На что потратить лето

Выдалось свободное время, мини-отпуск, поехал я неожиданным маршрутом: не в Вары, не на Косты, не в Дубай, а в Смоленск. Смотрю — картинная галерея. Дай, думаю, зайду. Зашел — и тут же наткнулся на штуку, которую прежде никогда не встречал. 

Вы много видели натюрмортов, да и вообще картин, на которых художник изобразил бы пыль? Серую обычную пыль. В данном случае она покрывала лакированный корпус лютни, затесавшейся среди винограда, инжира и персиков. Неизвестный живописец не просто изобразил эту пыль предельно реалистично, он еще запечатлел на полотне и след, оставленный человеком на пыльной поверхности: это дата — 1714 год.

Представьте себе: нигде в мире нет больше такого натюрморта с пылью, он так же уникален, как отпечаток ноги на пороге древнего публичного дома в Эфесе, а я долгие годы жил, ничего не зная об этом художнике. Об этой дивной картине. О существовании Смоленской картинной галереи. И только верное решение, где и как провести отпуск, помогло мне восполнить это упущение.

Нет, тех, кто собрался летом всласть полежать на песочке, поплавать в море, провести две-три растительные недели в обволакивающей неге, я отговаривать не стану. Но так уж вышло, что по известным причинам два плацдарма российского отдохновения такого типа — Турция и Египет — сильно скукожились. И как санкции дали нашим фермерам надежду маленько задвинуть импортный огурец, так потеря «олл инклюзива», куда мы регулярно сгружали свои кровные, дает шанс увидеть то, чего не видели прежде. И, может быть, пересмотреть базовые положения: на что стоит тратить лето, а на что нет.

Я понимаю, что агитатор за разрыв шаблона из меня тот еще: подумаешь, пыль, подумаешь, потеря, скажете вы. А я отвечу: именно что потеря. Конечно, не столь душераздирающая, как неутомимые аниматоры-тарканы с турберегов. Но все-таки.

Просто, мне кажется, мы живем, до поры до времени не зная, как нам пригодятся все эти лютни. Все эти утешительные пейзажи, где Днепр, еще совсем узенький и абсолютно москальский, разрешает любой, даже самой малой птичке долететь до своей середины. Все эти кремли, ничуть не меньшие, чем московский, но с районной судьбой. Летчик Чкалов, поэт Рубцов, зодчий Конь, расставленные на расплавленных под летним солнцем полупустынных площадях. Как пригодятся, чем отзовутся. 

Как-то поехал я в Юрьев-Польский разглядеть внимательно тамошнее резное каменное чудо — Георгиевский собор. Осмотрел, поразился, узнал его драматическую историю. И совсем собрался уходить греться в ближайшую харчевню, как вдруг заметил у самой земли, на стыке белокаменного цоколя и вытертых плит отмостья, слабый росточек. Привет передавал мне камнерез из XIII века. Явно не придерживаясь плана или эскиза, он вдруг решил, что это скучно — просто каменный стык. Он представил себе, как сквозь унылую безукоризненность кладки пробивается что-то живое, да и изобразил его. 

Я кругом обошел собор еще раз. Это не был элемент декора. Это была штучная улыбка мастера, в расчете на приметливых и любознательных людей. Зодчего грела мысль о том, что кто-то заметит его росток и поймет, что выполнить величественный княжеский заказ — это, конечно, здорово и почетно. Но без прорастающего к нам, в XXI век, каменного стебелька его послание о Родине, ее истории и предназначении было бы неполным. 

И что же мы? Не заметим, не увидим, не приедем? Обидно ведь. Во всяком случае мне было бы обидно. Уж молчу про всяческие озера, боры, распадки, про Болдино и Тарханы... Про Крым молчу! 

Ну, если я кого не убедил смоленским натюрмортом, так в тамошней галерее есть для вас, маловеры и скептики, Сурбаран. Настоящий, потрясающий Сурбаран, которого однажды реставраторы извлекли из-под позднейшей варварской записи. Они счищали слой за слоем — и вышла к нам юная, прекрасная, да к тому же и святая Юста. С почти что не утраченной (ну, самую малость) лессировкой: вот какие тут работали реставраторы. С глиняными горшками в руках и благородным светом в очах.

По-моему, смоленский Сурбаран — неубиенный, решающий аргумент при планировании маршрута отпуска этим летом, а?

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции