#яНеБоюсьСказать: чем стал прошедший флешмоб для женщин. “Это был крик”

Издательство “Эксмо” намерено присвоить себе хэштэг #яНеБоюсьСказать, под которым женщины рассказывали о своём опыте сексуального насилия в знак протеста против обвинения жертв изнасилований, повсеместного замалчивания постоянных сексуальных атак на женщин и девочек и принуждения жертв к молчанию. Мы оставляем дискуссии вокруг поступка издательства социальным сетям и вместо этого решили узнать у участниц флешмоба и женщин, просто морально поддерживающих его: что значил для них этот коллективный выкрик, своеобразная интернет-демонстрация?

Каждый из этих ответов, на наш взгляд, бесценен.

***

Мне было сложно участвовать, потому что мама читает мой аккаунт и не знала про совершённое надо мной насилие. Но я написала маме и рассказала ей. И она сказала: “Ты должна это написать, чтобы другим не было стыдно за то, что с ними сделали”. У меня очень мудрая мама, прекрасная мама.

Я написала, потому что это важно – не бояться, знать: мы все такие, мы должны начать говорить, а потом и делать что-то, чтобы не оказаться жертвой. Сначала я ощутила огромную поддержку, рассказав об этом. Потом мне стало плохо – когда читала другие истории, ладони становились потными и холодными, подкатывала дурнота.

***

Я узнала о флешмобе в фейсбуке. Участвовала без каких-либо тяжелых личных психоэмоциональных переживаний. Просто рассказала. До кучи. Правду. Как умела.

В обсуждения не встревала просто по причине отсутствия тогда временного ресурса. Но читала по тэгам, и кстати не особо триггерило от качества и количества. Все это я знала и так и давно и вербализация в сети не принесла мне добавочной крови на сердце.

А что это значило, стало мне понятно некоторое время спустя, когда я столкнулась с реакцией на моб неинтернетных слоев населения. Тэг “янебоюсьсказать” достиг их, естественно, пройдя при этом через все аццкие фильтры наших славных медиа. В лаборатории мне, тихонько прячась за вытяжным шкафом, предъявили последний “АиФ” со статьей о мобе. Кровьглаза конечно, все “эксперты” – мужчины. Можно представить что они там наговорили и наэкспертировали…

Но женщины наши, немолодые дамы, белая кость советской технической интеллигенции, многие уже бабушки, шепотом, за шкафом, передавали друг другу эту жуткую заметку и шептались о том… Какие де мы (да-да, мы все, которые “там в интернете”) молодцы. “Это было всегда, это было везде, все всегда молчали…” “Конечно, нужно об этом говорить!”, “Вот я знаю, у такой-то было… Но она никогда не рассказывает…”, “Какие молодцы! Надо кричать об этом! Чтобы увидели сколько нас, чтобы мы сами перестали бояться!”

Вот тогда было сильное переживание того, что подобные выходы из шкафа делают… Что они могут сделать. Наверное, я впервые поверила, что можно что-то изменить.

***

Вот бы еще один флешмоб замутить: чтобы каждый мужчина подошел к своей жене\подруге, сестре, дочери и спросил ее – а были ли в ее жизни такие истории? К маме тоже можно, но мамы не расскажут. В большинстве своем они воспитаны в том духе, что если с тобой что-то такое случилось – то значит, что ты сама что-то сделала не так, и значит – дала повод. Но иногда и мамы могут рассказать.

Интересно, когда это будет не история женщины из интернета, а история женщины из твоей семьи – какова будет реакция?

***

Очень яркое ощущение прорвавшего нарыва. Огромного, всеобщественного масштаба.

***

Я отнеслась к флешмобу как к однозначно важному событию: пристыживание жертв – штука отвратительная, и считаю, что эта акция, безусловно, была шагом к повороту сознания. Такой переход ценностей от диктата общества к индивидуальности. Общее потрясение и разнообразие реакций впечатлило. К сожалению, я сразу предполагала, что хештэгом могут воспользоваться в своих целях какие-либо третьи лица и использовать эту однозначно сильную общественную исповедь в коммерческих интересах. Поэтому я к своей записи хештэг не ставила. Как и общее впечатление от акции, второе также оказалось реальностью.

***

Не участвовала, но морально вполне поддерживаю. Не участвовала потому, что всё написала ещё в январе прошлого года со старого аккаунта, после событий в Кёльне, когда пошли срачи на предмет “трязных арабов” ТМ. Вывалила, так сказать, всё, от дрочева в троллейбусе до мордобоя из-за влезания в маршрутку вне очереди. Правда, при том, что аудитория у меня была не мелкая, лайков было всего штук 30 и комментариев штук 5. Не отреагировали, в общем, граждане.

