Бюрократическая одиссея, или как некоторые ведомства так и не научились взаимодействовать со СМИ. Опыт Podrobno.uz
СБДД, Минздраву и Минэнерго Узбекистана посвящается
Узбекистан, Ташкент – АН Podrobno.uz. В 2025 году журналисты Podrobno.uz вновь зафиксировали простой факт: обещанная когда-то открытость в госкоммуникациях по-прежнему часто задыхается и неуклюже спотыкается в бюрократических марафонах.
Больше пяти лет назад власти признали взаимодействие госорганов со СМИ неудовлетворительным и закрепили для них требования к открытости, оперативности и качеству информирования. Построить этот мост между ведомствами и редакциями должны были пресс-службы. Однако сегодня видно: где-то он действительно работает, а где-то так и не появился – вместо него стоит шлагбаум. И если раньше журналист мог напрямую связаться с профильным специалистом и получить комментарий быстро и по существу, то теперь чаще всего он упирается в этот барьер.
В этом материале редакция собрала свои итоги года: где система реально помогает обществу получать оперативную и качественную информацию, где она буксует и почему эффективность госоргана измеряется не количеством публикаций о собственных достижениях, а способностью отвечать по существу – быстро, внятно и с фактами.
Напиши нам, напиши
Несмотря на то, что закон допускает обращение СМИ в устной форме, государственные органы все же тяготеют к письмам: страсть к бюрократическим проволочкам – уже почти национальный жанр. "Мы официальное учреждение, направьте официальный запрос" – фраза, которая звучит так часто, что стала почти универсальной реакцией на все подряд: от "где произошел инцидент" до "какой будет стратегия развития отрасли".
Официальные письма и правда удобны. В том числе тем, что их при желании можно потерять в потоке, вовремя не зарегистрировать или не получить "по техническим причинам". Последний вариант наглядно иллюстрирует опыт взаимодействия с Главным управлением внутренних дел Ташкента: пытаясь выяснить судьбу запроса, редакция обнаружила, что электронная почта, указанная на официальном сайте ведомства, временно не работала.
Другой вопрос – установленные сроки: редакционный запрос на получение информации или об организации интервью должен рассматриваться не более семи дней. Если вопрос не относится к полномочиям ведомства, запрос в течение трех рабочих дней после регистрации должны направить по подведомственности, а редакцию должны об этом уведомить. В случае отказа направляется мотивированный ответ.
Но этот год в очередной раз показал: лишь небольшая часть госорганов укладывается в установленный регламент, тогда как большинство – откровенно его срывает. Иногда редакционные запросы, сознательно или по незнанию, пытаются приравнять к обращениям граждан и организаций, чтобы перевести их на другой тайминг рассмотрения – 15 дней.
А порой ведомства ссылаются на "специфику вопроса", которая якобы требует месяца на изучение, и на этом связь обрывается. Возникает ощущение простого расчета: редакция устанет ждать, забудет или сама спишет тему в "неактуально".
В этом году так, например, было с Министерством энергетики, которому были заданы вопросы о массовых отключениях электроэнергии летом. Материал в итоге вышел без официальных комментариев: ведомство кормило "завтраками", но ни через семь дней, ни через 15, ни через месяц так и не прислало свои ответы.
Еще один проблемный участок на журналистском поле – пресс-служба Минздрава. В редакционной практике она как "бермудский треугольник", где запросы исчезают безвозвратно. Обращение туда со временем стало скорее формальной процедурой – пунктом, который выполняется по правилам, но уже с понятным скепсисом относительно результата.
Одна из самых чувствительных историй 2025 года для редакции – и по смыслу, и по коммуникации – была связана с культурным наследием Бухары. После сообщений о сносе исторических объектов в рамках проекта "Вечная Бухара" в городской хокимият были направлены целых три официальных запроса, однако ответа так и не поступило.
В целом из всех запросов, которые журналисты Podrobno.uz направили в этом году, ответы были получены лишь примерно на 50 %. При этом если оценивать не сам факт ответа, а его пригодность для подготовки материала, показатель окажется еще ниже.
Утомительный квест
Отдельного упоминания заслуживает опыт общения со Службой безопасности дорожного движения (СБДД). В рамках написания материала о камерах фиксации нарушений ведомству были направлены два электронных запроса, и оба раза это оказалось испытанием терпения.
Ответ на первый запрос редакция ждала два месяца. Большую часть времени заняло даже не ожидание, а попытки понять, где находится письмо и в каком оно статусе: сначала обращения просто игнорировались, затем выяснилось, что запрос "затерялся".
В ведомстве попросили отправить его повторно, а "для надежности" – продублировать бумажным письмом обычной почтой. В итоге редакция решила перестраховаться: запрос был доставлен лично. В век тотальной цифровизации это звучит как шутка, но, увы, – это и есть та абсурдная реальность, от которой становится грустно.
Впрочем, этих усилий стражи порядка не оценили: вместо содержательного ответа нам прислали ссылки на Lex.uz с ремаркой "вся информация там". Между тем запрос содержал конкретные вопросы, требующие развернутых разъяснений. Письмо с полноценными ответами в итоге дошло до редакции 8 сентября, при этом документ был датирован 1 сентября – праздничным днем.
