Птица с частью завтрашнего дня

В фойе Центрального дома литераторов вечером 17 марта народ собрался смотреть на Захара Прилепина. Классик удовлетворил всех. С обложки свежей книги «Семь жизней» на читателей смотрел задумчивый Прилепин. С афиши литературного вечера — бескручинный Прилепин. В зале сидел вымотанный, но приветливый Прилепин.

А на сцене рязанский актер Михаил Сиворин, который служит в питерском театре Ленсовета, готовился показать настоящего, непозирующего Прилепина. В виде прозы.

От количества собственных инкарнаций Захар и сам порой смущается. Но виду не подает. И не менее десяти раз в день честно отвечает на вопросы типа «Как удается все успевать?». Новая книга автора «Семь жизней» — это самый взвешенный ответ, цикл рассказов про разрывающие его душу ипостаси. Разнообразие жизни через разнообразные жизни. Лебедя, рака, щуку и еще группу зверей, растаскивающих единое полотно души. Так ведь с каждым бывает. Но мало кто признается. Конечно, не стоит воспринимать «Семь жизней» как сборник мемуаров. Автор рвет дистанцию настолько, насколько может. Однако все мы понимаем, что любую из описанных историй он прожил. Пусть и в голове.

Спектакль «Ты че такой похнюпый*?» постановки блестящего режиссера Владимира Деля (его сын Илья, украденный Олегом Табаковым у Юрия Бутусова, блещет сейчас на сцене МХТ им. Чехова) создан по рассказу «Колеса». Как раз из новой книги Прилепина.

Это моноспектакль про моногорода и стереомиры. Казалось бы, манкая, но без чернушной пошлости неподъемная тема: народ спивается, работы нет, путь в могилу уготован всем. Однако Михаилу Сиворину удалось затащить работу в лауреаты ХХII международного фестиваля «Рождественский парад» 2015 года — номинация «Лучший моноспектакль».

- Торопясь, мы выпили, передавая бутылку друг другу, порвали хлеб на части, по очереди вгрызлись в колбасную мякоть, - радостно сообщает Сиворин залу. - Прихваченный с поминок пирожок пригодился. Загоготали, вперебой говоря всякую ересь, вполне достойную стен этого подъезда.

Заворочался в железном замке ключ, и вышел мужик, общавшийся с Вовой.

— Может, кружку вам дать? — спросил мужик.

— Запить принеси, — попросил Вова сипло, оторвавшись от бутылки, но так и не обернувшись.

На сцене актер не один — с ним ряд стульев, бутылка водки, доска и пакет для мусора. Держать с помощью таких артефактов зал в одиночку — это дар. Ни одного, ни двух, ни трех человек — зал. Ступил мимо, и в трясину засосало.

Но Михаил не промахивается, шагает виртуозно. Мгновенный прыжок из одного агрегатного состояния в другое. Скок-скок с грацией богомола. Прыг, пьяный - уже трезвый - затем датый - а здесь девушка - вослед потерянный - и вновь порхающий — прибитый.

Не игра это, жизнь.

Все на полутонах. Честно и не фальшиво, без театральщины и пафоса. Самолюбования. Смотрится на полудыхании. Иногда затаив.

Метафизически одинокого героя Сиворин наделил особым психологизмом. Своим. Безраздельным. И легким. Он не мучает нас и зрителя — идет на гибель счастливым, хоть и ненужным.

Кончиками пальцев ухватив за ноздри, вальсирует со зрителем по прилепинским строчкам. Из подъезда в дом - во двор - лифт - электричку - и снова подъезд. Тонко и изящно шепчет про духов молодости и сокровенное.

Один вместо всех. За себя, того Вову, мужичка, девушку и плюющего в коляску с ребенком урода, пролетая мимо дня своей смерти («мы проживаем его каждый год») — к стульям-обелискам на кладбище. К закрывающемся гештальту, стучащему колесами «товарняку». Поезд настигает главного героя вовремя. «Анна Каренина» - для слабаков, попробуйте на «Похнюпого» взять билет. Готовы увидеть реквием самому себе? А глаза человека, который понял, что жизнь и смерть договорились без него?

«Голова моя машет ушами, как крыльями птица», - писал Сергей Есенин в «Черном человеке», с которым Прилепин и рифмует свои «Колеса».

Именно. То, что птица умеет летать, видно даже когда она ходит. Это про Михаила Сиворина.

И уникальный, искрящийся и теплый русский язык Захара Прилепина.

* похнюпый — по словарю Даля «грустный, задумчивый»