***

Для меня это стало маркером перемен к лучшему в постсоветском обществе – до сих пор, что греха таить, глубоко патриархальном. Сама живу в относительно благополучной Латвии, но и у нас не изжиты все те же стереотипы, что прозвучали во флешмобе: от “самадуравиновата” до “на полицию надеяться нечего, лучше молчать”. Сама не участвовала, потому что мой опыт был не настолько жестоким, как опыт физического и психического насилия со стороны взрослых и сверстников. Вот там – да, досталось. А не оказаться изнасилованной – просто повезло.

***

Узнала о флешмобе в фейсбуке. Вопрос “участвовать или нет” не стоял – я никому не рассказывала свою историю до того и она тяготила меня. После того, как ты делаешь это публичным, оно теряет власть над тобой, а именно ее я ощущала. Благодаря флешмобу мне удалось победить это ощущение. Выводы ужасные: я такая не одна, от этого грустно и обидно.

***

Флешмоб – достойный ответ на вечное “самадуравиновата”. Он важен и для самих пострадавших женщин, которые смогли вербализировать тяжелейший травматический опыт, и для тех, кто читал, сопереживал – и, надеюсь, что-то для себя понял. Если после этого флэшмоба хоть десяток читавших откажется от позиции “самадуравиновата” – отличный будет результат.

***

Для меня главным оказалось то, что я узнала несколько конкретных имён конкретных людей. И запомнила. Теперь я знаю, что это за люди.

***

А некоторые еще от себя парочку добавят и расскажут общим знакомым, что за котики такие. Если тем котикам после этого хоть кто-то руки не подаст, пошлёт, посоветует дочери с конкретным котиком не связываться, – оно уже не зря было.

***

Если мы будем молчать, до них не дойдёт, что с нами так нельзя. Я рассказала старую историю и была очень тронута поддержкой. Говорить гадости никто не пришёл.

***

Поначалу это была странная и несколько радикальная акция моей подруги, которая к моему удивлению разрослась в масштабах. Я участвовала тоже. Решила показать на своих примерах абсурдность некоторых аргументов виктимблеймеров [тех, кто обвиняет жертву преступления, а не преступника – прим.ред.]. О самых тяжёлых вещах не рассказывала, потому что в них впутаны дорогие мне люди ,и воспитание всё-таки не позволяет быть откровенной до конца.

Узнала, что такое синдром выжившего, на примере мужчин, которые истерят, узнав, что до них у их любимых был опыт, от которого они не смогли их защитить. Поняла, что, оказывается, я не одна такая, с которой это случалось и кого это бесит. Я раньше считала, что я такая тупая недотрога, что мне должно быть приятно такое “внимание”, что воспитанным девушкам не свистят и вообще я сама виновата. А тут приличные на мой взгляд девушки рассказали, что и у них это было! И что мое отвращение нормально.

***

Я писала уже, что внезапно флешмоб оказался великолепным тест-драйвом психологов и примкнувших (сама я тоже психолог). Ну и сам факт того, что сказать о своей уязвимости и не оказаться в лузерах хорош как прецедент.

***

Поняла, что насилия в той или иной форме кругом очень много. В самом прямом смысле в том числе. Поняла, что об этом необходимо поговорить с детьми. До сих пор не совсем поняла, как.

Напрямую мне было сказать о себе нечего, но вспомнила много случаев, когда меня разными способами унижали, как в сексуальном плане, так и в разных других – а я это позволяла делать. Или не позволяла, или пыталась сопротивляться, и тогда чувствовала себя очень одинокой. Как будто вдруг выключили звук, все застыли и смотрят на меня, а я стою такая с мечом наизготовку, но это не сила, это одиночество, меня никто не услышит и не поддержит.

Для меня этот флешмоб был про то, что мы не одни – любая из нас не одна. Как будто каждая написавшая говорит другим: “ты не одна”.

***

Узнала о флешмобе через перепосты в ленте. Какое-то время мычала и телилась, пока моя подруга не написала под этим хэштегом; это был решающий толчок.

“Охранителей” ткнули носами в правду об обществе, которое они “охраняют”. Жертвы насилия и сочувствующие им, полагаю, осознали, что вместе они сила. После флэшмоба общество вынуждено будет меняться. Это историческое событие, кроме шуток, наши потомки будут читать о нём в учебниках.

