Военные переводчики России: возрождение легендарной профессии
В российской армии уделяют большое внимание подготовке военных переводчиков.
Несколько дней назад главнокомандующий силами НАТО в Европе генерал Кертис Скапаротти заявил, что он крайне впечатлен возможностями вооруженных сил РФ: он считает, что такого противника необходимо воспринимать всерьез.
С генералом сложно не согласиться. За последние 10-15 лет российская армия сделала огромный рывок вперед, и это признается уже не только российскими, но и зарубежными экспертами. У нас на вооружении стоит самая современная техника, военные получают достойную зарплату, и даже рядовые солдаты-срочники живут в теплых и комфортных казармах.
Однако, несмотря на все достижения, стоит признать, что все еще остались вопросы, которым необходимо уделить особе внимание. Одним из таких вопросов является компетенция военных переводчиков. Хотя они и не сражаются в прямом смысле этого слова, от знаний и навыков переводчика иногда может зависеть куда больше, чем от целой роты солдат.
Появление профессии военного переводчика
Первое государственное ведомство переводчиков появилось в России еще в 16 веке, однако окончательное разделение на военных и «гражданских» переводчиков произошло в конце 19 века, незадолго до революции.
Современная же история этих специалистов начинается с 21 мая 1929 года, когда в Красной Армии было введено официальное звание «Военный переводчик». Не случайно теперь именно этот день считается их профессиональных праздником, про который, кажется, немного подзабыли.
В 1942 году для обеспечения армии профессиональным кадрами несколько факультетов и курсов были объединены в Военный институт иностранных языков Красной Армии (ВИИЯ). С тех пор именно это учреждение заведует подготовкой военных переводчиков для российской армии. Сейчас оно носит название Военного университета Министерства Обороны РФ.
Отметим, что институт со своими обязанностями всегда справлялся прекрасно. Один из самых известных военных переводчиков Рюрик Константинович Миньяр-Белоручев рассказывал, как в 1949 году он, только закончив учебу, был тут же отправлен переводчиком на встречу с французской военной миссией. В ходе встречи его без подготовки попросили перевести документ. То, что для Миньяр-Белоручева показалось простым упражнением, которое все студенты сотни раз проделывали в институте, вызвало бурное восхищение французских коллег, не привыкших к такому уровню мастерства военнослужащих.
Военный переводчик в СССР
Вплоть до развала Советского Союза профессия военного переводчика оставалась престижной и востребованной. Практически все выпускники сразу же находили себе работу и могли постоянно совершенствовать свое знание языка в разных уголках мира.
Подробнее «НьюИнформу» о том, как в Советском Союзе была организована работа «военного переводчика», рассказал ветеран боевых действий в Анголе С. Некрасов, который в свое время успел поработать не только в Африке, где официально не было советских соединений, но и на Кубе:
«На самом деле я не особо рвался служить в армии: да, это было обязательно, и да, это было очень престижно. Но я очень любил изучать что-то новое, поэтому много времени в школе посвящал самостоятельному изучению языков. За 8-10 классы успел выучить сразу 3 иностранных языка (испанский, португальский, французский — ред.), поэтому когда пришло время отдавать отчизне воинский долг, меня сразу определили в число тех людей, которые будут отслеживать разведсообщения наших союзников в ряде стран (по ряду понятных причин, назвать страны и конкретные военные операции, в которых он участвовал, наш собеседник отказался — ред.).
После трех лет службы (1966-1969) рядовым переводчиком меня командировали на Кубу, где в то время был настоящий расцвет, если так можно выразиться, профессии военного переводчика. Для нас, обычных советских парней, были созданы просто шикарные условия, в частности, по соцпакету и зарплате, однако и работы было хоть отбавляй — все-таки кубинское и советское руководство опасалось, что Штаты могут попытаться вновь насадить островному государству свои «ценности», от которых народ избавился в ходе революции. Мы, переводчики и военнослужащие Красной Армии, занимались активной работой с населением, - причем ее уровень был действительно высок: за короткий промежуток времени, что я там был, можно сказать, что не осталось практически ни единого кубинца, который бы не разделял социалистическую идеологию. Все улочки в этой чудесной стране будто говорили: «Куба и Советский Союз — друзья навек». Мы вели активную работу с населением, предоставляли гражданам страны гуманитарную помощь, учили их русскому языку, переводили для них даже русскую классику.
