Фиг с маслом приватизации

Дыры, образовавшиеся в бюджете из-за низких цен на нефть, заставили российские власти задуматься о продаже госкомпаний. Cтрого говоря, идея возникла давно, но с реализацией все не так, как хотелось бы. В прошлом году приватизация принесла в бюджет всего 5 млрд. руб. В этом году планируется увеличить эту сумму в 180 раз. Неожиданно, все проблемы, с которыми придется столкнуться государству, показала история с небольшим по внутрироссийским меркам Вологодским заводом. Оказалось, что предприятия вовсе не горят желанием отпочковаться от главного донора. И без боя не сдадутся.

Невидимые враги

- Вы на чьей стороне? - строго спрашивает меня перед командировкой Анна Санкина, активистка, по совместительству отвечающая за все связи с прессой многострадального завода им. Верещагина. Предприятие производит знаменитое «Вологодское масло» более 100 лет. Но исключительном правом на него не обладает. Товарный знак принадлежит еще как минимум 5 комбинатам в Вологодской области. И «верещагинский» завод даже не самый крупный из них.

Я пытаюсь терпеливо объяснить, что, дескать, в журналистике нет никаких сторон. Но в голосе на другом конце телефонной трубки слышится сухое раздражение. И хотя у меня нет ни каски, ни бронежилета, я понимаю, что еду практически в зону военных действий. Только вот кто с кем воют?

- А вот давайте спросим господина Степаненко, почему торги Российского аукционного дома проходят не где-нибудь, а в Гостинном дворе? Нам, простым грешным, без кофе из чашек Кузнецовского фарфора, без золотых табличек, не понять, почему же продажа госсобственности должна так пафосно обставляться.

Мы сидим в кабинете генерального директора завода. Прямо мне в лоб направлена видеокамера - интервью снимает помощник, чтобы я его не переврала. Директор ласково смотрит на меня как на нерадивую восьмиклассницу. А вот его пресс-секретарь не стесняется пояснять, кто в этой истории главный враг.

Господин Степаненко - глава Российского аукционного дома. Именно эта организация дважды организовывала аукцион по продаже завода. Приватизация должна была пройти еще в апреле 2015 года. Но назначенная стоимость всего в 973 млн. руб. возмутила вологжан до глубины души. В дело вмешались активисты Общероссийского народного фронта, и ситуацию «замяли».

Второй раз завод попытались продать уже в феврале этого года. Цену немного подняли - до 1,08 миллиарда. Но скандал получился еще громче. В селе Молочном, где стоит предприятие, устроили народный сход. Люди грозили чуть ли не перекрыть железную дорогу. Насобирали 11 тысяч подписей. Тогда, по неофициальным слухам, отменить торги распорядился лично вице-премьер Аркадий Дворкович.

Хотя попытки сместить руководство завода начались гораздо раньше приватизационной возни.

- Три года завод работает фактически на «осадном положении», - объясняет гендиректор маслозавода Сергей Молотов. - Три года нас дергали по пустякам. Мы то и дело разбираемся с бумажками из разных инстанций, проверками комиссий. А потом нас обвиняют в неэффективности.

- То есть государство мешает собственному предприятию? - удивляюсь я

- Не надо путать позицию конкретных людей с позицией государства, - хмуриться Молотов. - Есть конкретные люди, которые заинтересованы в продаже завода.

Но на мой вопрос, кто эти люди, никаких фамилий и должностей директор не называет. Я начинаю злиться. Образ невидимого врага - очень удобный. На него можно все свалить.

- Понимаете, нельзя понять эту историю за два дня, приехав из Москвы и даже пообщавшись, здесь надо жить, надо быть вологжанином, - перебивает меня пресс-секретарь.

Я понимаю, что без вологодской прописки, без подтверждения, что я за «наших» - конкретики никакой мне не скажут. Да и потом, зачем? Торги, в очередной раз, отменены. Завод остался на балансе государства. Вроде как, все довольны и счастливы. Кроме, разве что, самого государства. Которое вынуждено будет закрывать долги предприятия, в случае убытков.

- Я читала, что у завода нет никакой прибыли, это так?

