Ильдар Гильмутдинов: Должны быть четкие правила въезда мигрантов в Россию и выезда из нее
В России строится много медучреждений, а работать там бывает просто некому
Ильдар Ирекович, какие ключевые темы, законопроекты сейчас обсуждаются в Госдуме, в чем участвуете вы?
Для всех депутатов, независимо от того, какие комитеты они представляют, самой главной остается тема специальной военной операции. Мы об этом говорим всегда, практически каждую неделю принимаем несколько законопроектов, связанных с поддержкой ребят, которые сегодня находятся на передовой, и их семей. Определенные преференции, льготы, вопросы трудоустройства, погашения задолженности, финансовых вопросов, обучения детей и так далее – каждый раз скрупулезно обсуждаем эту тему.
Второе важное направление, по которому мы работаем, – это вопрос кадров. Для нас становится критичным наличие специалистов. Особенно в социальных отраслях, это врачи и учителя. Мы нуждаемся в более чем 30 тысячах медицинских специалистов. В России строится много медучреждений, ремонтируются поликлиники, больницы, открываются ФАПы, а работать там бывает просто некому. И это несмотря на такие программы, как «Земский доктор» и «Земский фельдшер».
Какой выход видите?
Практически все учебные заведения – порядка 90% – перешли на целевое обучение. То есть студент обучается, потом с подписанным контрактом идет работать в ту клинику, которая его направила на обучение. К сожалению, это не всегда эффективно, есть те, которые не едут, и те, которые контракт расторгают.
1 мая вступит в силу закон, согласно которому те, кто подписывает контракты в рамках целевого обучения, будут обязаны отработать в медучреждении как минимум три года. Если этого не происходит, бывший студент будет обязан вернуть государству все средства, потраченные на его обучение. Это серьезные суммы и плюсом идут штрафные санкции. Если хочешь учиться за счет бюджетных денег, за счет государства – будь добр, подписывайся.
Конечно, привлечению кадров будет способствовать не только этот механизм. Должна быть высокая заработная плата, единовременные выплаты. Недавно решением Президента страны Владимира Путина многие получили материальную поддержку. Это очень важно.
«1 мая вступит в силу закон, согласно которому те, кто подписывает контракты в рамках целевого обучения, будут обязаны отработать в медучреждении как минимум три года»
Фото: © Владимир Васильев / «Татар-информ»
То же самое по учителям. Мне, как учителю по образованию, очень обидно, что у нас не хватает учителей физики, математики, других профильных предметов. Когда я встречаюсь с ребятами-старшеклассниками, спрашиваю, кто хочет стать учителем. Никто руку не поднимает. Главная причина, как они сами говорят, – профессия сложная, с детьми работать трудно, плюс большое внимание родителей к учебному процессу, чего раньше никогда не было.
Сейчас в педагогические вузы мизерный конкурс – один с запятой. Статус учителя, к сожалению, таков. И сложная работа, и заработная плата, которая не соответствует статусу учителя. В разных регионах за один и тот же объем работы за 18 часов просто колоссальная разница. Скажем, между Москвой и Марий Эл.
Есть поручение Президента, и в ближайшее время мы должны определиться с механизмом выплаты зарплаты педагогам. Предполагается определенная базовая часть за 18 часов работы педагогам по всей стране, 70% выплат будет составлять региональная часть. Понятно, что не может быть одинаковая зарплата в Москве и в регионах, но алгоритм по снижению этого разрыва разрабатывается, будет существенное повышение заработной платы.
Сейчас действуют точечные механизмы, как например оплата классного руководства, увеличена грантовая поддержка учителей, есть выплаты молодым учителям, ряду других категорий.
Конечно, нужно еще пересмотреть социальные гарантии, вопросы с жильем. Молодые специалисты, которые едут в районы, говорят: «Дайте нам арендное жилье». К сожалению, в районах эта система не развита. А этот механизм послужит развитию внутренней трудовой миграции, ведь многие молодые люди готовы хотят ехать за интересной работой. Знаю, что в четырех субъектах в виде эксперимента это идет. Без федеральной поддержки здесь не обойтись, потому что на арендном жилье не заработаешь, это больше социальное дело.
