Генерал Кирилин: Третий рейх к войне с СССР готовили Англия, Франция и США
И. КОРОТЧЕНКО: Здравствуйте, это программа «Генштаб». В студии Игорь Коротченко. Сегодняшний эфир у нас выходит в преддверии 22 июня – скорбной даты, памятной для всех нас по событиям Великой Отечественной войны. Говорить мы сегодня будем об уроках, выводах, которые должны быть сделаны даже сегодня исходя из тех далёких событий, судьбоносных для нашей страны. Разумеется, мы поговорим о том, какой была военно-стратегическая ситуация после того, как фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. Представляю нашего гостя. В студии сегодня рядом со мной помощник заместителя министра обороны РФ генерал-майор Александр Валентинович Кирилин. Александр Валентинович, здравствуйте.
А. КИРИЛИН: Добрый день.
И. КОРОТЧЕНКО: Итак, 22 июня 1941 года. Почему Великая Отечественная война началась в целом так неудачно для нас? Было ли сделано всё для организации обороны, и почему первый внезапный удар Гитлера привёл к тому, что в первые недели, месяцы войны была потеряна значительная часть территории Советского Союза?
А. КИРИЛИН: Великая Отечественная война – настолько грандиозное событие XX века, что в нескольких словах трудно дать полный анализ подготовки к ней сторон, и ведения боевых действий на начальном периоде. Начальный период – это период, когда боевые действия ведутся группировками войск, созданными в мирное время, то есть до мобилизования. Безусловно, Советский Союз готовился к войне. Готовился не в 40-м году, не в 39-м, 41-м. О том, что будет война, знали задолго до этого. Ещё в 30-м году, выступая перед руководителями отраслей промышленности, партийными руководителями, Иосиф Виссарионович Сталин сказал, что у нас есть 10 лет. Если за 10 лет мы не пробежим то отставание, которое возникло в результате гражданской войны и послевоенной разрухи, нас сомнут. Было сделано очень много для того, чтобы преодолеть отставание от ведущих государств Европы, начиная с реформирования структур вооружённых сил, военного образования, создания новых образцов техники и вооружения, по сути дела заново создавался флот, практически с нуля создавалась наша боевая авиация, бронетанковые силы. Безусловно, руководство Советского Союза не собиралось вести никаких агрессивных войн против Европы или конкретно против Польши, Германии, других государств. Нам было чем заняться. У нас бурно развивалось социалистическое государство, создавались десятки новых отраслей промышленности, о чем тоже руководитель нашего государства тогда – Сталин говорил, что у нас не было авиационной промышленности, а теперь есть, не было строительной промышленности, а теперь есть такая промышленности, у нас не было морского флота, а теперь есть, у нас не было химической промышленности, а теперь есть и так далее. В стране были заметные успехи. Я разговаривал в своё время с людьми, которые накануне войны уже были в солидном взрослом возрасте, самостоятельные люди, они говорили: «В последние годы перед войной заметно улучшилась жизнь, всё появилось». Появилась хорошая одежда, продукты, мебель, даже машины, которые тогда не были массовым товаром в стране, но тем не менее уже были. Наша страна шла в направлении хорошего бурного роста жизни и благосостояния нашего народа. Война нам была не нужна, да и никогда не была нужна. У нас огромная территория, у нас огромные богатства, прекрасный народ, нам не нужно ничего завоёвывать, не нужно ничего отнимать. Страна готовилась к мирной жизни, но с учётом того, что происходило в Европе и в мире, в частности. Мир, заключённый в 1918 году между странами Антанты и Германией, как сказал маршал Фош, не был миром. Он сказал: «Мы сегодня подписали перемирие на 20 лет». Он практически угадал. Унизительные условия для Германии, которые были выставлены странами Антанты и Францией особенно, хотя и Англия приложила руку, не могли остаться без последствий. В стране зрело националистическое шовинистическое движение, причём оно имело благодатнейшую почву – люди были оскорблены таким унижением государства.
И. КОРОТЧЕНКО: Немцы.
А. КИРИЛИН: Да, немцы. Создавались массовые всевозможные полувоенные организации: «Стальной шлем», ветеранские организации по полкам, дивизиям, родам войск. Запрет иметь свою армию, этот обрезок Рейхсвера, который им разрешили стотысячную сухопутную армию иметь – это был позор. Ни флота, ни авиации, ни танков – ничего. Немецкие танкисты готовились, одевая коробки картонные на голову, изображавшие прорезь для танкиста – смотровую щель, но тем не менее готовились. Нация воинственная, и удержать её в какой-то узде было невозможно, тем более это было национальное унижение, позор, не говоря об огромных деньгах.