- У завода особая система бухгалтерского учета, - нехотя поясняет Молотов. - В 2012 году он был преобразовал в акционерное общество. И стоимость оборудования, которое государство поставило сюда больше 10 лет назад, вошло в основной капитал. Возникло понятие «бюджетной амортизации» (стоимость активов переноситься на себестоимость производимого товара - Ред.). Поэтому по бухгалтерским документам мы показываем убыток. Но на деле - приносим прибыль. Предприятие прибыльное и обеспечивает производство дорогого и качественного масла в стране. Что тут может улучшить инвестор? Ничего. Только ухудшить.

Привкус пессимизма

Исходя из заголовков местных газет, великого и ужасного Инвестора тут боялись по трем причинам.

Первая - инвестор придет и предприятие закроет.

Вторая - инвестор придет и предприятие перепрофилирует. Вместо «Вологодского масла» будет производить, скажем, дешевый маргарин.

И третья - инвестор придет и закроет учебный цех предприятия, в котором студенты Академии имени того же Верещагина постигают на практике нюансы молочной отрасли.

Преподносились эти опасения как свершившийся факт. Жадный и корыстный инвестор-медведь сядет на теремок, тьфу ты, завод. И он развалиться. Как спичек коробок.

Участники несбывшихся торгов себя не афишировали. Но мне удалось найти самого крупного претендента. Инвесткомпания «Атон» решила создать новый агрохолдинг. К его руководству я им обратилась за разъяснениями.

- Вы планировали закрыть завод или радикально его перепрофилировать?

- У нас была целая стратегия развития завода и включения его в создаваемый молочный холдинг, - рассказывает Андрей Тихомиров, гендиректор «Атона». - Мы планировали увеличение мощностей по переработке молока не менее, чем в 2 раза, развитие бренда «Вологодский», расширение ассортимента. Учитывая все эти планы развития, ни о каком перепрофилировании и сокращении людей на заводе не было и речи.

- Планировали ли вы сохранить бренд «Вологодское масло» в его сегодняшней рецептуре?

- Безусловно. Мы полагаем, что любой здравомыслящий инвестор должен был бы бережно отнестись к традициям завода, благодаря которым его продукция известна и ценится в области и за ее пределами.

- А учебный цех при заводе - с ним, что собирались сделать?

- Мы предложили руководству области подписать соответствующее соглашение о сохранении и расширении сотрудничества с академией в сфере обучения студентов и научной работы на площадке завода.

Но эти ответы ни руководство области, ни руководство завода не вдохновили.

- В Вологодской области были разорены десятки предприятий. По той же схеме, - горячо заверяет меня гендиректор Молотов. - У нас была московская компания - группа «Фокс», которая выкупила местную фабрику мебели. Там были шикарные цеха краснодеревщиков. И группа «Фокс» все это поставила «на перо», извините за выражение. Теперь на базе этих фабрик строятся жилые комплексы. Овчинно-меховая фабрика была. Тоже пришли эффективные собственники, которые обещали все оставить и сохранить. И тоже все пропало. Ремонтно-эксплуатационная база флота была, при ней - училище. Сейчас базы нет, а в училище готовят поваров и кондитеров. И вы хотите сказать, что везде все плохо, а тут волшебным образом вдруг станет хорошо?

- Вас послушать, так вообще из государственных рук ничего никогда уходить не должно, - не выдерживаю я.

- Вы меня ни с кем не путаете? - насупился Молотов. - Я всего лишь директор завода. И рассматривать государственные проблемы с приватизацией в мою компетенцию не входит. Но если доверенное мне предприятие будет функционировать без нее лучше - я обязан об этом сказать

Но и это - гипотетическое предположение, подумала я.

1 миллиард или 10 миллиардов?

Если оставить в покое вопросы о нравственности инвесторов и их выполнимых обещаниях, во всей этой истории остается только одно «белое пятно». Сколько на самом деле стоит завод, производящий знаменитое «Вологодское масло»? И не пытались ли его продать за бесценок?

Активисты «Общенародного фронта», совет директоров завода, депутаты местной городской Думы все как один уверены: реальная стоимость завода гораздо выше 1 млрд. руб. Проверку Российского аукционного дома, назначившего цену, на заводе не видели. Оборудование, полученное в 2003 году, стоит порядка 3 млрд рублей. Плюс несколько зданий предприятия, земля, патент на производство масла. Минимум, 5 миллиардов.

