Салтычиха: как на самом деле выглядела кровавая барыня

Екатерина Великая, взявшая дело Салтычихи на личный контроль, назвала обвиняемую в зверских убийствах сотен крепостных «уродом рода человеческого». И если моральные качества барыни-садистки ни у кого не вызывали сомнений, то о внешности Салтычихи спорят до сих пор.

Многие и сегодня полагают, что Салтычиха чинила расправы в преклонном возрасте. Виной тому, вероятно, ряд гравюр и карикатур, оставшихся с тех времен. Например, на иллюстрации В. Курдюмова к энциклопедии «Великая реформа» Салтычиха изображена в ночной белой рубахе и чепце, из-под которого выбиваются темные густые пряди. Бешеные черные глаза расширены в неистовой злобе. Над головой – кнут, которым барыня неистово сечет одного из крепостных. На иллюстрации она предстает женщиной немолодой, но крепкой, высокой и сильной.

На формирование стереотипа о преклонном возрасте Салтычихи без сомнений повлияла и народная молва. Так, в «Преданиях русского народа» И. Кузнецов приводит байку, ходившую по Москве после поимки и казни Емельяна Пугачева. Салтычиха якобы приходила на Болотную площадь, чтобы в числе других любопытствующих москвичей поглазеть на казнь Емельки. В фольклорном пересказе встречается лаконичное, но пугающее описание помещицы-садистки. Была она «злой-презлой». Хоть и старухой, но здоровой, толстой, высокой и на вид грозной. Оно и понятно – питалась-то старуха «мясом грудных детей». По народным поверьям, малышей кровожадная барыня отбирала у крепостных женщин, закалывала, «изжаривала» и съедала.

Знатоки истории точно отнесутся к народной байке скептически. Достаточно сопоставить факты. Салтычиху признали виновной в 1768 году. По приговору она содержалась в тюрьме при Иоанно-Предтеченской обители в Москве 33 года. А Емельяна Пугачева казнили в 1775, поэтому находившаяся на тот момент в тюрьме Салтычиха «поглазеть на разбойника» точно не могла. Из-за несостыковки исторических фактов возникают сомнения и в том, что Салтычиха на момент совершения преступлений была старухой.

«Слыла первой красавицей»

Основные данные биографии Салтычихи хорошо известны. И они позволяют убедительно опровергнуть народное мнение о преклонном возрасте душегубки. Родилась Дарья Ивановна в 1730 году в семье столбовых дворян, удачно вышла замуж за родовитого ротмистра лейб-гвардии конного полка Глеба Салтыкова, овдовела в 25-летнем возрасте (в 1755 году), а через год стала наследницей богатого имения. Ни в детстве, ни во время супружества Дарья Ивановна в жестокости замечена не была. Не то что руки поднять — голоса повысить на прислугу себе не позволяла. К концу 50-х годов XVIII века по Москве поползли слухи о страшных делах, которые творятся в доме Салтычихи на Кузнецкой улице. Все преступления были совершены ею в возрасте от 27 до 32 лет.

Биография Салтычихи не дает представления о ее красоте, но понятно, что была она женщиной молодой. Во многих источниках также можно встретить, что Дарья Николаевна обладала недурственной наружностью. Так, в книге «Женщины, изменившие мир» Д. Григорова пишет, что в юности Дашенька «слыла первой красавицей» и отличалась «чрезвычайной набожностью».

Будучи уже вдовой, Салтычиха сохранила женскую привлекательность. В качестве доказательства Н. Костина-Кассанелли в книге «100 историй великой любви» напоминает о романе Салтычихи с Николаем Тютчевым (дедом русского поэта Федора Тютчева). Познакомились любовники случайно – на охоте Николай нарушил границы поместья Дарьи Салтыковой. После скандала и разбирательства вспыхнули чувства. Николая мало интересовало финансовое положение Дарьи Николаевны. Его очаровала «молодая вдова с хорошими манерами» и ее «несколько экстравагантная, но чувствительная натура». Впрочем, когда Николай женился на другой, «экстравагантность» бывшей возлюбленной проявилась во всей красе. По ее указанию на Тютчевых было совершено несколько покушений (неоднократные попытки поджечь дом и планируемое убийство) – и в этом Салтычиху также обвиняли во время следствия.

Тёзки

Пролить свет на внешность «кровавой барыни» Дарьи Салтыковой могли бы прижизненные портреты. В интернет-пространстве многие статьи про злодеяния Салтычихи проиллюстрированы портретами красивейших женщин. На одном, созданном Франсуа-Юбером Друэ и выставленном в Пушкинском музее, изображена молодая женщина в жемчужном чокере и голубом, сильно декольтированном платье. Красавица с фарфоровой кожей, большими серо-синими глазами, высоким лбом, прямым, хоть и слегка великоватым, носом и пухлыми губами завораживает нежным взглядом и женственностью.

На другом портрете кисти Августина-Христиана Ритта из Эрмитажа показана женщина в возрасте, которая тем не менее сохранила былую красоту и очарование. Высоко поднятые жемчужно-седые волосы изящно украшены, тонкая вуаль скрывает возрастные изменения шеи, серо-синие глаза по-прежнему излучают тепло, добродетель и снисхождение к людским слабостям.

Только вот к злодейке Салтычихе ни один из портретов отношения не имеет. Путаница происходит по одной простой причине: женщины – тёзки. Обе – Дарьи Салтыковы. Только «кровавая барыня» Николаевна (в девичестве – Иванова), а красивая графиня – Петровна (в девичестве – Чернышова). Как писали современники, Дарья Петровна при всей своей красоте обладала высоким ростом и величественной наружностью, была «чрезвычайно умна и отменно добродушна», а в незнакомых людях «расположена была видеть лишь хорошее». Она прожила с мужем до конца своих дней, снисходительно прощая ему измены и получая за это от супруга глубокую привязанность.