И. КОРОТЧЕНКО: Если подвести итог тому, что Вы сейчас сказали, получается, что Европа, навязав унизительные условия для Германии по итогам Первой мировой войны, спровоцировала приход фашистов и, в частности, Гитлера к власти.
А. КИРИЛИН: Они спровоцировали приход к власти радикальных слоёв общества, которые, как правило, вырастают из маргинальных слоёв. Вряд ли рафинированная интеллигенция могла бы создать такое движение и такие идеи высказать. Идеи в своей главной сущности отличались от всех других тоталитарных движений, как в Италии, допустим, фашизм был или в Японии.
И. КОРОТЧЕНКО: С Гитлером, с Германией всё понятно. Причины, которые способствовали милитаризации Германии, тоже понятны. Почему первый удар 22 июня оказался столь неожиданным для Советского Союза? Почему мы оставили значительную часть территории? Каковы причины?
А. КИРИЛИН: На мой взгляд, если уж быка за рога брать, несмотря на то, что руководство страны было уверено в том, что война будет, оно всеми силами во главе со Сталиным стремилось оттянуть войну, потому что совершенно чётко осознавали, что до конца военной реформы – переоснащение армии, подготовка кадров, реформирование штатной структуры, оборонительных районов на новой границе – не подготовлены. Нам будет трудно в таких условиях воевать с армией, которая прошла уже несколько лет боевых действий в Европе.
И. КОРОТЧЕНКО: И успешных. Гитлер захватил всю Европу.
А. КИРИЛИН: Практически всю Европу, да. Поэтому всеми силами стремились оттянуть начало этой войны или каким-то образом заморозить возможный конфликт.
И. КОРОТЧЕНКО: Хорошо. А почему донесениям разведки не была дана должная оценка Сталиным и членами Политбюро? Почему все донесения списывались на английскую дезинформацию? Или были всё-таки основания считать, что Англия стремилась втравить Советский Союз в войну с Германией, чтобы оттянуть своё поражение.
А. КИРИЛИН: Я думаю, тут опять несколько факторов, в том числе и тот, о котором Вы сказали. Германию к войне с Россией готовила не только Англия, не только Франция, её готовили США.
И. КОРОТЧЕНКО: Так, поподробнее об этом. Поподробнее о том, как США способствовали тому, что Гитлер напал на Советский Союз. Честно говоря, для меня впервые звучит эта интересная информация. Интересно услышать Ваши доводы в пользу этой достаточно необычной версии.
А. КИРИЛИН: Не думаю, что она такая необычная. Соединённые Штаты – прагматическое капиталистическое государство в предвоенный период особенно, пережившее очень основательный экономический кризис.
И. КОРОТЧЕНКО: Великая депрессия 30-х годов.
А. КИРИЛИН: Великая депрессия 30-х годов. Только лишь волей авторитарного президента Рузвельта, выкарабкивающееся из этой трясины. Естественно, все экономические устремления США были на то, чтобы найти и рынки сбыта своей продукции, и привлечение новых капиталов в свою промышленность, поэтому даже не разница в политических строях, которые были в США и Советском Союзе, диктовала им возможность войти в этот европейский рынок подъёма Германии из её унизительного, можно даже сказать нищенского положения. Огромные деньги были вложены промышленниками Германии, Франции, Англии в развитие промышленности Германии, создание её вооружённых сил. Конечно же это делалось не из каких-то альтруистических соображений, а именно с целью получить огромную выгоду, создать противовес России – социалистическому государству с его прогрессивными идеями, которое опасались. Эти идеи были популярны в Англии, особенно во Франции, Италии и во многих других менее влиятельных государствах – той же Югославии, да и вообще в Балканских государствах. Тут решались две задачи: и экономическая, и агрессивная военно-политическая. Немаленькую роль здесь играла Польша со своими великодержавными идеями «от моря до моря».
И. КОРОТЧЕНКО: Польша Пилсудского.
А. КИРИЛИН: Да. Кстати из европейских государств она в 1934 году первая заключила с Германией соответствующий договор, во многом схожий с договором Риббентропа-Молотова. Почему-то его пактом всё время называют, придавая какую-то отрицательную коннотацию этому слову. Это был нормальный договор в условиях, когда практически все страны Европы позаключали с Германией эти договора.