***

Стартовый пост появился в моих новостях, так как уже были точки пересечения с автором флешмоба. Вначале я не планировала самой что-то писать, хотелось просто поддержать принявших участие. Но вдруг во время написания комментария поняла, что пишу о случае, который произошёл со мной совсем недавно. Отредактировала, добавила ещё пару примеров, и отпустила в народ. Именно отпустила – внутри меня словно что-то билось и просилось наружу. Страха перед последствиями не было никакого.

Сейчас, спустя время, вижу, что поступила правильно. Мне стало намного легче дышать после того, как я хотя бы часть выговорила. Оказалось, что прорабатывать некоторые ситуации внутри себя, и вытащить это за ушко на свет белый, пусть и в лайт-варианте – две большие разницы. Кроме того, как-то само собой стало понятно, что многие эпизоды из моего детства связаны между собой, теперь я вижу цельную картину. Это очень важно для меня, я теперь знаю, откуда что росло. Лично мне флешмоб принес большую пользу.

Выводы? Ну, скажем так: мир для меня не перевернулся, я была готова ко всей гамме реакций, и об обществе в целом ничего нового не узнала. Однако видела, какое потрясение пережили некоторые участницы(ки), как люди прозревали: как те, которых обвинили во лжи, преувеличениях, выносе сора из избы, так и те, которые впервые осознали, в каком мире живут. Видела, как человек, вначале негативно отозвавшийся о флешмобе, изменил свое мнение, узнав, что пострадала его дочь. Видела, что некоторые комментаторы провели внутреннюю переоценку собственных действий.

Поэтому полагаю, что флешмоб прошел не зря.

***

Не участвовала. Просто читала. Плакала и ужасалась.

***

Я почувствовала два противоположных чувства – ужас, что случаев всё равно больше, чем я думала, даже без поправки на тех, кто не нашел сил рассказать свою историю, потому что если она с плохим концом… ну, понятно. И облегчение – потому что я рассказала свою, причем не про четыре основных покушения за жизнь, а про семейного педофила, о котором все знали, но как бы случайно подставили меня. Эту историю я не открывала раньше, и сейчас я чувствую освобождение.

***

Поучаствовала с тем, чтобы поделиться опытом, что делать в такой ситуации (главным образом – не винить себя и не бояться обращаться в полицию) и поблагодарить друзей за то, что не было ни одного “самавиновата” (и отметить, что без правильной реакции со стороны друзей и близких чёрт его знает, как бы я себя чувствовала потом).
В большие перемены по итогам не верю: все сетевые движухи очень мимолётны.

***

Было очень неожиданно получить молчаливую поддержку, виртуальное “плечо” в виде лайков, но и по мордам тоже вышло. Почистила ленту.

***

Делом не поддерживала – нечего сказать было на фоне всякого страшного, но душою да. Просто у кого-то увидела, почитала и просто дома обсуждали со рассказами мамы из всякого советского прошлого. Просто истории не наши, а некоторые девушки, хоть и стали бабушками, но все равно могут читать Фейсбук, нельзя не своё рассказывать. Правильный флешмоб, решили мы хором. Возмутила попытка его обесценить.

***

Мой опыт, по счастью, обошёлся мне не очень страшно (хотя мог бы – гораздо дороже, вплоть до летального исхода). Но для того, чтобы понять, что самавиновата – фигня, по большей части – хватило, мне вообще учили делать выводы. Поэтому, когда появились высказывания под тегом – это меня не удивило, но ужаснуло, как подобного много, и как оно влияет на повседневную жизнь большинства женщин. Очень им сочувствовала, в том числе хорошим знакомым, от которых не слышала до сих пор.

И ещё одно ощущение – насколько же мне, ёлки, попадались приличные люди по сравнению со средним по палате. Вот были бы все хотя бы на этом уровне, меньше бы в жизни было разной гадости. Потому что читать про изнасилование другом, про безразличных прохожих – это вообще жесть. В моём случае старушка один раз не побоялась вмешаться и прогнать натурального маньяка.

***

Читала несколько дней, сама рассказать постеснялась.

***

Для меня это флешмоб был, в первую очередь, возможностью поддержать высказавшихся подруг и бросить свою гирьку на чашу весов общественного отношения к насилию. И лишь во вторую – возможностью рассказать о своём опыте. Потому что говорить о нём публично я начала уже некоторое время назад, то тут, то там. Увидела обсуждения в феминистских группах, оттуда и узнала. Главный вывод – стыдно быть жертвой, стыдно публично называть имена насильников. Или не стыдно, а страшно. Не только мне, а вообще. Самое главное, что мне дало участие – я узнала, что люди, не знавшие о таком моём опыте, не стали относиться ко мне по-другому, узнав. Это важно.

