В. Казимиров: Когда нужда прижимала, азербайджанцы вынужденно подписывали перемирие непосредственно с Нагорным Карабахом

Сомнений в том, кто является инициатором недавней эскалации насилия в зоне азербайджано-карабахского противостояния, нет. А посол Азербайджана в России Полад Бюльбюльоглы, прямо сказав, что Баку имеет право отвоевывать эти территории военной силой, «перестарался и подвел свое бакинское руководство». Об этом в беседе с обозревателем российской газеты «Московский Комсомолец» сказал непосредственный участник событий и «отец мирного соглашения по Нагорному Карабаху», полномочный представитель Президента России по Нагорному Карабаху, сопредседатель Минской группы ОБСЕ от России, дипломат Владимир Казимиров, возглавлявший в 1992-1996 годах российскую посредническую миссию. Отвечая на вопрос обозревателя газеты, почему был нарушен мир, достигнутый благодаря подписанному в 1994 году соглашению, Казимиров отметил, что «не все готовы всерьез выполнять эти соглашения». По словам дипломата, Гейдар Алиев однажды совершенно твердо сформулировал, что урегулировать конфликт надо исключительно мирными средствами, тогда как «его потомок» слова «предпочтительно мирными средствами» уже выговаривает с трудом. «А как он действует – вы сами видели 2 апреля», – отметил он, добавив, что в 90-е годы Азербайджан никак не хотел прекращать военные действия, надеясь, что еще чуть-чуть – и он дожмет армян. А получалось ровно наоборот, и они теряли район за районом. Владимир Казимиров также коснулся пресловутых Резолюций ООН, о которых любят вспоминать в Азербайджане: «Все они были провалены, не выполнены. Не выполнены кем? Азербайджаном. Весной 1993 года армяне захватили Кельбаджар. Успех этой операции обеспечил армянам еще один мост между Карабахом и Арменией, помимо Лачинского коридора. После этого Азербайджан проявляет инициативу, чтобы этот вопрос обсудил Совет Безопасности. Совбез принимает 30 апреля 1993 года резолюцию 822 по Нагорному Карабаху. Баку рассчитывал, что резолюция будет содержать требование к армянам освободить занятые азербайджанские территории. Но азербайджанская сторона при этом не учла, что этому требованию в документе будет предшествовать ключевое требование: немедленно прекратить огонь, военные действия и даже «враждебные акты». А что такое «враждебные акты»? Блокада армянских территорий – энергетическая, экономическая, транспортная. Вот этого Баку не ожидал». Казимиров подчеркнул, что самое главное и ключевое во всех четырех резолюциях требование это – прекращение огня. Но Азербайджан «все еще пребывал в иллюзиях, что он справится с армянами силой». После принятия 822-й резолюции Казимиров «подбил» американцев и турок вместе с Россией обратиться ко всем трем сторонам конфликта с вопросом в письменном виде: «Готовы ли вы к полному выполнению резолюции 822?». «Ереван и Степанакерт дали согласие. Баку предпочел вообще не давать ответа. Потому что он надеялся все-таки одержать победу». Поскольку, после распада Союза Азербайджану досталось намного больше военного имущества, чем Армении. Например, Агдамские склады – это стратегические запасы Советской Армии в Закавказье, в Азербайджане было около 16 аэродромов, а в Армении – всего 2–3, конечно, потенциал Азербайджана был внушительнее, потенциала Армении: и по территории, и по населению, и по вооруженности. Но одного потенциала недостаточно для победы, отметил дипломат. «Поэтому война не прекращалась. И фактически все 4 резолюции Совбеза ООН по Карабаху оказались девальвированы», – рассказал Казимиров, добавив, что пятую резолюцию Совбез уже не хотел принимать, потому что это подрывало его авторитет. Он принимает резолюции, а они не выполняются. Поэтому, когда мы работали над соглашением о прекращении огня, мы не могли работать на основе резолюции Совета Безопасности. Мы были вынуждены придумать себе другую основу», – сообщил Казимиров. В результате, согласно Казимирову, основой для разработки Мирного Соглашения стал текст заявления Совета глав государств СНГ, в котором было категорически заявлено о необходимости прекращения боевых действий. «И у нас появилась точка опоры – документ, на основе которого можно было работать», – отметил он. Рассказывая о процессе подписания Бишкекских протоколов, Казимиров отмечает, что они хотели «обыграть День Победы», и поэтому предлагалось прекратить огонь в ночь с 8 на 9 мая. «Но это не сработало. Ввиду того, что Гейдар Алиев находился в Брюсселе, в Бишкек приехал вице-спикер Джалилов, который всячески пытался уравнять в правах азербайджанскую общину Карабаха с представителями самого Нагорного Карабаха. «Но армяне сражались с Баку, а не с азербайджанской общиной, которой в Карабахе уже не было. Это сдвинуло нам сроки. Пришлось мне 9 мая ехать в Баку, и там они подписали, наконец, Бишкекский протокол. Потому что в Бишкеке Джалилов отказался его подписывать», – вспоминает дипломат. По словам Казимирова, в Бишкекский протокол было введено еще одно требование, которого не было в резолюциях Совбеза – требование не только прекращения огня, но и его надежного закрепления. В частности, там присутствует фраза: «Без этого (то есть надежного закрепления прекращения огня) не перейти к ликвидации последствий трагического противоборства». По словам Казимирова, в это сейчас упирается вся проблематика урегулирования карабахского конфликта. Баку ставит вопрос так- отдать территории без каких-либо обязательств». «Без