И. КОРОТЧЕНКО: По поводу пакта Молотова-Риббентропа чуть позже, а вот по поводу роли Польши: насколько я помню из истории, Советский Союз старался заключить с европейскими державами некие соглашения, которые бы препятствовали военной экспансии гитлеровской Германии. Этого не удалось сделать из-за позиции Лондона и Парижа – во-первых, а во-вторых, Польша активно поучаствовала в дележе Чехословакии, оторвав от страны целый ряд регионов.
А. КИРИЛИН: Они оторвали Тишинскую область. Недаром Черчилль назвал Польшу гиеной Европы. Зверь, разорвавший и поглотивший Чехию.
И. КОРОТЧЕНКО: Вместе с гитлеровской Германией.
А. КИРИЛИН: Я имею в виду гитлеровскую Германию, как мощного зверя, который фактически поглотил всё государство: сначала Судет, а потом Моравию и Богемию. Польше, как гиене, был брошен кусок, памятуя о том, что в 1934 году был заключен договор.
И. КОРОТЧЕНКО: Между Польшей и Германией?
А. КИРИЛИН: Да, между Польшей и Германией.
И. КОРОТЧЕНКО: Это уже при Гитлере?
А. КИРИЛИН: Да, в 1934 году. Совершенно верно. Поэтому, когда в нынешней ситуации нам пытаются навязать какую-то идею о том, что мы равно виноваты с Германией по поводу начала Второй мировой войны, это, мягко говоря, некорректная постановка вопроса, а если говорить по-русски – просто откровенная ложь.
И. КОРОТЧЕНКО: А в Польше сейчас не любят вспоминать об этих позорных страницах истории?
А. КИРИЛИН: Вообще не вспоминают. Более того, если Вы начнёте об этом разговаривать, Вам просто закроют рот, обвинят в пропаганде российской, искажении фактов и всего прочего.
И. КОРОТЧЕНКО: Теперь по поводу пакта Молотова-Риббентропа. Он фактически был обусловлен тем, что переговоры между Советским Союзом, с одной стороны, Англией и Францией, с другой стороны, зашли полностью в тупик. Париж и Лондон сорвали переговоры, не желая заключать пакт, который мог бы сдержать Гитлера. Пакт Молотова-Риббентропа – это фактически ответный ход Советского Союза на то, что не было возможностей каким-то образом договориться с ведущими европейскими державами.
А. КИРИЛИН: Это был вынужденный ход советского правительства, который в значительной степени помог нам отсрочить начало войны с Германией. Я глубоко убеждён в том, что ни Франция, ни Англия вообще не ставили перед собой задачи договориться с Советским Союзом о заключении подобного соглашения. Это выражается даже в составе делегаций, которые были направлены. Там были отставные военные, понимаете?
И. КОРОТЧЕНКО: Со стороны Британии и Франции?
А. КИРИЛИН: Да.
И. КОРОТЧЕНКО: То есть люди, не обличённые никакими полномочиями.
А. КИРИЛИН: У нас, извините, нарком обороны присутствует при переговорах, начальник Генерального штаба, а со стороны Англии и Франции – люди, давно вышедшие в тираж. Это было понятно. Если бы мы отвергли какие-то предложения Англии и Франции, если бы мы не предлагали поддержать Чехословакию, обращаясь к Польше с предложением пропустить. Причём условия оговаривались совершенно серьёзные. Должен сказать, что это характерно и для нынешнего времени. Россия всегда придерживается выполнения взятых на себя обязательств, взяты ли они в письменном виде или в устном. В письменном – так это обязательно, даже не может быть и речи. Тем не менее, было заранее решено. А что можно было ожидать от государств, которые в 1938 году подписали мюнхенское соглашение, которое очень точно в российской историографии называется «сговор».
И. КОРОТЧЕНКО: Давайте ещё раз. Сговор между кем и кем?
А. КИРИЛИН: Сговор между фашистской Германией, фашистской Италией, Францией и Англией. Знаменитая фраза Чемберлена, когда он приехал из Мюнхена, и, выходя из самолёта, достал листок: «Англия, я привёз тебе мир!» Какой он привёз мир мы прекрасно знаем, потому что пытаться заключать договора с фашистским расистским государством – всё равно что пытаться с ИГИЛ, как сейчас наши «партнёры» пытаются так или иначе делать, придумывая умеренных оппозиционеров, полуумеренных, с которыми можно договариваться. Ни с кем нельзя договариваться! Если мы видим перед собой бандитов, договариваться нельзя.