Что касается работников культуры, то одной из попыток, чтобы в отрасль приходили молодые, было создание программы «Земский работник культуры».
«Сейчас действуют точечные механизмы, как, например, оплата классного руководства, увеличена грантовая поддержка учителей, есть выплаты молодым учителям, ряду других категорий»
Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»
Более пристального внимания требует система ЕГЭ
Вы сказали про целевое обучение в вузах, но ведь многие после 9-го класса идут в колледжи, техникумы.
Да, таких ребят порядка 60%. Я считаю, что такой механизм, как целевое обучение, нужно разработать для колледжей и техникумов.
Извините, мы обучаем за счет государственных денег, делаем из вас специалистов, вы будьте добры по окончании техникума, колледжа работать.
И очень важно приобщение детей к труду. Федеральным законом мы вернули в учебную программу такой предмет как «Труд», который в свое время был изъят не без давления родителей.
Понятно, что идет цифровизация и роботизация производства, но не менее важен и ручной труд, дети – будущие взрослые – должны что-то уметь делать руками.
Правительству поручено буквально по каждой отрасли, по каждому направлению отработать дальнейшую перспективу подготовки кадров – каких специалистов подготовить и в каком количестве, сколько для этого нужно бюджетных мест. Поэтому дальнейшее совершенствование систем среднего, специального и высшего образования будет продолжаться. Более пристального внимания требует система ЕГЭ, чтобы ребята могли поступить в любое учебное заведение, и чтобы они все-таки учились, а не занимались только подготовкой к единым госэкзаменам.
В ближайшее время мы уже с новым правительством планируем провести парламентские слушания, посвященные подготовке, обеспечению кадрами. От их недостатка в основном страдает производство. На какое предприятие не придешь, самым проблемным вопросом называется нехватка рабочих рук, специалистов.
«Очень важно приобщение детей к труду. Федеральным законом мы вернули в учебную программу такой предмет, как труд. Дети – будущие взрослые – должны что-то уметь делать руками»
Фото: © Абдул Фархан / «Татар-информ»
Дом дружбы помогает всем национальным культурным объединениям
Хотелось услышать ваше экспертное мнение, как первого заместителя председателя Госдумы по делам национальностей, о перспективах воссоздания в России министерства по делам национальностей. Эта тема обсуждалась с достаточно высоких трибун. Как вы считаете, есть такая необходимость?
Этот вопрос уже обсуждается не один год.
Очередной всплеск?
Да, абсолютно верно, всплеск. Эту темы мы обсуждали еще в 2007 году на уровне общественников, энтузиастов. Тогда мы говорили, что в такой многонациональной стране как Россия ведомство, которое занимается такими вопросами, должно носить статус министерства. Мы долго к этому шли, в итоге было создано Федеральное агентство по делам национальностей. Года три-четыре назад снова был «заход» на министерство. Сегодня, как вы сказали, очередной всплеск.
Я считаю, что в статусе федерального агентства у ведомства меньше влияния на регионы, где как раз и происходят события, связанные с межнациональными отношениями.
То есть структура, в общем-то, есть, но у нее недостаточно полномочий?
Конечно.
Как построена эта работа в Татарстане?
Татарстан понимает важность этой темы, и у нас она полностью отработана. При Раисе республики есть Совет, в который я тоже вхожу. Он работает системно. Есть принятая стратегия, есть государственная программа, которая обеспечивает финансированием и организационным сопровождением проектов, функционирует Ассамблея народов Татарстана, которую возглавляет один из руководителей республики Фарид Хайруллович Мухаметшин. Нигде, ни в одном субъекте такого нет.
Дом дружбы, как ресурсный центр, помогает всем национальным культурным объединениям. Но во многих субъектах практически даже те советы, которые организованы при губернаторах, не собираются годами.
А министерство могло бы систематизировать эту работу и выстроить ее на федеральном и субъектовом уровнях.
«Никаких политических целей у национально-культурных автономий нет»
Какие ключевые задачи решает сейчас Комитет по делам национальностей, какие законопроекты собирается предложить?
Портфель законопроектной деятельности небольшой, так как наш комитет больше имеет представительские функции. Депутаты представляют свои субъекты, проводится большое количество совместных мероприятий с Ассамблеей, Общественной палатой, Федеральным агентством по делам национальностей.
