За пролитую кровь придётся отвечать

Имя депутата Луганского областного совета Арсена Клинчаева (на фото) не так широко известно в России. Между тем этот человек сыграл важную роль в событиях Русской весны на Луганщине, которые привели к созданию ЛНР. После нескольких месяцев заключения в украинском СИЗО, домашнего ареста Арсен Клинчаев сумел бежать в Россию. Это его первое интервью в статусе политического эмигранта.

– Арсен, каким образом вы, этнический армянин, стали активистом русского движения на Украине?

– Когда я надел курсантские погоны (это был 1986 год), часа два любовался в зеркало: я офицер великой страны под названием СССР! В те времена, ко­гда слышали слово «рус» (неважно – русский ты, армянин или узбек), с трепетом к нам относились. Сейчас мы за границей няньки, слуги, проститутки – кто угодно, но только не граждане великой страны. Когда меня спрашивают, кто я такой, всегда отвечаю: «Армянин, который родился в городе Магадане, юность провёл на Кавказе, последние 30 лет живу на Украине; я – гражданин Советского Союза». Я отказался принимать присягу на верность Украине, потому что давал присягу всему советскому народу.

– О готовящемся Майдане вы узнали раньше многих других. Как вам удалось проникнуть в лагеря, где готовились кадры будущего переворота?

– В начале 2000-х годов со­здавалась молодёжная патриотическая организация «Молодая гвардия», и по законодательству Украины она должна была иметь свои ячейки в разных регионах страны. Мне пришлось решать организационные вопросы на Западной Украине, довелось проехаться по местным лагерям – увидеть, чем занимается тамошняя молодёжь. Никто ничего особенно не скрывал: принимали гостеприимно, хотя и старались обработать идеологически.

Уже тогда в воспитание западноукраинской молодёжи вкладывались бешеные деньги. Львовская область была поделена на условные секторы, каждый из которых имел своего куратора. Они объезжали школы, собирали характеристики на каждого ребёнка, потом полученная информация анализировалась. В школах специально отбирали детей со способностями – с агрессивно-наступательным типом характера, имеющих лидерские качества и ораторские способности.

Затем на базе бывших пионерских лагерей были созданы «партизанские отряды». Во время каникул ставился вопрос: либо отработка-практика в школе, либо едешь в «загин» («отряд»). Естественно, дети с радостью отправлялись в эти лагеря. Там их учили собирать-разбирать автомат, туда приезжали ветераны ОУН-УПА, рассказывали, как ОУН боролась с фашистами, как Украина кормила весь Советский Союз, как москали до сих пор мешают нам жить… Под конец смены дети торжественно давали клятву ОУН-УПА и целовали флаг националистов. Лучших отправляли в «лагеря дружбы» в Польшу и Прибалтику, где им окончательно промывали мозги. Подготовленных детей «вели» в школах, помогали поступать в вузы Киева или центральной части страны. Цель – создание кружков в студенческой среде, рекрутирование новых участников. По моим подсчётам, только во Львовской области таких лагерей был десяток, до 500 человек в каждом лагере за сезон, за десятилетие – десятки тысяч.

Особое внимание уделялось областям юго-востока Украины. В основном этим занималось общество «Просвита» («Просвещение»), объединявшее под своей крышей студентов с лидерскими качествами. Если силовой кулак составляли футбольные фанаты, то работа с интеллигенцией велась более тонкая – ставка делалась на природных бунтарей. Однако несмотря на то что костяк движения в юго-восточных областях был создан, заразить всё население им не удалось: у многих ведь родственники в России, многие сами туда ездят, у нас даже некоторые деревни разделены государственной границей.

– Но эту работу нельзя было вести без участия Министерства образования, местных властей…

– Разумеется. Кроме того, эта деятельность финансировалась теми же «благотворительными фондами» вроде соросовских структур. Привлекали через гранты и журналистов, поэтому, когда начались решающие события на Майдане, нам не удалось донести до большинства свою точку зрения.