И. КОРОТЧЕНКО: Мы коснулись важнейших событий, которые происходили в Европе накануне Второй мировой войны. По поводу Прибалтики, их вступления в Советский Союз. Как вы оцениваете эти события, которые происходили в то время накануне войны?
А. КИРИЛИН: Безусловно, Советскому Союзу было тогда выгодно во всех отношениях вхождение прибалтийских государств в его состав. У нас не было тогда такой развитой портовой системы выходов к морю. Наш Мурманск – очень сложный порт. Коммуникации через прибалтийские государства облегчали в своё время и России. Недаром же в XVI, XVII-XVIII веках шли постоянные войны. Я бы хотел сказать один момент, который почему-то не слышал никогда, чтобы звучал: 20 лет эти государства были суверенными, свободными, и они довели свою экономику и свой народ до такого состояния и сейчас доводят.
И. КОРОТЧЕНКО: Литва, Латвия, Эстония.
А. КИРИЛИН: Маленькая прослойка общества богатела, а основная масса населения попадала в зависимость от этих, тогда ещё не олигархов, а разбогатевших представителей высшего слоя общества. Страны были плохо развитыми сельскохозяйственными государствами, и люди, видящие развивающийся Советский Союз, тянулись к нашей стране.
И. КОРОТЧЕНКО: И, собственно, вступление в конечном итоге этих государств в состав СССР очевидно диктовалось не оккупацией, как таковой, о чём нам сегодня пытаются здесь объяснять, а объективными социальными обстоятельствами.
А. КИРИЛИН: И стремлениями большей части народа вернуться в ту страну, из которой в 1918 году их вырвали.
И. КОРОТЧЕНКО: Давайте ещё раз вернёмся к дате 22 июня 1941 года. Какие цели ставил перед собой Гитлер, начиная войну против СССР?
А. КИРИЛИН: Цели Гитлера в 21-й Директиве были изложены, это Директива Барбаросса – разгром и расчленение Советского Союза, выход на рубеж от Архангельска до Астрахани, захват всех крупных городов, естественно, полный разгром советских вооружённых сил, оккупация территории и в дальнейшем совершенно изуверские планы по сокращению населения до 15–20 миллионов для обслуживания арийской расы. Все эти цели нам были известны. Почему же так? Готовились мы к войне, знали о том, что она будет. Вы задали вопрос, поступали ли разведданные. К сожалению, сейчас, спустя 75 лет с начала войны, мы знаем, что война началась 22 июня. Звучала ли эта дата в разведдонесениях? Конечно звучала. Но кроме неё звучали даты и 20 мая, и 15 апреля, и 30 июля – масса дат было. Наверно всё-таки Генеральный штаб, военная и политическая разведка не до конца выполнили возлагаемые на них задачи, не сумели убедить руководство и конкретно Сталина, что нельзя доверять Гитлеру. Я убеждён, что отношения между Сталиным и Гитлером были прямые, что Гитлер направлял Сталину письмо, о котором часто говорят. Недаром прилетал к нам «Юнкерс», который пытались сбить наши ПВО-шники в мае 1941 года. Думаю, что текст, который был сначала в военно-историческом журнале опубликован, а потом в вестнике Академии наук, звучит очень убедительно. Если этот документ будет когда-то обнаружен, а он не был обнаружен по причинам: тогда он был невыгоден советскому руководству, чтобы не показать, что нас провели; потом он был невыгоден Хрущёву, потому что он реабилитировал Сталина с его ошибками начального периода войны и так далее – это постоянная борьба.
И. КОРОТЧЕНКО: Александр Валентинович, я понял. Из того, что Вы сказали, вывод какой? Германия успешно провела стратегическую дезинформацию Советского Союза, и первый удар оказался неожиданным. В этой связи не усматриваете ли Вы некие параллели между теми событиями и сегодняшним днём, когда страны НАТО говорят нам, что развёртывание передовой военной инфраструктуры вблизи российских границ не направлено против РФ, развёртывание позиционных районов американской ПРО в Польше и Румынии не направлено против РФ, решение Варшавского саммита НАТО, который мы ожидаем, по продвижению военной инфраструктуры и новых войск, группировок, военных аэродромов, военных баз, складов с вооружением на территории Литвы и Латвии, Эстонии, Польши не направлено против РФ? Можно ли усмотреть некую такую параллель? Извините, я вспоминаю эту «замечательную» фразу Рональда Рейгана «доверяй, но проверяй». Здесь с позиции Вас, как генерала, как человека с большим опытом, нет ли таких параллелей, что пытаются провести стратегическую дезинформацию? Сегодняшнее руководство Владимира Путина совершенно чётко говорит: «Мы будем реагировать». Не будет такого пассивного ожидания?