Что касается законотворческой деятельности, то сейчас совместно с агентством идет работа над проектом по совершенствованию законодательства, связанного с национально-культурными автономиями.
В России сейчас около шести тысяч разных организаций, фондов, объединений, которые декларируют о том, что они занимаются вопросами, связанными с национальной политикой, межнациональными отношениями. Кого там только нет, чего там только нет. Конечно, это и деструктивные организации, на которые, как мы знаем, влияют и зарубежные недружественные государства.
Законопроект, над которым мы сейчас работаем, направлен на упорядочение взаимоотношения государства с такими организациями, чтобы выстроить их в некую систему, чтобы было понимание, кто они такие, что собой представляют, и какие правила игры должны присутствовать. Мы не можем сказать, занимайтесь, чем хотите. Мы уже видим негативные плоды функционирования такого огромного количества организаций.
Дом дружбы, как ресурсный центр, помогает всем национальным культурным объединениям. Но во многих субъектах практически даже те советы, которые организованы при губернаторах, не собираются годам
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
Насколько эффективны национально-культурные автономии? Нуждаются ли они в совершенствовании?
Становление этих организаций еще не состоялось. Этот институт придуман для того, чтобы у государства был партнер для взаимодействия с определенным этносами, народами. Их задача – культура, традиции, язык, никаких политических целей у национально-культурных автономий нет.
Сегодня существует 22 федеральные организации, 137 региональных и несколько сотен местных. Наша национальная автономия татар (Федеральная национально-культурная автономия татар (ФНКАТ), – прим. Т-и) одна из самых больших. У нас 46 организаций – 39 региональных и 7 местных.
«50% ребят, которые туда приезжают, не разговаривают на татарском, а некоторые и не понимают»
Чем сейчас занята организация? Каковы ключевые результаты?
У нас большое количество сильных региональных организаций. Наша задача как федеральной автономии – объединить, направлять их действие и помогать, чтобы с ними считались государственные органы при организации проведения различных мероприятий.
При нашем активном взаимодействии функционируют центры татарской культуры, например, в Йошкар-Оле, Ульяновске, Новосибирске, Санкт-Петербурге. В Томске и Нижнем Новгороде планируем открывать.
Успешно работает Конгресс татар, который получает финансирование из республиканского бюджета и проводит большое количество мероприятий культурного и межнационального характера. Работают люди, которые обучают родному языку детей. Такой же центр есть в Москве, это Центр Асадуллаева. Здесь выступают концертные группы, работает библиотека, проходят языковые курсы, у молодежи есть возможность общаться. В Москве есть школа имени Мусы Джалиля с татарским компонентом.
«В Татарстане функционируют воскресные и вечерние школы, где дети могут изучать язык»
Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»
В Татарстане функционируют воскресные и вечерние школы, где дети могут изучать язык. Думаем распространить этот механизм и в других субъектах.
Есть система онлайн-школ. Региональная автономия города Москвы разработала такую платформу «Ак буре», она очень интересна для детей и очень востребована.
Все это очень серьезная основа, которая функционирует с поддержкой государства. Я считаю, это главное наше направление.
Кроме того, каждый год мы совместно с Министерством по делам молодежи РТ и Молодежным центром «Идель» проводим Дни татарской молодежи. Это начинание стартовало еще в 1990-м году при моем участии, его проводили за счет комсомольских средств. За это меня, честно скажу, по голове не погладили. А сегодня это наш молодой актив, это пропагандисты нашего языка, культуры, традиций.
Есть школы детских татарских лидеров, они проводят языковые смены. Какое-то время назад, когда ее только запускали, мы не могли набрать детей, а сейчас есть конкурс. Смены длятся две недели, понятно, за это время языку не научатся, но отсюда уезжают с желанием, с пониманием, что родной язык нужно изучать, нужно его понимать. 50% ребят, которые туда приезжают, не разговаривают на татарском, а некоторые и не понимают. Но уезжают уже с каким-то пониманием, желанием всё это изучать. Нам это очень важно.
Проходит конкурс «Наследники Тукая», ребята из регионов участвуют в онлайн-режиме, татарстанские – очно.
