Виновна по умолчанию

Молоденькая учительница из Волгоградской области пойдёт под суд за совращение 15-летнего школьника. Вроде бы всё просто: родители восьмиклассника обнаружили интимную переписку любовников в соцсетях, да ещё и фото, отправились в полицию, обвиняемая ничего не отрицает.

Это расследование неизмеримо проще, чем большинство дел об изнасиловании и совращении малолетних, особенно когда дело касается жертв на грани возраста согласия.

Технически это должно было бы называться "эфебофилия" — влечение к постпубертатным подросткам и юношам. Термин не ассоциируется с сексопатологией и не является причиной для диагноза. Но он в первую очередь отражает мужское влечение к мальчикам и юношам — по типу отношений, распространённых в Древней Греции.

Для “женского” аналога эфебофилии нет даже термина. С ситуацией, когда активным действующим лицом сексуального преступления становится женщина, коллективная мораль вообще плохо представляет, что делать — потому что идея о женщине как о сексуально активном существе является крайне популярным предметом фантазии, а фантазируют только о том, в реальное существование чего не верят. Не секрет, что "развратная учительница" — один из самых популярных сюжетов для порнографии.

Поэтому предполагаемая жертва преступления не вызывает массового сочувствия: немедленно выясняется, что восьмиклассник не был невинным трепетным ангелом, и учительница была не первой, кто занялся его половым просвещением. Одноклассницы на него, по-видимому, вешались гроздьями и успели надоесть, а тут такое "завоевание".

В пятнадцатилетнем школьнике из Волгограда мужская часть населения страны увидела свой идеал, судя по тому, как эта новость повсюду вызывает волны ностальгических воспоминаний, как и кто в средней школе влюблялся в симпатичных учительниц. Идеальная ситуация: мужчины получают возможность, во-первых, порадоваться за того, кому удалось воплотить их любимую порнофантазию, а во-вторых, чувствовать себя при этом в своём праве.

К тому же, хотя следствие, как и положено с такого рода делами, не разглашает имена ключевых действующих лиц, жертва если что-то и вынесет из этой истории, кроме гипотетического разбитого сердца, то только вечную славу и зависть сверстников и читателей новостей по всей стране, тогда как пятнадцатилетняя девочка в аналогичной ситуации осталась бы опозоренной.

В этом парадокс насилия в сексуальных преступлениях: не важно, на чьей стороне ответственность, на женщине по умолчанию остаётся часть вины.