А. КИРИЛИН: Рональду Рейгану Вы приписали русскую пословицу.
И. КОРОТЧЕНКО: Ну, он так сказал. Я помню эту фразу, когда прилетал в Москву к Горбачёву и провёл Горбачёва опять же. США опять успешно провели этап стратегической дезинформации.
А. КИРИЛИН: Слова бывшего лидера: «когда хочешь мира – готовься к миру». Великий перефразитель латинской пословицы. Я должен сказать, что если взять априори, что письмо существовало и те фразы, которые были опубликованы, действительно были. Гитлер пишет Сталину: «Концентрация наших войск у ваших границ столь велика, что может произойти всё, что угодно. Любой вспыхнувший конфликт может перерасти в большую войну. С честью главы государства заверяю Вас, что я не готовлю нападения на Советский Союз. Я готовлю свои войска в целях дезинформации англичан и не позднее 15 июня начну массированную переброску войск в сторону Ла-Манша». Где-то приблизительно то же самое и сейчас говорят, что это не против нас, но тем не менее я понимаю, что наше руководство не собирается бегать по граблям. Наш руководитель, слава богу, оценивает очень трезво сложившуюся ситуацию, и ответы поступают практически сразу. Вы проводите учения – мы проверяем свою боевую готовность. Я думаю, что это настолько правильно и актуально, что, заходя в интернет, я не нахожу среди откликов посетителей мировой сети каких-то очень упёртых противников этих действий.
И. КОРОТЧЕНКО: Я могу Вам привести пример упёртого противника – это нынешний министр обороны Польши. Опять мы говорим о роли Польши в нынешней ситуации. Почему такие исторические параллели?
А. КИРИЛИН: Я бы сказал, что либо этот человек не здоров, либо нас считают таковыми. Так нагло и беззастенчиво выдавать чёрное за белое.
И. КОРОТЧЕНКО: Он даже Пилсудского переплюнул.
А. КИРИЛИН: Вы знаете, Пилсудский всё-таки историческая личность при всём при том, что он был фашист не хуже Гитлера. Господин министр обороны – даже сейчас фамилию не помню – Мацеревич – это проходная фигура, в лучшем случае американским рупором может работать, не более того. В действиях Пилсудского можно найти не соответствующие международному праву попытки улучшить своё государство и приподнять его, то здесь мы видим полную сдачу своего суверенитета и независимости Польши в аренду США. Мне приходилось спорить с польскими коллегами, которые доказывали мне, что мы оккупировали Польшу после Второй мировой войны. Я спрашивал: «Как же это может быть, если у вас существовало правительство, денежная система, парламент? Наши войска были в закрытых городках. Мы – военные были поставлены в такие жёсткие условия, что любое нарушение дисциплины, неправомерное отношение к местному населению сильно каралось. Сейчас же вы допускаете на территорию точно такие же иностранные войска».
И. КОРОТЧЕНКО: Американские войска.
А. КИРИЛИН: Американский солдат, обладающий дипломатическим иммунитетом, может убить человека – поляка и будет тут же вывезен в США, избежит любого наказания. Таких случаев – десятки по всему миру. Я говорю: «Вам будут приклеивать жевательную резинку на лоб и смеяться в лицо, и вы будете вынуждены молчать».
И. КОРОТЧЕНКО: Александр Валентинович, опять же через призму исторических параллелей, почему такая нервная реакция НАТО на то, что, обеспечивая свою национальную безопасность, Россия проводит внезапные проверки, учения? Генсек НАТО просто истерит вместо того, чтобы с достоинством РФ признать за нами право на свою обороноспособность. Почему такая резкая, отрицательная, я бы сказал, пропагандистская реакция идёт на Западе в ответ на то, что Россия проводит точно такие же учения, какие проводит НАТО, осуществляет тренировку авиации, войск. Мы не делаем ничего такого, чего не делают наши западные соседи, условно говоря. Почему такая реакция?