Многие наши автономии являются инициаторами региональных Сабантуев.
Наша организация представлена на федеральном уровне, нас слышат, с нами считаются. Это очень важно. Мы активно участвуем в разработке всех концептуальных документов, в том числе в концепции языковой политики в РФ. Это будет первый документ в этом направлении, он станет основой для дальнейшего функционирования.
«Каждый год мы совместно с Министерством по делам молодежи РТ и Молодежным центром «Идель» проводим Дни татарской молодежи»
Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»
«Никто не имеет права вмешиваться в образовательный процесс – ни родители, ни министерства»
Контуры концепции языковой политики уже понятны?
Абсолютно.
Какие основные пункты?
В документе будут обозначены соответствующие полномочия и инструменты федеральных органов, а также то, что должны будут делать регионы. Это и необходимость наличия учебников, пособий для изучения родных языков. Это одна из непростых задач, потому что каждые 2-3 года меняются федеральные государственные образовательные стандарты. Соответственно начинается переиздание, перепрограммирование, создаются новые программы учебников, в том числе по родным языкам. Кстати, сейчас как раз идет стадия формирования нового поколения учебников по родным языкам. Это очень большая, объемная работа, которой занимается Министерство просвещения.
Какие нерешенные проблемы есть сейчас?
Есть серьезный вопрос, связанный с переводными учебниками. В Татарстане 57 тысяч детей обучаются на родном языке, то есть все предметы изучают на татарском языке. В основном это деревенское население.
Закон это позволяет. Язык обучения и учебную программу утверждает сама образовательная организация. Закон говорит, что никто не имеет права вмешиваться в процесс – ни родители, ни министерства, никто.
Но нужны соответствующие учебники, пока они в статусе пособий. После того, как новое поколение учебников занесут в реестр, начнут их переводить, затем сдадим в экспертную комиссию при Минпросвещения. Но там должны быть специалисты, которые знают татарский язык, причем не из Татарстана, – для соблюдения независимости экспертизы.
Сколько времени это может занять?
Этим занимается Министерство образования. Есть технический процесс подготовки учебников, пособий в бумажном и электронном виде.
«В Татарстане 57 тысяч детей обучаются на родном языке, то есть все предметы изучают на татарском языке. В основном это деревенское население»
Фото: © Владимир Васильев / «Татар-информ»
«К сожалению, на работу приняли людей, которые пришли просто «делать деньги»
Есть какой-нибудь путь, который решает проблему родных языков? Известно, что существовал соответствующий фонд…
При Комитете Госдумы по делам национальностей есть рабочая группа, я ее возглавляю. В обсуждаемые темы мы погружаемся глубоко. Например, тему воскресных школ, учебников, языков малых коренных народов.
Эвенкийский народ разбросан по семи субъектам. Скажите мне, какой регион должен делать для них учебники? Здесь должны быть только федеральные полномочия. Да, Министерство просвещения приняло свою концепцию изучения и сохранения языков. Она функционирует уже несколько лет, к ней была разработана дорожная карта. Но на сегодня она уже устарела, поменяны ГОСТы и программы. И мы требуем от министерства, пожалуйста, пересмотрите эту дорожную карту, чтобы было соответствие с сегодняшними требованиями.
И соответствующие требования к регионам тоже должны быть. У них должна быть своя концепция, дорожная карта, чтобы все четко понимали, в каком направлении работать.
Например, в Татарстане, дорожная карта двигается по разработке учебников, пособий, программ, причем не только татарского языка, но и марийского, чувашского, удмуртского и других языков. Эта дорожная карта даст сигнал для всех систем образования. Это важно.
Что касается фонда (Фонд сохранения и изучения родных языков народов Российской Федерации просуществовал три года, ликвидирован в феврале 2022 года, – прим. Т-и), мы были инициаторами его создания. Учредители фонда – Федеральное агентство по делам национальностей и Министерство просвещения – должны были четко контролировать деятельность, функционирование этой организации.