Чуть "быстрее" удалось получить ответ на второй запрос о статистике по штрафам. Он пришел примерно через месяц и уместился в несколько строк. Суть их сводилась к предложению обратиться в другое ведомство – Национальный комитет по статистике. Потому запрос отправился дальше, однако и Нацкомстате сразу сообщили, что такой информацией не располагают, и отправили обратно в СБДД.
Ситуация возмутительна не только тем, что прозрачной картины по теме получить не удалось, и даже не тем, что ведомства вообразили, что журналист – это мяч для веселой игры. После такого документооборота сложно не подумать: если статистика по штрафам не "живет" ни здесь, ни там, то как вообще измеряется эффективность системы? Если ведомства не могут договориться, у кого именно находятся цифры, то на чем в таком случае строится управление? Если письма теряются на ровном месте, то что уж говорить о порядке на дорогах?
Кто действительно друг журналистов
Было бы нечестно писать только о проблемных моментах. В этом году мы видели и другую сторону: некоторые пресс-службы отвечают действительно быстро, без проблем дают контакты профильных специалистов, помогают с фактчекингом и не превращают взаимодействие в утомительный квест.
Хороший пример предметной коммуникации – материал, подготовленный совместно со специалистами Комитета по развитию конкуренции и защите прав потребителей: уверены, ответы ведомства оказались реально полезными для читателей. Правоохранительные органы помогли подготовить материал о женщинах в погонах по случаю Международного дня 8 Марта.
Охотно идет на контакт и Агентство культурного наследия. Один из заметных материалов, который удалось написать в этом году при его содействии, был посвящен дворцу Романовых. Благодаря целому ряду ведомств мы написали статью об утилизационном сборе на электрокары.
В целом, если бы журналистов Podrobno.uz попросили составить топ-3 самых эффективных госорганов по взаимодействию со СМИ, он, вероятно, выглядел бы так: ташкентские суды – их пресс-служба практически всегда оперативно помогает по запросам редакции, а также Таможенный комитет и Генеральная прокуратура, которые в большинстве случаев остаются открытыми к диалогу.
Что можно улучшить без революций
Этот текст не перечень претензий или попытка сравнить, кто хуже работает, а кто – лучше. Эти редакционные итоги года – скорее надежда на эффективный диалог и рабочую обратную связь. Есть несколько базовых вещей, которые могли бы упростить взаимодействие для всех сторон – госорганов, журналистов и, в конечном счете, помогли бы снабдить читателей оперативной и качественной информацией.
Прежде всего многим ведомствам стоит навести порядок на своих сайтах: указать актуальные и действительно работающие контакты – почту, телефоны, дежурные номера, а также отдельный канал связи для СМИ. Сейчас журналистам нередко приходится звонить в приемные, канцелярии или даже на телефоны доверия, чтобы просто найти тех, кто отвечает за взаимодействие с редакциями.
Отдельная, но важная "роскошь" – уведомления, если канал связи меняется. И не менее значимая вещь – подтверждение получения запроса и понятный трекинг его статуса: "зарегистрировано", "в работе", "ответ дать не можем – перенаправили в компетентное ведомство".
Еще один серьезный вопрос – качество ответа. Семидневное ожидание формальной отписки или паса в другое ведомство вряд ли можно назвать эффективной коммуникацией, особенно с учетом того, что для СМИ оперативность – один из ключевых приоритетов.
Наконец, крайне востребована возможность получать быстрые комментарии по срочным темам, которые не могут ждать неделю. Ответы именно на такие вопросы во многом формируют доверие к официальной информации и качество публичного диалога. Это особенно ясно проявлялось в кризисные моменты – во время COVID-19, при инцидентах на Байсунском газовом месторождении, в периоды резкого ухудшения качества воздуха. В таких ситуациях молчание – не золото: оно лишь усиливает тревогу и дополнительно подтачивает и без того хрупкое доверие к власти.
Взаимодействие государства со СМИ начало меняться более пяти лет назад. Сегодня видно, что в одних ведомствах эта система уже работает как мост и действительно ускоряет коммуникацию, а в других по-прежнему воспринимается скорее как дополнительный фильтр. Для многих это остается игрой в одни ворота: там, где речь идет о позитивной повестке и собственном пиаре, диалог обычно складывается легко, но на более щепетильные вопросы – с ответственностью и неудобными деталями – отвечать готовы далеко не все.
Потому завершить хочется словами благодарности тем, кто действительно делает работу редакций проще и эффективнее – тем, кто понимает: нормальное взаимодействие со СМИ – не дополнительная нагрузка, а необходимая часть современной управленческой культуры. Ведь когда орган власти способен быстро признать проблему и показать решение, это работает на тот самый пиар, который не нужно выстраивать отдельно – он появляется как следствие нормальной коммуникации. В следующем году хотелось бы, чтобы такие примеры стали нормой, а не приятным исключением.