это история нашей страны и армии.

– И личные качества их были, наверное, высокими?

– Конечно! От личности зависит многое. Какой разговор?! Если не показываешь пример, если не предан своей Родине, если идешь на сомнительные уступки, если уповаешь на авось… это всё в армии не «проходит». Если министр не будет показывать пример солдатам и офицерам, можно поломать всё, что наработано. В твоих руках, то есть в руках министра – судьба народа. Столько жизней положено за нашу свободу, свободу нашей страны. Нам не позволительно то, что позволительно людям других профессий, сотрудникам других структур.

– В народе известно, как вы в свое время отстаивали количественный состав Абхазской армии.

– Не буду об этом рассказывать. Чего мне это стоило, знаю только я. Но сегодня другая ситуация, сегодня в Минобороны России Шойгу и другие люди, которые знают Абхазию. Сергей Шойгу – это человек, который с первых дней грузино-абхазской войны встал рядом с Владиславом Ардзинба, – я это помню, который знает цену жизни. Я ему лично благодарен, например, за то, что он во время войны направил в Ткуарчал автоколонну, он работал тогда в МЧС и вывез людей, которые голодали, умирали. Это было и русское население города, и беженцы из Очамчыры и из сел Восточной Абхазии, которые нашли в блокадном городе временное убежище, всего около двух тысяч человек. Это облегчило и мою жизнь как командующего Восточным фронтом, так как заботой было не только вести бои и победить, но и сохранить население, а иначе зачем воевать... Я помню многое. Помню, как в Ткуарчале ко мне пришла русская девушка, сказала, что кушать хочет, мол, и ребёнок голодный уже двое суток. Говорю, а покажи ребёнка. Он был в платочке. Смотрю: мертвого ребёнка держит. Она не знала, что он уже мертвый, потому что сама уже теряла сознание. Видимо, ребёнок по дороге умер. Её отправил в больницу, а ребёнка похоронили.

Интервью брала Заира ЦВИЖБА