Эксперимент АиФ.ru: помогает ли служба занятности найти работу?

Кризисные явления в экономике предприятий заставили сокращать и увольнять всё большее число сотрудников. Народ устремляется в службы занятости. Реально ли найти приличную работу через биржу труда? Проведём эксперимент.

«Сталеварам и строителям всегда рады»

«Я решилась, — кричит в трубку моя подруга Лена Темникова, филолог, недавно добровольно-принудительно уволившаяся с работы в типографии. — Пойдём со мной на биржу, я зарегистрируюсь и буду новую работу искать». И мы отправились «ставить» Елену на учёт в службу занятости.

Лена собрала все нужные документы, включая справку о зарплате и свой красный диплом. «Ну и что, что пособие чуть больше пяти тысяч, — говорит моя подруга, пока мы едем. — Зато и стаж будет идти, и вдруг вакансия крутая попадётся».

В помещении районной биржи труда немноголюдно. Полдень, в углу с газетой о работе дремлет пожилой соискатель, около диспетчера стоит девушка. Она уходит, Лена подаёт документы и спрашивает, как проходит процедура регистрации на учёт.

Диспетчер показывает на список необходимых документов, прикреплённый к стеклу кабинки, и заносит данные Лены в компьютер. Оказывается, подруга принесла всё необходимое. «Что есть, всё собрала, — улыбается Темникова. — Я знаю, что иногда какой-то бумажки не хватит, и устанешь ходить».

Диспетчер подаёт направление, Лена идёт в кабинет номер 5, к инспектору. Подруги нет всего минут 5. Выйдя, она объясняет: чтобы встать на учёт, должно пройти десять дней с момента обращения. То есть я в течение этих десяти дней должна принести на бумажке, — Лена машет листочком с названием «План поиска работы», — как минимум три отказа работодателей с печатями».

Мы возвращаемся к диспетчеру. «Всё так, — подтверждает она. — Придёте через одиннадцать дней. Вообще же, ваша специальность «филолог» имеет мало отклика среди работодателей. Вот сталеварам, сельхозрабочим и строителям мы всегда очень рады».

Лена не собиралась менять профессию: из редактора в маляры или доярки. Поэтому мы отправились собирать печати с отказами.

Три Еленины подруги, хозяйки ООО и ИП, поставили печати и написали фразу «Вакансий нет». Вновь на биржу мы поехали к 10 утра спустя 11 дней, как было назначено.

«Кризис гуманитарию не друг»

В этот раз в кабинет инспектора Лена вошла вместе со своим 4-летним сыном. И получила нагоняй: оказывается, с детьми приходить нельзя. Ведь, по сути, безработного могут прямо сейчас трудоустроить, и что же, он с ребёнком работать на предприятие поедет? Лене едва не поставили «прогул», её спасло только искреннее незнание законов службы занятости. Я молча забрала из кабинета сына подруги. Инспектор смилостивилась: конечно, в случае трудоустройства Лены с ребёнком сегодня посижу я.

Дверь, чтоб Кирилл не плакал, потеряв маму, мы приоткрыли, и я слышала всё, что говорит инспектор. Она начала с того, что «кризис гуманитарию не друг», а вообще — надо быть готовой к тому, что будут предложены не только вакансии редакторов, но и корректора, корреспондента, диктора и менеджера. При последнем слове Лена напряглась, инспектор объяснила, что, мол, конечно, менеджер будет не торгового зала, а, скажем, дворца культуры. Подруга поморщилась, сотрудник биржи погрузилась в поиски.

Она вбивала одно за другим ключевые слова: «Редакторы не требуются; корректора уже нашли, была вакансия, я помню; корреспондентов в базе нет». Наконец, она выпрямилась и сказала: «Нашла помощника руководителя негосударственного вуза, пойдёте?» «Нет», — ответила Лена. «Оформляем один отказ?» — насупила брови инспектор. И Лена, кивнув, согласилась на помощника. Инспектор долго разглядывала справку Лены с последнего места работы. Её средняя зарплата была 55 тысяч рублей в месяц. Но кризис не обошёл стороной типографию. Лене предложили работать за половину суммы. Она уволилась.

Подруга вышла из кабинета бледной. Я успокоила: «Тебя пока не обязали провести в этом институте остаток дней». Подумаешь, съездим, может, не всё так и плохо. Расстройство Лены я поняла чуть позже: зарплата соискателя составляла 12 тысяч рублей при 6-дневной рабочей неделе с 8 до 18 часов.

«Двенадцать тысяч ещё надо заработать»

Вуз, находящийся бог знает в каких закоулках, встретил тишиной и безлюдностью. Контактное лицо, что было указано в направлении, а именно проректор, отсутствовало. Мы кое-как нашли секретаря руководителя филиала вуза. Честно сказали: нет никакого желания работать за 12 тысяч. «Эту сумму ещё тоже надо заработать, — начала объяснять девушка в белой блузке. — Оклад будет не 12, там вроде бы тысяч 5, остальное — премия и процент от количества студентов». Лена чуть не упала в обморок. Девушка вздохнула: какие нынче безработные пошли требовательные, с мая найти не можем человека. «Но ведь это копейки, — недоумевала моя подруга, пока секретарь куда-то вышла вместе с Лениными бумагами. — Неужели смысл работы в том, чтобы просто ходить на работу? А жить на что? У меня ребёнок, тут не хватит даже заплатить за садик, купить продукты и за квартиру заплатить».

