Дэвид Маршалл: «О чем вспоминают люди, стоя на пороге смерти? О своих о котах и собаках»

С Дэвидом Маршаллом и американской делегацией мы встретились в здании детского хосписа, достроенного буквально пару недель назад. Сегодня здесь завершаются отделочные работы, официально он откроется только через пару месяцев.

- Проект хосписа делали английские архитекторы, - рассказывает директор ОБО «Белорусский детский хоспис» Анна Горчакова. – Это необычное здание, у него есть философия. Оно выстроено в форме подковы, и нигде нет тупиков – выход есть отовсюду.

Режиссера привезли сюда не случайно. «Начало с конца», фильм, который он презентовал на фестивале американского документального кино, как раз о жизни людей в хосписе. Точнее, это история школьников, которые записались на курс «Хоспис» к преподавателю Бобу Кейну. Когда они впервые пришли в класс, еще не знали, чем будут заниматься. Целый год старшеклассники ухаживали за умирающими людьми и помогали им отправиться в последний путь. Они делились своим опытом, переживаниями – и открывали в своей душе что-то новое.

- Как вы выбрали тему для своего фильма? Она очень непростая...

- В нашей культуре и сознании мы отодвинули смерть подальше, - рассказывает американец Дэвид. – Поэтому я, начиная снимать, хотел проанализировать свои мысли и чувства по поводу смерти и бессмертия и понять, как я к этому отношусь. У меня, как у создателя, была такая возможность - вот, почему я выбрал эту тему. Была и вторая причина – главный герой, учитель Боб, мой друг.

- В рецензии одной из газет было написано, что «Начало с конца» совсем не грустный фильм.

- Он не грустный. Если поговорить с людьми, которые работают в хосписе, они расскажут, что они получают гораздо больше, чем дают. В конце каждого дня они чувствуют, что вместо отданных ласки и опеки получили бесценный опыт. Опыт, получить который возможность выпадает не каждому. На самом деле, эта тема очень жизнеутверждающая: когда свыкаешься с мыслью, что имеешь дело со смертью, понимаешь вдруг, что самое главное – это жизнь.

- Но только если дело не касается детских смертей.

- Безусловно, если бы действие происходило в детском хосписе, фильм получился бы другим. Думаю, мне было бы гораздо труднее. Ведь те люди, которых я снимал в Америке, прошли длинный путь – у них была жизнь. И у студентов был любопытнейший обмен опытом с людьми другого поколения. Психологи давно заметили: когда те, кто находится на грани смерти, общаются с молодыми ребятами, их настроение кардинально меняется. Они смотрят на 16-18-летних детей, которые только начинают жить: ходят в школу, поступают в университет, ищут работу...

Мне нравилось смотреть на то, как молодежь ухаживала за стариками. Те говорили им: «Не переживайте из-за колледжа, не переживайте! Потому что все будет в порядке». Происходила просто чудесная вещь: они общались так, как общаются с внуками любящие бабушки и дедушки. У них появилось то, что в Америке еще совсем недавно было, когда мы жили большими семьями, но, к сожалению, потеряли.

Молодые люди прониклись даже более глубокой идеей, чем та, что была заключена в фильме. А идея была такая: неважно, что ты делал всю свою жизнь. Когда ты начинаешь рассказывать ее историю, говоришь о том, кого ты любил и кто любил тебя. Для многих людей в хосписе невероятно важной частью жизни были их домашние питомцы. Кошки, собаки – все только о них и говорили. Не о деньгах, не о работе, не о том, как они были успешны или неуспешны... Все это исчезло, растворилось. Самое главное в жизни – те, о ком ты заботишься.

- «Деньги в могилу не заберешь»?

- Точно. В моем фильме студенты были детьми. А если бы мы снимали историю в детском хосписе, они стали бы взрослыми, и это была бы совсем другая роль.

- А вы согласились бы снять такой фильм? Может, в Беларуси?

- Конечно. Я сделал бы это для Анны (директора детского хосписа Анны Горчаковой, - прим. Ред.). Одна из странных и удивительных вещей, касающихся работы в хосписе – это люди. Сотрудники, которые ухаживают за больными, просто замечательные. Как Анна: она полна радости, энергии, заботы. Она помнит всех ребят по именам... Я мог бы снять фильм об этом, но, конечно, получилась бы совсем другая лента с совершенно другой идеей.

- Тема смерти очень непростая не только для разговора, но даже для мыслей. Кто смотрит такие фильмы?

- Аудитория, которая любит документальные фильмы, заинтересована в том, чтобы что-то почувствовать или выучить. Так же, как и я, режиссер таких фильмов: я всегда познаю что-то в процессе. Документальные фильмы – это то, что выдергивает тебя из зоны комфорта и показывает незнакомую жизнь. К сожалению, одна из вещей, которую фильм не дает, - это настоящий опыт.

Человечество все сильнее и сильнее удаляется от возможности физически потрогать кого-то, установить с кем-то. Нет замены человеческому общению! Нам кажется, что у нас есть контакт, когда общаемся с кем-то в соцсетях, но на самом деле это никакой не опыт. По-настоящему – это когда ты держишь кого-то, обнимаешь, помогаешь умереть. Вот, что такое настоящий опыт.

- Вы считаете, что у всех людей в ДНК есть эмпатия, доброта и стремление помочь. Почему тогда есть те, кто ставит в соцсетях лайки на картинки с текстом «Поставь лайк, если хочешь помочь» и ничего больше не делают?

- Чтобы начать что-то по-настоящему делать, нужно поверить, что это будет того стоить: вы попробуете что-то новое, пообщаетесь с другими людьми, у вас будет шанс что-то почувствовать. Конечно, вначале люди думают, что это будет неловко, странно, трудно. На самом деле нет, не будет.

Все герои моего фильма боялись этого, но никто не бросил курс – все дошли до конца. И каждый получил самое главное - чувство причастности. Чтобы делать хорошее, не нужно быть гением. Нужно просто быть там: например, делать уроки, чтобы, когда человек проснется, он увидел, что он не один. Приносить счастье просто, нужно всего лишь быть там. Когда люди занимаются волонтерством, они учатся не принимать свои отношения как должное: от людей, которым они помогают, они слышат по-настоящему важные вещи.

- Как вам кажется, сработала бы такая практика – проводить уроки волонтерства – в белорусских школах? Или это не для всех?

- В какой-то степени – для всех. Совершенно необязательно, чтобы опыт имел отношение к смерти. Школьники могут участвовать в любой социальной активности. Вовлечение, опыт – вот, что важно. Нужен только такой же отличный профессор, как Боб. Человек, который способен помогать школьникам пробираться сквозь сложные темы и делать их частью обычного опыта. Ведь что сделал Боб? Он присоединился к студентам. Они не делали этого в одиночестве: ребята делились своими чувствами каждый день, рефлексировали. У них было время, чтобы разложить полученные знания и опыт по полочкам и осознать, что это было. Великолепный учитель – это все.