К сожалению, на работу приняли людей, которые не были заинтересованы в том, чтобы заниматься прямыми обязанностями, а пришли просто «делать деньги». Люди не понимали, за что взялись, пришли с какими-то теоретическими размышлениями. Все мои попытки направить их на истинный путь не увенчались успехом. В итоге фонд привели в такое состояние, что его были вынуждены закрыть.
Имитация деятельности?
Да. Первая же проверка это обнаружила. Это на совести Министерства просвещения и Федерального агентства по делам национальностей. Неоднократно об этом говорил и повторюсь: нельзя было этого допускать. Коли вы учредители, нужно было погружаться в деятельность. Все наши письма, обращения, рассмотрения в Комитете – все ушло в песок, к великому сожалению.
Но у нас есть инструмент, на который мы рассчитываем.
Какой?
Институт по родным языкам при Министерстве просвещения (Федеральный институт родных языков народов РФ, – прим. Т-и). У него тоже была сложная судьба, его хотели закрыть, но общими усилиями мы его отстояли.
Представьте ситуацию, когда из 60 человек штата в институте осталось 12-13 человек, практически некому было работать. Сейчас идет набор специалистов, восстановление института.
Сейчас таких людей еще поискать…
Конечно. Людей собирают из всех регионов, специалистов, которые, по крайней мере, знают, что такое родные языки. Мы «наседаем» и пытаемся поставить институт на ноги. Других инструментов сегодня на федеральном уровне нет.
«У нас должны быть четкие правила въезда мигрантов в нашу страну и выезда из нее. Таких правил сегодня у нас нет»
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
«Должны быть четкие правила въезда мигрантов в нашу страну»
На фоне событий в «Крокус холле» пошли разговоры об ужесточении миграционного законодательства. Ваша точка зрения, что здесь надо делать?
К этому надо отнестись очень вдумчиво, без так называемого «разгона темы» межнациональных отношений. Президент России Владимир Путин сказал, что у террористов нет национальности. В одном из выступлений на эту тему он обозначил, что ситуацию нужно тщательно разобрать и принять соответствующие решения, законы и иные нормативные документы.
У нас должны быть четкие правила въезда мигрантов в нашу страну и выезда из нее. Таких правил сегодня у нас нет. У меня есть проект закона, один из его вариантов. Закон, конечно, будет немножко пересмотрен, но это основа.
Автор проекта кто?
Министерство внутренних дел, автором будет правительство. В разработке проекта участвовали все органы исполнительной власти, все министерства и ведомства, которые тем или иным образом погружены в тему. Например, Министерство просвещения – в части образования детей мигрантов, Федеральное агентство по делам национальностей – в части социальной и культурной адаптации иностранных граждан, Министерство образования и науки – по части знания русского языка, МВД, Минздрав по своим направлениям и так далее. Название закона будет звучать «Об условиях въезда и выезда и пребывания, проживания в РФ иностранных граждан и лиц без гражданства».
Иностранные граждане приезжают к нам с разными целями – кто-то трудиться, кто-то на обучение. При этом трудовые мигранты разные. Кто-то имеет высокую квалификацию, кто-то мечтает получить со временем гражданство, понимая, что перспективы у него здесь. Должно быть соответствующее отношение и правила игры. Те же работодатели, принимая на работу мигрантов, должны знать, как это делать.
Этот закон будет говорить о более тщательной проверке въезжающих в РФ – он подразумевает дактилоскопическую экспертизу, геномные механизмы, которые должны отсеять тех, кто не должен к нам въезжать.
Кроме того, этот закон даст нам возможность пересмотреть ряд других нормативных документов, более четко прописать выезд-въезд мигрантов, ответственность работодателей, ответственность тех, кто отвечает за выдачу справок о знании русского языка. То есть ответственность нас, как принимающей стороны.
Почитайте новостные сводки – ведущий институт выдавал подложные справки о знании русского языка, в Петербурге руководитель правоохранительных органов незаконно оформил несколько десятков тысяч мигрантов, где-то мигрантов привлекли раздавать наркотики. Сами же делаем, а потом удивляемся «А как же так?».
Жесткие законодательные меры должны быть предусмотрены в отношении тех, кто этим занимается.
Да, это не совсем профиль нашего Комитета, но мы не можем от этого уходить. У нас много предложений, рекомендаций.