В Российском аукционном доме на мой запрос ответили оперативно, выслав цитаты из заключения аудиторской проверки.

Если коротко, то: «Импортное оборудование, полученное заводом было поставлено в 2003 году. Срок его использования - 10-15 лет. То есть, завод нуждается в модернизации. Кроме того, оборудование заложено в Газпромбанке и Сбербанке по 17 кредитным договорам. Деятельность завода показывает отрицательную динамику на протяжении нескольких лет. Чистая прибыль имеет отрицательное значение. А выручка от продаж не покрывает себестоимости производства продукции».

На заводе называют подобные факты чушью. Говорят, что оборудование прослужит еще лет 50. Плюс отчисляют ежегодно по 80 млн. в городской бюджет в виде налогов. Может ли это себе позволить действительно убыточное предприятие? Вряд ли.

Однако, и с 5 миллиардами вопрос спорный. Все участники событий ссылались на множество проверок всех финансовых потоков предприятия. В том числе и со стороны Счетной палаты. Последнюю проверку запросил депутат Госдумы, вологжанин, Сергей Каргинов. Но ее результатов мне так увидеть и не удалось. Ни у кого, включая самого депутата, не оказалось даже копии запрашиваемых документов. А пресс-секретарь Счетной палаты очень удивилась вопросу об аудиторской проверке завода. Говорят, такой не проводили.

- Приватизация сама по себе не является плохим явлением, - прокомментировала вопрос Анастасия Муталенко, руководитель проекта «За честные закупки» - Но первый вопрос: за сколько денег? Почему государство должно продавать свой завод по номиналу акций? Сомнительный отчет об оценке, сделанный без посещения предприятия, подтверждают то, что 1 млрд стоимости предприятия сформировался только из стоимости акций. Не были учтены ни помещения, ни оборудование, ни вложенные в рамках модернизации средства, ни наличие бренда. Это все не вошло в отчет об оценке. Поэтому сумма в 1 млрд рублей за такой завод с нашей точки зрения неприемлема.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Продавать за деньги частников, а не за кредиты из госбанков

Андрей МОВЧАН, директор программы «Экономическая политика» Московского центра Карнеги:

- Мировая практика показывает, что предприятия в частных руках работают эффективнее, чем в государственных. Поэтому заводы, которые работают на экономику, должны быть приватизированы. Государству сейчас очень нужны деньги. Лишившись доходов в из-за низкой цены на нефть, оно вынуждено делать все, чтобы поддержать бюджет. Поэтому, как обедневший дворянин распродает свое имущество. Да, сейчас раздается много критики о том, что делается это за копейки. Но, знаете, обедневшие дворяне тоже не распродавали все задорого. Что поделать, раз времена такие?

С другой стороны, не секрет, что государство у нас элитарное по своей структуре. И активно элитами управляется. Нельзя допускать, чтобы государственные активы безнаказанно и почти бесплатно перемещались в руки тех, кому это выгодно. Кто-то может взять кредит в госбанке, купить на него госпредприятие. Получается, что и государство денег, считай, не получит. И предприятие отойдет в чужие руки. Вот за этим нужно следить.

ВМЕСТО... ПОСЛЕВКУСИЯ

Вернувшись домой, я первым делом пошла в супермаркет и отыскала «то самое» масло. Рука на мгновение «зависла» над холодильником - я привычно задумалась об экономии. Пачка «Вологодского масла» - одна из самых дорогих на прилавках. 135 рублей за «брусок» в 180 грамм. Рядом лежали условно «финское» Valio, да и наши не такие раскрученные - все почти в половину дешевле.

Я опять вспомнила разговор в «большом» кабинете под видеокамерой. Мне рассказывали, как жители Вологды готовы были выйти с пикетами в защиту молочного завода. Бывает, слушаешь своего собеседника, киваешь, а потом как ляпнешь невпопад...

- А как вы думаете, много из этих людей, которые были готовы пикетировать, могут себе позволить ваше масло за полторы сотни рублей? - спросила я у директора

- Много, - говорит, - Хотя, смотря каким слоем намазывать...

Ну что ж, будем мазать тонким слоем. Может быть гордость за государственного производителя будет нас питать?