А. КИРИЛИН: Игорь Юрьевич, они искренне уверили себя, что поставили страну на колени и не дают ей подняться.
И. КОРОТЧЕНКО: Нас поставили, да?
А. КИРИЛИН: Да. Что они разорвали нашу экономику в клочья.
И. КОРОТЧЕНКО: Особенно видно, как разорвали, когда сотни богатейших бизнесменов со всего мира приехали на Санкт-Петербургский Экономический форум.
А. КИРИЛИН: Тем не менее, политики и значительная часть общества западных государств, особенно США, праведно уверены, что у нас будет бунт внутри государства, скоро развалимся. Это противоположные события. У них это не укладывается в голове и начинает искрить, вызывая такую нервную реакцию.
Мы говором о том, как началась Великая Отечественная война для Советского Союза 22 июня 1941 года, о том, какова была предвоенная военно-политическая ситуация в Европе, и проводим определённые параллели между тем, какие события происходили в 1941 году и нынешней ситуацией в Европе, которая тоже фактически напоминает предвоенную. Как Вы оцениваете действия советского военного командования в первые месяцы войны? Как Вы оцениваете действия политического руководства? Мобилизация на войну с фашисткой Германией и, наконец, беспрецедентную даже сегодня передислокацию сотен оборонных заводов, предприятий промышленности за Урал, где фактически с нуля была создана новая индустриальная база Советского Союза, которая в решающей степени обеспечила нашу страну поставками вооружений, с помощью которых советская армия, Советский Союз и советский народ выиграли ту войну с гитлеровской Германией?
А. КИРИЛИН: Безусловно, просчёты в оценке возможного внезапного нападения Германии на Советский Союз сильно повлияли на ход первых боевых действий. Из-за просчётов в первую очередь военных. Они были, отрицать это очень тяжело, потому что были метания, приводить войска в повышенную степень боевой готовности или не приводить.
И. КОРОТЧЕНКО: Тем не менее, хочу сказать, что командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский принял самостоятельное решение привести Черноморский флот и избежать.
А. КИРИЛИН: Я бы не стал так говорить. Адмирал Октябрьский по ряду событий не вызывает у меня никаких симпатий. Его способность принимать такие решения я ставлю под сомнение, учитывая, как он смылся из Севастополя, бросив людей, которыми командовал. А вот нарком морского флота Кузнецов, действительно, отдал такой приказ. Не только Черноморский флот встретил достойно противника, Балтийский флот тоже, надо сказать. Кстати, у нас совершенно забыта дата – 75 лет будет в августе – перехода Балтийского флота в Кронштадт. Это крупнейшая военно-морская операция, проведённая во Вторую мировую войну. Более полутора сотен вымпелов прошли по минным полям, под постоянным нападением авиации, подводных лодок. Тем не менее большая часть флота прибыла и достойно участвовала потом в войне. Это героический подвиг нашего Балтийского флота, к сожалению, заслонённый событиями 1941 года сначала такими трагическими, а потом победными. До сих пор этому подвигу не дана достойная оценка. Должен сказать, что и в 1941 году были интересные события. Не так давно я наткнулся на подвиг одного героя Советского Союза, командира батальона, который в июле месяце 1941 года был награждён «Золотой звездой» Героя Советского Союза за то, что он перешёл в контратаку, освободил 4 деревни и продолжал наступление, пока его не остановили. У нас была дивизия, которая на несколько километров на территорию Румынии ушла в 1941 году в июне месяце, но это отдельные эпизоды. В целом, конечно, наше стратегическое командование не приняло своевременных мер по подготовке к отражению, точнее сказать, меры были приняты, но с опозданием. До многих войск не дошли те директивные указания, которые могли бы смягчить эту ситуацию. Должен сказать, что есть одно событие, оно тоже вне поля зрения оказалось у большинства людей. Историки знают, а общество нет. Посол фашистской Германии в России Шуленбург запросился на приём к министру наркома иностранных дел, заместителю председателя правительства товарищу Молотову на 2 часа ночи. Молотов доложил Сталину, а тот категорически запретил принимать Шуленбурга до утра. Нам в 2 часа ночи могли вручить акт объявления войны, тогда нам бы очень тяжело было бы говорить о коварном внезапном нападении, нам была бы объявлена война. Сталин это понял и дальновидно приказал под любыми предлогами не принимать Шуленбурга. Он был принят тогда, когда на города СССР уже сыпались бомбы.