Секретарь подала бумагу с печатью и надписью «Соискатель не прошёл собеседование». Лена побежала в ларёк и купила ей шоколадку. Девушка дежурно улыбнулась, произнесла: «Спасибо», — и окунулась в свою работу. Двенадцать тысяч же ещё надо заработать.

«Восемь тысяч плюсом»

Через две недели Елена вновь сидела у двери инспектора службы занятости. Сегодня была огромная очередь. Видимо, день на день не приходится. Время подруги было назначено на 14:30, стрелка часов в холле подходила к 15-ти, однако перед нами были ещё трое. Все стены холла усыпаны полезной литературой. Как самостоятельно искать работу, какие сайты в помощь безработным можно изучить, какова статистика безработицы в стране — всё это можно узнать, пока ждёшь своё время.

Лена не провела в кабинете инспектора и двух минут: сотрудница биржи торопилась, ведь у кабинета стоял гул, она пыталась нагнать время. Лене написали на листочке одну вакансию — в строительную компанию нужен был редактор сайта. И дали вновь листочек с названием «План поиска работы».

«Как будто я сама не ищу работу, — возмущалась моя подруга, пока мы ехали в строительную организацию. — Всем друзьям надоела, резюме пачками рассылаю. Пока зовут или продавцами-консультантами, или менеджерами без окладов. Я зачем пять лет в институте юбку протирала, чтобы колбасой в ларьке торговать?»

В строительной компании Ленино собеседование прошло на ура. Оказывается, редактором была названа вакансия составителя информационного листка для клиентов фирмы. Нужно было лишь раз в месяц готовить такой документ для будущих покупателей квартир. На свободном месте требовалось размещать анекдоты, гороскопы, словом, как-то его занимать.

Лене понравилось всё, кроме зарплаты. Впрочем, руководитель не просил приходить на работу и сидеть здесь. Вполне можно было готовить газетку дома раз в месяц. Елена тотчас согласилась. Но прожить на такие деньги нельзя, и Лена объяснила это руководителю. Мужчина согласился, мол, маловато, конечно, но больше платить им нет смысла, да и не за что.

Когда директор написал на листочке «Вакансий нет», попрощался с нами и сказал Лене, что ждёт газету через 3 недели, Лена была счастлива: «Восемь тысяч плюсом к пособию в 5 тысяч — это очень даже ничего». Потом мы зашли в три первые попавшиеся организации рядом со строительной компанией. Лена не говорила, что она с биржи. Просто спрашивала, нет ли каких-то вакансий для девушки с высшим филологическим образованием. Ей говорили, что нет, она протягивала листочек для письменного отказа.

Повысить квалификацию? С высшего на начальное!

В третий раз, когда мы с подругой пришли к инспектору, узнали много нового. Лене предложили (если она не трудоустроится в течение пары месяцев) пройти бесплатные курсы повышения квалификации. Правда, после этого с биржи нужно было уходить. Лена поинтересовалась, в аспирантуру, что ли, её направят? Инспектор впервые раскатисто рассмеялась: «Что вы, конечно, нет. Поскольку все эти документы и нормативные акты принимались много лет назад, то и курсы те, что были актуальны раньше. Например, можно получить квалификацию няни в детском саду, парикмахера, освоить компьютер». Тут уже вместе с инспектором засмеялась и Лена: самые близкие по специальности — компьютерные курсы, но и они высококлассному специалисту, буквально «живущему» за компьютером, совершенно без надобности.

Инспектор пожала плечами: ну ничего, совершенно ничего мы не можем вам предложить. Все вакансии — менеджеры, продавцы. 80 процентов — мужские рабочие специальности. Редко, когда бывают исключения: требуются даже директора предприятий. Но это, увы, редкость. «Но вы, девушка, и сами не плошайте, — посоветовала инспектор, — ищите места работы и активно предлагайте свою персону в компании и фирмы».

Прямо из кабинета мы с Леной пошли за компьютер с базой вакансий в холле. Здесь те же данные, что у инспекторов. В алфавитном порядке здесь перечислены вакансии рабочих и служащих: администраторы, архитекторы, архивариус, агрономы, агенты... Пожалуй, страниц 20 — рабочие-строители. Вот почему диспетчер говорила, что требуются отделочники и плиточники. Ничего хоть немного подходящего Лене мы так и не нашли. Однако семейная пара в годах только успевала списывать телефоны: женщина, как выяснилось, уже на пенсии, но решила подработать воспитателем в детском саду, а её муж — мастер на все руки — искал работу слесаря или сантехника.

Итог эксперимента. Найти работу в службе занятости можно. Но будет ли она соответствовать вашим требованиям и вашей квалификации, большой вопрос. Однако, если набраться терпения и ждать хорошую вакансию долго, возможно, повезёт. А уж подработку-то (пусть и не самую высокооплачиваемую) и пособие (хоть и не огромное, около 5 тысяч максимум) служба занятости гарантирует.