Чиновничьи игры. Бюджетных мест в вузах становится всё меньше

Профессор Владимир Жельвис - о растущей недоступности высшего образования и поколении ЕГЭ.

Высшее образование становится всё недоступнее. Даже к ЕГЭ в школе могут подготовиться как следует только те ученики, чьи родители нанимают репетиторов. Кроме того, с каждым годом всё более сокращается количество бюджетных мест в вузах: к примеру, с будущего года правительство собирается сократить их на 40%.

При этом стоимость высшего образования постоянно увеличивается. Сколько талантливых детей лишатся возможности обучаться в университетах, если их родители будут не в состоянии оплатить учёбу! О том, почему власти стремятся сделать высшее образование недоступным для большинства населения, мы поговорили с доктором филологических наук, профессором Владимиром Жельвисом.

Классовое разделение

Ольга Савичева, «АиФ-Ярославль»: Владимир Ильич, почему, на ваш взгляд, государство сегодня создаёт множество преград для получения высшего образования?

Владимир Жельвис: Вопрос сложнее, чем можно себе представить. С одной стороны, я думаю, что не каждый человек может справиться с учёбой в вузе на твёрдую четвёрку.

Но есть и другая сторона. По большому счёту высшее образование нужно всем просто для того, чтобы расширить кругозор, стать полноценным членом быстро меняющегося общества, которому всё меньше и меньше нужны слабо подготовленные к жизни люди. На Западе это очень хорошо понимают. Пусть он освоил науку кое-как, пусть он не сможет продуктивно работать по специальности, но интеллектуально после пяти-шести вузовских лет он уже вырос.

Но столь же очевидно и ещё одно обстоятельство. Я был поражён, услышав, что однажды, когда для производства спутника потребовался очень квалифицированный сварщик, его нашли только за рубежом. Сварщик - очень трудная работа, в сложных случаях требующая творческого умения. В вузах на сварщика не учат, а нам позарез нужна так называемая рабочая интеллигенция. Таким был мой отец, токарь-лекальщик высшей категории.

Где растить такую интеллигенцию, и как сделать, чтобы молодёжь поняла, что, условно говоря, настоящим сварщиком стать столь же почётно, что и доктором наук? Для этого мало ПТУ назвать колледжем. Конечно, можно действовать силовым методом, сократить число вузов настолько, чтобы ребятам просто не оставалось иного выхода, как получать рабочую специальность. Но по мне, так это подлость, и хороших специалистов мы так всё равно не получим.

Стоит подумать о том, чтобы высшее образование начинать со среднего. Врачу сначала обязательно получить квалификацию медсестры, инженеру поработать электриком или водопроводчиком и получить соответствующий диплом. А там как получится - кто-то останется на этом этапе, кто-то пойдёт дальше. То есть слить среднее и высшее образование в единое заведение, которое не обязательно заканчивать полностью.

То же самое с ЕГЭ. Я с возмущением слышу, что иная учительница, ещё не начав учебный год, говорит матери ученика: «За это количество уроков я не смогу подготовить его к ЕГЭ, нанимайте репетитора. Если хотите, им буду я сама... » Тут что ни слово, то мерзость. И уроков в самом деле недостаточно, и учительница не хочет убиваться за получаемые ею гроши, но главное - что это за система, при которой этакое возможно?! Фактически она создаёт ситуацию дальнейшего классового разделения, когда дети малооплачиваемых слоёв не получат высшего образования, какими бы способностями они ни обладали.

Циничный обман

- Как вы относитесь к идее объединения вузов вообще и ярославских - в частности?

- Объединение ярославских вузов, насколько я понимаю, дело далеко не решённое, если оно случится, последствия предсказать довольно трудно. Если педагогический и Демидовский университеты не объединятся, скорее всего, они не получат право на обучение магистров и, как следствие, потеряют возможность растить собственные кадры. Но все эти административные меры мне кажутся какой-то чиновничьей игрой. Здания вузов разбросаны по всему городу, настоящий кампус создать невозможно, руководить из одного центра невероятно трудно. Ну, назовут нынешних ректоров заместителями «главного» ректора, и всё будет как прежде.

Я не думаю, что качество вуза зависит от его размера, всё дело в качестве педагогического состава и оснащённости. В нашем педуниверситете в большинстве аудиторий - обычные доски и мел, преподаватели ходят на занятия со своими ноутбуками.

- Какие проблемы вы видите у ярославских вузов на сегодня?

- Наши проблемы вряд ли сильно отличаются от проблем вузов по всей стране. Сокращается количество студентов, обучающихся на бесплатной основе («бюджетников»), уменьшается количество преподавателей, на оставшихся преподавателей возлагается всё большая нагрузка, которую сравнивать с нагрузкой даже в небольших соседних государствах просто неудобно, по этому пункту мы - на одном из последних мест в мире. В этом году всем преподавателям добавили по 100 часов нагрузки за ту же зарплату. И в то же самое время министерство требует от нас максимальной отчётности, огромное количество бессмысленных бумаг, которое, очевидно, должно создать впечатление, что министерские чиновники работают не покладая рук.

- Что происходит сегодня с реальными зарплатами преподавателей высшего образования, научных сотрудников?

- Наша зарплата - образец циничного, бессовестного обмана общественности государством. Самые высокие чиновники, глядя нам прямо в глаза, говорят, что средняя зарплата преподавателя вуза равна средней по региону и даже обещают, что через пару лет она будет поднята ещё в два раза. Приём здесь - элементарное жульничество. Вот приблизительные зарплаты в нашем университете. После вычетов, т.е. чистыми, у ассистента остаётся 13 - 14 тысяч (кажется, у кондуктора троллейбуса что-то около того), доценту достаётся 18 - 20 тысяч, профессору - 27. А в среднем по вузу зарплата, если не ошибаюсь, 43 тысячи. Вы что-нибудь поняли? Я - нет, хотя, помнится, в школе по арифметике у меня было «отлично».

Родились со смартфоном

- Если обратиться к среднему образованию, то почему, как вы считаете, падает качество образования в школе? Неужели советская школа была идеальной моделью, как сегодня многие говорят?

- Нет, конечно, я не верю, что советская система была идеальной, так говорят те, кто тоскует по советской власти и либо не помнит, либо не знает истинного положения дел. Я получил школьное образование именно тогда и мог бы многое рассказать о пороках обучения в тоталитарном государстве. Другое дело, что сейчас всё во многом и в самом деле стало хуже. Появилось огромное количество новых предметов, которые втискивают в расписание за счёт старых, действительно нужных.

- Как вы вообще оцениваете сегодняшнюю молодёжь - поколение ЕГЭ и социальных сетей?

- Знаю одно: они совсем другие. Иначе и быть не могло: нынешняя молодёжь родилась в совершенно другую эпоху, чем моё поколение, у них не было наших трудностей, но появились другие, требующие совсем иных решений. Они прагматичнее, раскованнее, в чём-то свободнее, чем были мы. И одновременно они менее романтичны, заземлённее нас. Но, пожалуй что, они и умнее. Во всяком случае, мои студенты не смотрят телевизор. И это хорошо. Но они вообще не интересуются политикой. И это очень плохо. Читают они мало и не любят поэзию. Для меня не любить стихи, особенно в нежном возрасте, - это вообще немыслимо. Но зато они неразлучны со смартфоном. Впечатление, что они родились с ним в руках, а когда они умрут, смартфон положат им на грудь.

Но, несмотря на все их бесчисленные недостатки, я их всё-таки очень люблю.