Как 33-летний отечественный учёный разгадал одну из загадок человечества
Это событие стало научной и культурной сенсацией не только в Советском Союзе, но и во всем мире. Ни разу не бывавший в Мексике советский исследователь сделал то, чего не удалось ведущим мировым ученым.
Как бы оправдываясь, Ю.В. Кнорозов впоследствии придумал оборонительную фразу: "Я - кабинетный ученый. Чтобы работать с текстами, нет необходимости лазать по пирамидам".
В то утро 29 марта 1955 года он шел на защиту кандидатской и не знал, чем все закончится, допуская даже обвинение в ревизионизме марксизма и арест. Дело в том, что Ф. Энгельс утверждал, будто в доколумбовой Америке государства отсутствовали. Согласно той же догме, фонетическое письмо могло существовать только при возникновении классовых государственных образований. Заявление же о наличии у индейцев-майя фонетического письма автоматически опровергало сразу два положения "основоположника".
Защита проходила в Москве и уже на следующий день превратилась в легенду. Выступление 33-летнего Юрия Кнорозова на ученом совете длилось ровно три с половиной минуты, а результатом стало присвоение звания не кандидата, а доктора исторических наук, чего в гуманитарных науках практически не случается.
С этого момента история дешифровки древних систем письма стала вписываться между двумя именами: Шампольона (знаменитый французский египтолог, разработавший основные принципы дешифровки древнеегипетского иероглифического письма) и Кнорозова. Его жизнь, полная тяжелых испытаний, парадоксов и даже мистификаций, полностью соответствует легенде о гениальной личности.
После войны Кнорозову попалась на глаза статья немецкого исследователя Пауля Шелльхаса под названием "Дешифровка письма майя - неразрешимая проблема". Эта публикация круто изменила его научные планы. "Как это неразрешимая проблемаN То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим!"
Бросившись в море майянистики, он столкнулся с резким ухудшением отношения к нему со стороны завкафедрой профессора С.П. Толстова. Да так, что тот отказался даже дать Кнорозову формальную рекомендацию в аспирантуру. К счастью, здесь же, на кафедре этнографии, работал профессор Токарев, с удовольствием поддержавший опального дипломника. Тем не менее, по словам Кнорозова, новый руководитель "абсолютно не верил в успех дешифровки письма майя, поскольку, следуя американцам, считал, что письмо не является фонетическим".
Пользуясь своим влиянием и связями в научном мире, Токарев устроил ученика младшим научным сотрудником в Музей этнографии народов СССР, что рядом с Русским музеем в Ленинграде. Поселился Кнорозов в самом музее - в длинной, как пенал, комнате. От пола до потолка комната была забита книгами, по стенам висели прорисовки иероглифов майя. Из мебели - только письменный стол и солдатская койка. Рассказывают, что уже тогда под столом стояла батарея бутылок. Беда, которая преследовала ученого всю жизнь...
До него многие пытались дешифровать письмо майя. Первые попытки предпринимались еще в XIX в. Но древние иероглифы упрямо хранили свои тайны. Прежде всего Кнорозов определил, что именно считается лингвистической дешифровкой (переход к точному фонетическому чтению иероглифов) и чем она отличается от интерпретаций и разгадываний тайных шифров.
Затем он перевел со староиспанского на русский язык "Сообщение о делах в Юкатане".
И сразу же понял, что алфавит из 29 знаков, записанный в XVI в. францисканским монахом, является ключом к дешифровке фонетического письма майя.
В результате тяжелого кропотливого труда в начале 50-х тексты майя были прочитаны. Первая публикация о результатах дешифровки вышла в 1952 г. За ней последовала диссертация и мировая слава.