И хотя за время моей службы на Кубе я успел многому научиться и проявить свои профессиональные качества, настоящим испытанием для меня стала служба в Анголе, где регулярных воинских соединений официально не было. Здесь профессия военного переводчика, как и в других странах Африки, вышла на новый уровень, если можно так выразиться. На континент посылали только лучших военных: там были и разведчики, и спецназ, и мы — переводчики. Надо понимать, что противостояние в Анголе не было просто региональным: оно было глобальным, между двумя сверхдержавами — СССР и США. Операции, что велись в африканских странах, были сверхсекретными, поэтому действовать мы должны были очень аккуратно. Моя группа работала на границе с Намибией, которая в то время была оккупирована войсками ЮАР (которые поддерживали Штаты), в тесной связке с разведчиками: мы отслеживали сообщения от вражеских групп и пытались с ее помощью перехватить инициативу и уничтожить врага, мы активно работали с ангольским населением, которые хотели мирного неба над головой. В ходе наших постоянных рейдов по домам граждан этой африканской страны мы не только получали от них важные для Советского руководства сведения о попытках вербовки населения, но и оказывали гуманитарную помощь, успокаивали население, которое жило в постоянном страхе. Надо сказать, что знание языка действительно помогло установить нам тесные связи с ангольцами: глядя в глаза этим бедным людям, видя, как они боятся «белых людей», единственное, что помогло руководству СССР добиться цели — это, без преуменьшения, профессионализм военных переводчиков, которые иногда ценой своих жизней спасали африканское государство от беды. Да, пусть это звучит несколько нескромно, однако по факту так и было. Поэтому на то, что произошло в девяностые с профессией, которой я отдал практически всю сознательную жизнь, без слез было просто не взглянуть — сердце разрывалось».
Действительно ситуация кардинально изменилась с началом 90-х. В первую очередь, сократилась потребность армии в профессиональных военных переводчиках. Если во времена СССР советские военные советники и, следовательно, переводчики находились практически во всех уголках мира, то сил новой «демократической» России вначале едва хватало, чтобы поддерживать порядок у себя в стране.
Кроме того, резко сократилось финансирование армии. Во времена правления либералов, если у человека не было доступа к продовольствию, стройматериалам или оружию, которое можно продать, то даже просто выжить становилось очень сложно.
Все это привело к тому, что большинство военных переводчиков покинули ряды российской армии. Некоторые открыли свои Бюро переводов, как, например, полковник в отставке Алексей Федорович Белоусов, более 20 лет проработавший переводчиком на Ближнем Востоке. Некоторые открыли свои языковые школы или устроились в институты, и стали преподавать.
В итоге, к концу 90-х большая часть закаленных опытом профессионалов решила сменить род деятельности, а новичков приходило все меньше и меньше, так как служба в армии больше не считалась престижной работой.
Профессия военного переводчика вновь востребована
К счастью, теперь ситуация снова меняется в лучшую сторону. Впервые за много лет план призыва срочников на службу снова оказывается перевыполненным. Конкурс в военные ВУЗы бьет все рекорды, в том числе и на факультет военных переводчиков. А это значит, что скоро в России не будет недостатка специалистов. Это же нам подтвердил Капитан второго ранга морской части погранвойск КГБ СССР Горчаков И.О.:
«Могу смело сказать, что ситуация меняется в лучшую сторону. Помню, когда я служил в морских соединениях пограничных войск на Дальнем Востоке, в нашем штабе всегда был десяток профессиональных военных переводчиков, которые собирали разведывательную информацию и изучали условного противника. В морские походы на корабле всегда был один или два военных, которые знали несколько языков. В основном важен был английский, конечно, ведь на Дальнем Востоке мы обычно охраняли рубежи страны от незваного присутствия американских коллег. В девяностые вся эта система была разрушена. На кораблях и в штабах на погранзаставах не то что переводчиков не стало, не стало даже тех самых обычных солдатов-срочников, которые бы охраняли страну. Я, сам не переводчик по профессии, понимал, что без таких специалистов выстроить грамотную работу армии очень сложно. Однако этим начали заниматься в последние годы. И слава богу. Иначе ни о какой «великой армии» речи бы не могло идти. У меня есть связи в том же Военном университете Минобороны РФ: наконец, приходит «свежая кровь», у ребят появляется желание проявить себя и свое знание языков пустить на благо Родины. Честно сказать, думал, уже не доживу до этого момента. Кстати, мой младший сын планирует стать именно военным переводчиком: говорит, что раз страны Ближнего Востока и Африки нуждаются в российской помощи, он хотел бы ее оказать и вернуть былое влияние РФ на страны континента. Так что профессия возрождается — только быстрых результатов, конечно, не будет, как бы этого не хотелось. Все-таки очень специфичная профессия, которой обучаются долгие годы».
Опираясь на слова Капитана второго ранга и изучение «Ньюинформом» проблематики, можно сделать вывод, что военные переводчики сейчас нужны российской армии как никогда. Медленно, но уверенно Россия восстанавливает свое влияние в мире. И для того, чтобы оказывать гуманитарную помощь сирийским гражданам, вести переговоры с мятежниками в САР, проводить военные учения с Китаем и Индией, необходимы грамотные и квалифицированные военные переводчики. Искренне надеемся, что легендарная профессия в скором времени снова вступит в свой «золотой век».