Карасев: режим АТО себя исчерпал, нужно выбирать – война или мир
Осенью перед Украиной встанет вопрос: либо переход на военные рельсы, военизация общественной жизни – политики, экономики, либо переход к миру. То есть либо политический режим мира, либо политический режим войны, отмечает политолог Вадим Карасев.
В Донбассе сохраняется угроза полномасштабной войны, а в украинском обществе нет консенсуса относительно того, что делать с регионом, к чему двигаться – к миру или войне. Но уже осенью Украине предстоит сделать этот выбор, поскольку состояние "ни мира, ни войны", политический режим АТО, установленный в 2014 году, исчерпали себя.
Об этом в интервью РИА Новости Украина рассказал политолог, директор Института глобальных стратегий Вадим Карасев.
Информационно ситуация вокруг Донбасса в Украине постоянно нагнетается: было заявление секретаря СНБО Турчинова о возможном введении военного положения осенью, звучат заявления Петра Порошенко о военных угрозах, спикер Парубий говорит об агрессии… На ваш взгляд, действительно ли существует масштабная угроза боевых действий или эта риторика намеренно используется политиками?
– Угроза существует, но политики на то и политики, чтобы использовать это в своих интересах либо в национальных интересах – как они понимают, если таковые представляют исполнительную власть и высшее политическое и военное руководство.
В чем реальность угроз? В том, что по имеющейся информации – и открытой, и закрытой – Россия активно работает с украинскими партнерами по "нормандскому формату", с главным украинским стратегическим партнером – США, с тем, чтобы они ждали, давили, толкали, по крайней мере, подталкивали Украину к реализации минских соглашений до реализации условий безопасности. И в качестве такого полушантажа используются намеки, скорее не угрозы, а намеки на угрозы, что если не будут до конца года выполнены минские соглашения, то дальше уже ситуация может быть непредсказуемой.
Эти намеки – со стороны РФ?
–Да. И Россия не гарантирует тогда, что то относительное перемирие, которое, с большим трудом, ни шатко ни валко, но как-то поддерживается, по крайней мере, в таком тлеюще военном варианте, без того, чтобы трансформироваться в полномасштабные военные действия, будет сохраняться. Вот этой возможностью возобновления полномасштабных военных действий Россия оперирует в своих дипломатических и военно-дипломатических усилиях, чтобы Запад повлиял на Украину. Поэтому угроза есть такая. И если в Украине нет консенсуса относительно того, что делать по Донбассу, что делать с минскими соглашениями… А такого консенсуса нет – ни в элитах, ни в обществе. Мы же видим, что между сторонниками мира любой ценой и сторонниками войны до победного конца – примерно паритет. В таких условиях, конечно же, высшее политическое и военное руководство Украины не может не реагировать на такого рода складывающуюся ситуацию и вынуждено не списывать из реальных сценариев сценарий и военного положения, и возобновления военных действий на Донбассе.
А что касается условной "партии войны"…
– Было бы очень грубо и упрощенно, абсолютно неправильно с политической, реальной точки зрения говорить о том, что побеждает "партия войны", "ястребы", радикал-милитарные группы. Такие есть, но все не так просто, все сложно и размыто. И размыто именно потому, что в обществе нет согласия, нет понимания того, что делать. Общество дезорганизовано и дезориентировано. И это видно по тому, как люди реагируют на заявления Савченко. Это видно, поэтому общая такая растерянность, неопределенность, неясность в самом обществе – она делает высшее политическое и военное руководство страны заложником всей этой ситуации, поэтому они вынуждены риторически маневрировать, дипломатически и часто делать взаимоисключающие заявления. Например, что нет альтернативы дипломатическому решению конфликта на Донбассе, и в то же время делать другие месседжи. Или одни представители власти делают месседжи одного толка, а другие – с другими акцентами. И это не следствие какого-то когнитивного хаоса во власти. Это следствие того, что власть вынуждена маневрировать, учитывая, что сама эта когнитивная анархия и этот когнитивный хаос находятся в самом обществе.
А как выйти из этого положения?
– Нам пока не помогут ни Штаты, ни Берлин, ни весь "нормандский формат". Очевидно, ситуация должна созреть. И само общество, непримиримая его часть, должны дозреть либо до понимания необходимости мира, либо само общество в целом должно сформировать консенсус – либо за войну, либо за мир. Дозреть нужно, а постоянно находиться в болтанке, в качелях между войной и миром и в результате получать ни войну, ни мир – ни полноценную войну, ни полноценный мир – все это только подпитывает общий кризис в стране и работает не на стабильность, а не дестабилизацию и способствует не укреплению внешнеполитических позиций страны, а, скорее, действует в обратном направлении.
То есть, когда сформируется некое общее отношение в обществе, тогда и поменяется отношение элит?
– Пока не пройдет некая терапия общественного сознания, общественных мозгов, пока наши люди, граждане и активная часть общества не придет к каким-то более-менее однозначным – хотя бы, не просто правильным, а однозначным – оценкам, разумеется, этот кризис будет и дальше способствовать нашему существованию в такой ненадежной, неопределенной кризисной ситуации. Нужна терапия, нужна прочистка мозгов, а у нас привыкли к чисткам конкурентов, вместо того чтобы прочистить мозги, перенастроить общественное сознание и выработать консенсусную платформу внутренней и внешней политики. Ведь отсутствие консенсусной платформы внутренней и внешней политики – не важно, какой: мир или война, просто ее отсутствие, – оно углубляет кризис и парализует политическую волю в стране.
Вы упомянули Савченко, а может ли она — учитывая ее заявления и предложения – стать миротворцем со стороны Украины?
– Может, но вы видите, что она может говорить какие-то правильные вещи, но они не воспринимаются в обществе. Кто-то их воспринимает, но эти слова… Знаете, в Украине есть сторонники мирного решения минских соглашений, и многие, может быть, поддерживают Савченко. Но поддерживают неохотно или молча, непублично. Как раз более слышен голос ее соперников – или это планомерная реакция, или просто – противники Савченко более активны в публичной плоскости, нежели ее сторонники. А во-вторых, в обществе могут быть разные идеи, политики могут высказывать разные месседжи, но вопрос в другом: станут ли эти месседжи национальной повесткой дня? Потому что они могут существовать сами по себе, а национальная политическая повестка может быть совершенно другой – вот в чем вопрос. Поэтому ее заявления – да, с чем-то можно соглашаться, с чем-то можно не соглашаться. Есть разумные предложения, но они пока не стали – эти заявления, месседжи, комментарии, мнения Савченко – вопросами национальной политической повестки, то есть не стали пока практическими задачами прикладной национальной политики.