«Люди должны ехать к нам, зная наше законодательство, язык, культуру, традиции, имея соответствующие документы. В ближайшие годы будут востребованы рабочие руки, тут никуда не денешься»
Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»
«Нельзя говорить, что все мигранты – негодяи и их всех надо выгнать»
Какиие есть еще инициативы?
Есть ряд поручений Президента по этому поводу. Дети должны учиться, а не болтаться на улице. Должны появиться нормативные документы, которые регулируют их обучение. Следующий пласт вопросов – трудоустройство. Часто как бывает – человек приехал на одно место, через какое-то время оказывается на другом конце страны. Организации, которые занимаются трудоустройством мигрантов, должны войти в реестр, быть прозрачными в работе. Если эти организации действуют незаконно, их надо закрывать. Сейчас они вне поля нашего зрения, они сами об этом говорят, но они влияют и на миграционные процессы, и на самих мигрантов.
Есть еще одна категория. Это люди, которые приехали и получили гражданство. Должна быть соответствующая аналитика – как получили, законно или незаконно. Нельзя говорить, что все мигранты – негодяи и их всех надо выгнать. Но мы должны знать, чем они дышат.
Нужно дальше работать с регионами прибытия этих мигрантов, с такими странами как Узбекистан, Киргизия, Таджикистан и другими. Люди должны ехать к нам, зная наше законодательство, язык, культуру, традиции, имея соответствующие документы.
С Узбекистаном есть соглашение, по которому мы строим там центр, через который к нам едут мигранты. Это очень хороший инструмент. Готовятся такие же соглашения и с другими регионами. В ближайшие годы будут востребованы рабочие руки, тут никуда не денешься.
В Киргизии будет строиться 9 школ. Это тоже наше влияние, продвижение, в том числе и русского языка.
В России, в Татарстане, Казани большое количество иностранных студентов. Как с ними работаете?
Мы предложили такой инструмент, как Клуб межнациональной дружбы. Студенты могут показывать свои традиции и культуру, при этом погружаться в наше общее культурное пространство. Мы видим, кто они такие, чем занимаются, чем заинтересованы. Это в том числе один из моментов адаптации.
«С 2006 года отреставрировали Апанаевскую и Азимовскую мечети. В этом году завершаем Новослободскую мечеть. Очень красивый объект. Мы получим мечеть в первозданном виде»
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
В проекте по сохранению объектов культурного наследия участвуют 15 регионов
Расскажите о федеральном проекте «Историческая память» по восстановлению объектов культурного наследия. Какие объекты из Татарстана в него вошли? Какие проблемы он должен решить?
Это очень большой проект, который включает в себя целый ряд направлений. Это и «Диктант Победы», и ряд других мероприятий, связанных с вовлечением молодежи в нашу историю. Это цикл мероприятий как на региональном, так и на федеральном уровне.
Что касается сохранения объектов культурного наследия, в нем участвуют 15 регионов. Каждый год мы заявляемся в Министерство культуры для выделения финансирования. Стабильного лимита нет, суммы бывают разными. Никаких квот, лимитов Татарстану или другому региону нет. Каждый год утверждаем суммы.
С самого старта проекта мы договорились, что под него должны попадать религиозные объекты, потому что их восстановление финансово сложно для региональных бюджетов. Один из самых крупных – это Петропавловский собор в Казани. На него на сегодняшний день привлечено уже порядка 500 миллионов рублей федеральных средств. Работы проведены масштабные – полностью укрепили фундамент, обновили фасад, укрепили колокольню, которая не функционировала много лет. Над объектом будем работать до 2026 года.
Конечно, работаем и с мусульманскими объектами. С 2006 года отреставрировали Апанаевскую и Азимовскую мечети. В этом году завершаем Новослободскую мечеть. Очень красивый объект. Мы получим мечеть в первозданном виде. Надеюсь, что с благоустройством территории поможет республика, так как оно не входит в федеральную составляющую. Думаю, сдадим ее ко Дню республики.
Я убедил коллег, что останавливаться не нужно, в планах реставрация Закабанной мечети. Проект уже готов. Будем восстанавливать по историческим картинкам, приведем в первозданный вид. Надеюсь, зайдем на объект в следующем году.