– Вы стояли у истоков событий в Луганске, приведших к созданию ЛНР. Как они начинались?

– Люди были категорически против того, что происходит на Майдане. Люди не понимали, почему захватившие здания там – патриоты, а здесь – сепаратисты, почему люди с битами на Крещатике – активисты, а местные протестующие – преступники. Захватившие власть в Киеве отправили майдановцев уничтожать очаги сопротивления на юго-востоке. В результате в Одессе людей сожгли, в Днепропетровске поубивали, в Харькове – кого убили, кого посадили. А на Донбассе они решили ещё и подзаработать.

– В смысле – «подзаработать»?

– Здание луганского СБУ было набито оружием, это крепость, её просто так не взять. Я думаю, было указание сверху дать возможность захватить это оружие. После для подавления беспорядков были созданы батальоны, процентов на семьдесят состоящие из уголовников. Они выявляли и «прессовали» богатых людей под предлогом, что, мол, ты сепаратист. Врывались в дома, избивали, насиловали женщин, грабили, забирали у людей всё. Кто-то откупался: заплатишь каких-нибудь 50 тысяч – и ты уже не сепаратист. Многие бандиты пошли в националисты, в сторонники Майдана, чтобы обогатиться.

– В разгар луганских событий вы попали в плен к СБУ…

– Накануне 9 марта 2014 года мне сообщили, что в Луганске будет митинг. Я собрал своих ребят из «Молодой гвардии», человек 60. Там мы увидели, что на расстоянии в 20 метров друг от друга идут два митинга ярых политических оппонентов. Я подумал: что за придурок организовал встречу врагов? Естественно, началась словесная перепалка, перешедшая в драку.

Позже я узнал, что это сделали специально. Когда вели следствие, мне начальник главного следственного управления СБУ Василий Васильевич Вовк прямо сказал, что там должны были пролить кровь, как на Майдане, – убить кого-то из журналистов или студентов-первокурсников, но я со своими ребятами помешал… Майдановцев загнали в обл­администрацию. Я через чёрный ход выводил оттуда журналистов и первокурсников, которых заманили на митинг обманом. Потом губернатор (толпа его едва не разорвала) увидел меня, мы с ним поговорили, и он написал заявление об уходе. Вот за это меня и арестовали.

– Ну а почему отпустили?

– Вмешался владыка Владимир, царствие ему небесное, 13 народных депутатов меня взяли на поруки. Сегодня мне инкриминируют призывы к захвату власти, приведшие к массовой гибели людей (срок до пожизненного), поднятие российского флага, захват обладминистрации и силовое принуждение губернатора к написанию заявления об уходе. В общем, расстрелять три раза без суда и следствия. Дело перевели из Киева в Днепропетровск, потому что заседания суда проводить невозможно – приходят уроды и начинают орать, флагами размахивать, кричать «сепаратист»… А 7 октября 2015 года на меня было совершено покушение. Получил тяжёлое ранение, и Виктор Медведчук выделил мне охрану – таким образом он спас мне жизнь.

– Но ведь бежать с Украины всё равно пришлось?

– Мои друзья из силовиков (а среди них много нормальных, порядочных людей) предупредили об аресте, и мне удалось выехать в Россию.

– И что теперь?

– Я очень хотел бы вернуться, чтобы рассчитаться с некоторыми за три года моей «счастливой жизни»… После победы Трампа эти ребята сидят в страхе – за себя, детей, капиталы. Всем же известно, что у Порошенко деньги в Америке, у Яценюка – в Канаде, у Авакова – в Чехии. Рано или поздно это всё у них отберут. За пролитую кровь придётся отвечать – они это чувствуют. Однако, я думаю, процесс нормализации на Украине всё-таки будет затяжным, долгим, как в Приднестровье.

Тренировочная база на Западной Украине. Подготовка боевиков для Майдана началась ещё в начале 2000-х