каких-либо обязательств по статусу Нагорного Карабаха и без обязательств не возобновлять военные действия. А постановка вопроса со стороны армян, да и с нашей стороны тоже — сначала надо обеспечить надежное прекращение огня. Исключить возможность возобновления военных действий», – заключил он. Он также коснулся подробностей процесса заключения самого Соглашения. В частности, Гейдар Алиев ни в какую не хотел подписывать документ о прекращении огня с Нагорным Карабахом, стремясь оформить соглашение с Ереваном. «В плане военном армяне карабахские и армяне ереванские сражались вместе. А в политическом плане между Ереваном и Степанакертом бывали очень большие расхождения, даже противоречия возникали иногда. Поэтому реально надо было учитывать, что Нагорный Карабах — это самостоятельная сторона конфликта. Конечно, это не нравилось Азербайджану, потому что Карабах – это его бывшая автономная область», – рассказал Казимиров. Хотя до этого момента Баку со Степанакертом подписал более десятка документов без Еревана. «То есть когда нужда их прижимала, азербайджанцы вынуждены были подписывать документы о временном перемирии непосредственно с Нагорным Карабахом». Также Казимиров отметил, что настолько «армяне азербайджанцев сильно прижали» на фронте, что внесенные поправки в документ тогдашним министром обороны Сержем Саргсяном, были приняты азербайджанской стороной незамедлительно. Тогда как в иной ситуации согласование этих поправок в иной ситуации заняло бы месяц. «Тогда была опасность выхода армян на реку Кура, после чего северо-запад Азербайджана мог быть отрезан. Могла повториться история полугодовой давности, когда армяне вышли на реку Аракс, пограничную с Ираном, и юго-запад Азербайджана был отрезан. Тогда военные и мирное население бежали через территорию Ирана. И если бы второй раз повторилось то же самое, Гейдару бы не усидеть. Поэтому азербайджанцы с этими поправками согласились моментально», – пояснил он. В результате, 9 мая соглашение было подписано в Баку министром обороны Азербайджана Мамедрафи Мамедовым, 10 мая в Ереване свою подпись поставил Серж Саргсян, 11 мая в Степанакерте подписал командующий Армией обороны НКР Самвел Бабаян. Относительно срока действия Бишкекского протокола, Казимиро отметил, что он действует «по умолчанию», то есть если срока никакого не указано, то соглашение бессрочное. Он также рассказал, что о своем предложении сторонам, согласно которому, периодически видные представители всех трех конфликтующих сторон – Азербайджана, Армении и Нагорного Карабаха – подтверждали прекращение огня и намерение придерживаться своих обязательств вплоть до заключения большого политического соглашения о полном прекращении вооруженного конфликта», с которым согласились и подписали все три стороны. Относительно близости позиций противоборствующих сторон, что «порождает множество инцидентов», Казимиров рассказал, что еще до перемирия, 18 февраля 1994 года, на Арбате в Министерстве обороны Павел Грачев проводит совещание с министрами обороны Армении и Азербайджана и представителем вооруженных сил Карабаха, в протоколе которого записано, что по достижении прекращения огня стороны разведут войска от линии соприкосновения. «Ставит свою подпись и министр обороны Азербайджана Мамедов. Проходит какое-то время, и мне Мамедов начинает говорить: «нет, это пусть армяне отходят, потому что они залезли на нашу территорию, а мы останемся на прежних позициях». И отказывается от взятых обязательств. Развод сил сторон так и не состоялся», – вспоминает он. «После этого было еще одно соглашение. Азербайджан отказывается даже признавать, что оно было. Хотя оно было разработано при личном участии Гейдара Алиева. И вы думаете, что Ильхама это к чему-то обязывает? Ничего подобного. Это Соглашение об укреплении режима прекращения огня. В нем подробно расписано, как сторона должна себя вести, если происходит какой-то инцидент по вине другой стороны. 6 часов нельзя оглашать инцидент перед прессой. Там предусмотрена целая система мер. Так что отказ от всяких договоренностей – это, к сожалению, дурная традиция азербайджанской стороны», – сказал он. В заключение, касаясь перспектив разрешения нагорно-карабахского конфликта, Казимиров подчеркнул, что многими поддерживается идея, что судьбу Нагорного Карабаха должно решать его население. Однако, если проводить референдум, то его исход очевиден. Даже если допустить, что на этом референдуме проголосуют те азербайджанцы, которые там раньше проживали, хотя они давно где-то обустроились, то все равно повальное большинство будет за независимость. Поэтому Ильхам Алиев не хочет референдума вообще, он ставит вопрос так: «это наша территория – и отдайте ее нам». И поэтому, еще при Гейдаре Алиеве в 1995 году в Азербайджане приняли новую конституцию, в которой закреплено, что референдумы проводятся только в общенациональном масштабе. «Поэтому референдум в Карабахе по конституции Азербайджана проводить нельзя. А как это соответствует международной практике? На референдуме о независимости Квебека голосовал Квебек, а не вся Канада. На референдуме о независимости Шотландии голосовали избиратели Шотландии, а не всей Великобритании. Если бы состоялся референдум о независимости Каталонии, на нем тоже голосовала бы Каталония, а не вся Испания. Но Испания, как и Азербайджан, не хочет этого референдума, потому что его результат очевиден. В этом и кроется суть конфликта», – резюмировал дипломат.