И. КОРОТЧЕНКО: Александр Валентинович. Не могу не задать вопрос: Ваша оценка роли Иосифа Виссарионовича Сталина?
А. КИРИЛИН: Знаете, в целом я оцениваю высоко роль Иосифа Виссарионовича Сталина в подготовке. Во-первых, в создании советского государства, в восстановлении всех видов промышленности, восстановлении армии. Подумайте только: 12 академий, несколько сот училищ! Мне, как военному человеку, это очень близко. Безусловно это был выдающийся государственный политический деятель того времени, но, как и всякий человек, он не был застрахован от ошибок, слабостей, предвзятостей. Как человек восточный, он был недоверчив, но, к сожалению, не всегда недоверчив. Я считаю, что его роль больше положительна, чем отрицательна, как сейчас некоторые слои общества и средства массовой информации пытаются нам доказывать. Только благодаря ему удалось провести знаменитую эвакуацию нашей промышленности, потому что планы были готовы, и люди на местах были подобраны такие, которые смогли это сделать. Кстати, один из очень отличившихся – это Алексей Николаевич Косыгин, совершенно молодой человек, который занимался комиссией по эвакуации.
И. КОРОТЧЕНКО: Сталин сказал известную фразу: «Кадры решают всё!»
А. КИРИЛИН: Да. Приведу Вам маленькую цифру. За годы войны государственный комитет обороны, который возглавлял Сталин, выпустил почти 10 тысяч постановлений. Я спросил руководителя архива, в котором хранятся эти документы – они сейчас готовятся к изданию, уже оцифрованы и будут в письменном виде в бумажном варианте с приложениями – на многих ли есть пометки руководителя государственного комитета обороны. Нет ни одного, на котором не было бы его пометок.
И. КОРОТЧЕНКО: Сталина.
А. КИРИЛИН: Да. Некоторые на 85% переписаны, то есть человек работал практически круглосуточно на оборону государства, на руководство страны. Это нельзя выкинуть из истории.
И. КОРОТЧЕНКО: Почему мы смогли выдержать не просто такой страшный удар, но и мобилизовать промышленность, армию, народ, в конечном итоге пойти снова на Запад и разгромить такого страшного врага, против которого была бессильна вся Европа, да и весь мир по сути дела?
А. КИРИЛИН: Я думаю, что первопричина кроется в нас самих, в русском народе. Под словом «русский народ» я конечно понимаю все народы, проживающие на территории тогда Советского Союза, а сейчас РФ. Мы уникальный народ, о чём, кстати, говорил и Сталин, и даже наши противники. Мы можем понести какое-то поражение в сражении, ещё где-то, но мы всё равно в конечном итоге будем победителями за счёт того, что можем не отчаиваться, собраться с духом, можем пожертвовать для Родины всё, включая жизнь. Это отличает нас во многом от других народов. Именно это и вера в своё руководство.
И. КОРОТЧЕНКО: Возвращаясь к сегодняшнему дню. Что нам надо делать сегодня для того, чтобы не повторилось 22 июня?
А. КИРИЛИН: Сегодня делается как раз всё, что нужно, чтобы это не повторилось. Это мы видим и по стратегическому руководству, я имею в виду главу государства, видим, как работает военное командование: министр обороны, его заместители, командующие. Настрой в Вооружённых силах очень высокий. Мы не агрессивные люди, но не дадим никому помыкать собой. Мы видим, что несмотря ни на какие попытки изолировать нас, задушить какими-то санкциями, у наших коллег, а на самом деле противников, ничего не выходит и не выйдет никогда. Руководство страны и, в частности, руководство Вооружённых сил, многих министерств делают всё, чтобы не повторились трагические события июня 1941 года.
И. КОРОТЧЕНКО: И заключительный вопрос. Нас будут слышать очень многие: и военнослужащие, и граждане России в целом. Можем ли мы уверенно сказать, что армия, флот России, Вооружённые Силы нашей страны надёжно защищают безопасность нашего государства?
А. КИРИЛИН: В этом нет никаких сомнений.
И. КОРОТЧЕНКО: Спасибо. Собственно, на этом мы и завершаем наш сегодняшний эфир. Хочу напомнить ещё раз, что гостем сегодняшней программы «Генштаб» на Русской службе новостей был помощник заместителя министра обороны России, генерал-майор Александр Валентинович Кирилин. Спасибо.