***

Я решила поучаствовать, потому что посчитала важным сделать эту проблему видимой. Ожидала даже худшей реакции, честно. Была готова к обвинениям и насмешкам, что могу услышать “самавиновата”, “спровоцировала”, “выглядела как шлюха, наверное”. Но оказалось всё не так страшно.

Были приятные сюрпризы – собственно, каждая адекватная мужская реакция порадовала и удивила. Приятно было ощутить, что я не одна такая, много тепла и сочувствия к другим знакомым женщинам, которые поделились. Гнев и боль по поводу прочитанных историй тоже ощущала.

И много гнева против многочисленных обвинений, оскорблений, попыток обесценить и насмешек, которые тоже увидела (благо, не от знакомых). Но это было как раз ожидаемо, я заранее подготовила такой “внутренний панцирь”, и он сработал.

Ещё – облегчение, чувство освобождения от того, что замалчиваемая проблема вышла наружу, это как вскрытый гнойник – гадко и даже несколько болезненно, но это путь к выздоровлению.

Кстати, я рассказала не всё, а то, что уже пережито и переварено, обсуждено в том числе и в рамках психотерапии.

Да, я была задета некоторыми высказываниями, но, опять же, я примерно представляла, что услышу. И сознательно шла на то, что, возможно, и в свой адрес услышу гадости и была готова с этим справляться. Потому что считаю, что сделать эту проблему видимой – очень важно. И цели этого флэшмоба, конечно же, не психотерапевтические, как многие почему-то полагали (за этим идут в другие места), а именно социальные, это не надо путать. И, судя по откликам, я вижу, что эти цели в определенной степени были достигнуты, так что некоторые пережитые мною неудобства я считаю приемлемой ценой за эту пользу. Ценой, которую я лично сознательно была готова заплатить.

***

Я решилась нарушить почти двадцатилетнее молчание.

***

Вывода в принципе два. Первый – это по-своему коснулось практически каждой женщины. Второй – этот флешмоб для меня был отличным “тестом на мудака”. А то бы и дальше продолжала общаться с такими, вроде бы нормальными, людьми. Я никогда не боялась рассказывать о том, что было, наверное, потому, что удалось отбиться, хоть и ценой пары рёбер. Но оказалось, что некоторые считают, что должна была молчать.

***

Я встретила у себя в ленте пост на эту тему. Наверное это был первый-второй день флешмоба. Решила тоже поделиться, не раздумывая. Потом поняла, что на самом деле поделилась не самым травматичным. Но всё равно была довольна, что внесла свой вклад. Мне кажется, первая цель флешмоба была – дать понять жертвам насилия, что они не одни такие, и мой пост эту задачу выполнил.

Для меня флешмоб запустил цепь размышлений, которая привела меня к проблеме подавления, эмоционального насилия, вписанного в нашу (российскую) культуру и ментальность. Я начала замечать в своем поведении также элементы насилия. Я наконец-то осознала, что такое личные границы, как их уважать и защищать. Стала прислушиваться к себе больше, к своему телу, своим желаниям. И изменила свое поведение по отношению к близким и окружающим людям. Ушло маниакальное стремление угодить другим (нарушение личных границ), стало спокойнее жить. С другой стороны, пришла боль осознания совершенного эмоционального насилия, ранее незамечаемого, со стороны других людей ко мне и с моей стороны к другим. Это было больно переживать, но очень полезно для меня, для более честной и адекватной жизни. Под адекватностью я тут подразумеваю отсутствие игр, притворства перед самой собой, шаблонов.

***

Это был крик, и нас за это упрекают, потому что кричать неприлично. Но, пока мы не закричали, никто не хотел слушать.

***

Увидела новость о флешмобе в одном из фем-сообществ на которые подписана. Сначала не хотела участвовать, так как меня не насиловали, а “всего лишь” домогались. Считала, что, вроде как, права не имею по сравнению с жертвами сексуального насилия. Потом я поняла, что, как феминистка, просто обязана поддержать флешмоб, хотя бы для того, чтобы показать, что я его поддерживаю и душой я со всеми в нем участвующими. Я очень рада, что об этом, наконец-то так заговорили. О таких проблемах нужно не просто говорить – о них нужно кричать.

Статью подготовила Лилит Мазикина

Фотографии: Shutterstock

Читай также:

Если бы с насильниками говорили так же, как с их жертвами. Что бы они услышали?

О чём молчат дети: реальные истории, о которых не узнали вовремя наши родители

“Мы более привилегированы культурой, чем женщины”: мужская реакция на #ЯНеБоюсьСказать

6 простых памяток о том, как правильно говорить с изнасилованной женщиной. Покажи всем

Словом и делом. Истории девушек, сумевших отбиться от насильников