Арис Казинян: Армяне маневрировали между мусульманами, византийцами и католиками, и все углы этого треугольника были острыми

С 1293 г. ереванская окраина стала местом паломничества: здоровые и прокаженные, вельможи и простолюдины, верующие и фарисеи, поэты и снобы, мытари и нищие, – все направлялись в Дзаг, дабы поклониться частице Животворящего Креста. Пешком или на повозках, с хоругвями или без, но путь все равно напоминал Крестный; собственно так оно и было, тем более что и расположение местности весьма походило на иерусалимскую возвышенность; впрочем, Голгофа поджидала армян впереди. Об этом пишет армянский журналист и исследователь Арис Казинян в своей книге «Ереван: с крестом или на кресте», являющейся попыткой фиксации и осмысления чрезвычайно пестрого спектра процессов, прямо или опосредованно слагавших характер развития данной территории, предопределив неизбежность превращения именно Еревана в главный центр Восточной Армении, а позже – в столицу восстановленного армянского государства. Между тем, в 1295 г. старший сын Аргун-хана, Казан, воспитанный в буддизме, при вступлении на Хулагуидский престол принял ислам и под именем Махмеда провозгласил мусульманство официальной религией в государстве. «Казан-хан слыл просвещенным правителем и даже реформатором, однако более всего он был искушен в вопросах принуждения христиан к отступничеству. Сам будучи отступником, не видел в этом ничего предосудительного, тем более если того требуют интересы государства», – пишет Казинян. А само государство Ильханов постепенно распадалось и в чудовищной попытке по продлению жизни религиозный фанатизм, поборы, убийства достигли невообразимых масштабов. «Истощалась, угнеталась жизнь наша, потому что иноликий народ стрелков, оставив свою родную религию, последовал злой секте Махмеда», – цитирует историка Степанос Орбеляна автор. Однако положение христиан еще более ужесточилось в период правления бывшего в юности христианина Николая, принявшего ислам со вступлением на престол Султан Мухаммед Худабандэ Олджейту-Харбанда: «Он захотел уничтожить христианство в Армении и Грузии, послал в подвластные страны наложить позорное клеймо на христиан и взимать налог по переписи от 40 до 10 серебра, с каждого». По сообщению выпускника средневекового Гладзорского университета Погоса (Павла), «Харбанда потребовал налоги также от азатов и чужестранцев», от которых те были освобождены при прежних ханах; обобщенное название христианского налога джизья, пишет Казинян. Армяне же, несмотря на то, что в этот период формально сохраняли вотчины, на самом деле маневрировали между мусульманами, византийцами и католиками, причем все углы этого треугольника были одинаково острыми. Общая атмосфера рубежа XIII-XIV вв. все настойчивее и последовательнее предлагала армянам путь к вероотступничеству. Принадлежность к Апостольской Церкви «стала стоить» очень дорого, и десятки тысяч армянских семей вынужденно покидали страну и на чужбине «отстаивали армянство», пишет Казинян. «Обстановка сложилась удручающая: Римская церковь добивалась окатоличивания коренного населения Армении, Конийский султанат и государство Хулагуидов – исламизации, Византия – утверждения греческого православия», – пишет он, отмечая, что загнанному в тупик армянскому духовенству приходилось бесконечно маневрировать. В результате, религиозная агрессия вкупе с жесточайшими режимами поборов стимулировала отток населения. Средневековый поэт Тертер Ереванци (Ереванский), известный своими философскими притчами и диалогами, вспоминал о Родине уже будучи на чужбине, в Крыму: Там Хор-Вирап, Эчмиадзин, а рядом город есть один – Благочестивый Ереван, молю, о, Бог, – освободи! Так начиналось в армянской истории XIV столетие Христовой эры; все худшее было еще впереди… Продолжение следует. Напомним, что книга Ариса Казиняна «Ереван: с крестом или на кресте» рассказывает об общественно-политической истории Еревана и ереванской местности (как среды обитания) c периода провозглашения христианства по начало XIX в. В книге помимо демонстрации основанных на архивных документах и источниках исторических фактов, рассматриваются основополагающие тезисы азербайджанской историографии и пантюркистской идеологии, призванной, фальсифицируя историю, как армянского народа, так и народов региона, присвоить их историческое, культурное и духовное наследие.