Загадки русской истории: демография против норманизма

Cреди механизмов, движущих социальную эволюцию, численность населения и его рост являются одними из важнейших. Применительно к шведской истории исследованиями динамики демографического развития в Швеции в течение первого тысячелетия занимались многие ученые, в их числе археолог О. Хиенстранд. На начало XI в. для Восточной Гёталанд предполагают 6 500 чел., для Западной Гёталанд – 5 700 чел., для Смоланд – 7 800 чел., Халланд (юго-западное побережье) – 1 200 чел., Бохуслен (севернее Халланда, там, где современный Гётеборг) – 3 000 чел., Блекинге (небольшая часть южного побережья к востоку от Сконе) – 600 чел., Эланд (остров, вытянувшийся вдоль юго-восточного побережья Швеции) – 1 700 чел., Дальсланд-Вэрмланд (самый запад средней Швеции, на границе с Норвегией) – 1 300 чел., Нэрке (в центре средней Швеции, известна как часть Свеяланд, с юго-востока граничила с Восточной Гёталанд) – 890 чел., Хэльсингланд (расположена к северу от Упландии, упоминается Адамом Бременским как область, расположенная к северу от свеонов и населённая скридфиннами, т.е. саамами) – 690 чел. В работе Хиенстранда приводится и более обширная демографическая статистика по области Мэларен, в рамках которой, для показа динамики демографического развития, приводятся данные, начиная с первых веков н.э.: 100 г., 500 г. и 1050 г. В области Мэларен на начало нашей эпохи (100 г.) предположительно было 3 000 чел., к началу VI в. (500 г.) – 9 500 чел. и, соответственно, к концу викингской эпохи, как было приведено в тексте статьи, 40 000/43 000 чел. Но тогда в IX в. в самой населённой части Свеяланд могло быть, при равных благоприятных условиях, не более 30 000 чел. Мы не располагаем данными о том, какие земли ещё находились под рукой короля свеев. Известно только, что процесс объединения вокруг уппсальской династии проходил медленно и был растянут на столетия. Вероятнее всего, ядро свейских земель не выходило за пределы области Мэларен. Но количества населения, которое, включая стариков, больных, женщин и детей, составляло не более 30 000 чел., явно недостаточно для того, чтобы обеспечить как материальными, так и человеческими ресурсами те грандиозные походы в Восточную Европу, которые грезятся современным норманистам. Помимо численности населения на социополитическую эволюцию влияет такой фактор, как отсутствие «скученности» или средовой ограниченности. В шведской истории данный фактор был обусловлен двумя обстоятельствами. Первое – это то, что население шведских исторических регионов в вендельско-викингский было рассеяно на больших пространствах и в отсутствии городской среды. Высчитанное Хиенстрандом количество населения в 40 000 – 45 000 чел., имевшегося в области Мэларен (куда обычно включают регионы Упланд, Сёдерманланд и Вэстманланд) к началу XI в., проживало на площади примерно в 29 987 кв.км. Данные взяты из современных справочников, где площадь исторической области Упланд составляла 12 676 кв.км, Сёдерманланд – 8 388 кв.км, Вэстманланд – 8 923 кв.км. Даже если учесть, что площадь Упланд в XI в. была меньше в силу того, что часть прибрежной полосы в этом регионе «прирастала» с течением времени за счёт поднятия дна Балтийского моря, всё равно площадь области Мэларен состояла из тысяч квадратных километров. Исторические области Швеции в вендельско-викингский период не были гомогенны по своей внутренней структуре. Хиенстранд выделял в области Мэларен 12 подрегионов, на каждый из которых приходилось немногим более 3 000 чел. населения. Если многие из этих подрегионов, как указывают шведские исследователи, были отделены от соседей труднопроходимыми пустошами, то мы получаем естественное объяснение замедленного характера социополитической эволюции в Швеции. Соответственно, если средовая ограниченность отсутствует, то отсутствуют или являются ослабленными и стимулы к политической интеграции над уровнем общины. Второе – это то, что, по общему мнению шведских археологов, на социально-политическое развитие части областей Швеции, в частности, области Мэларен большое влияние оказал такой геофизический феномен как поднятие дна Балтийского моря в течение всего послеледникового периода и за счёт этого, – постоянный прирост береговой полосы Упланд. Возможность заселять новые участки побережья вызывала появление новых крестьянских дворов за счёт отселения части семей на новые участки. Этот процесс распределялся на протяжении многих столетий. По исследованиям шведских учёных, уровень моря в районе, где сейчас расположен Рослаген (Руден/Роден), был минимум на 6-7 м выше нынешнего на рубеже XI-XII вв. Тот факт, что область Руден/Роден только к концу XIII в. стала представлять из себя территорию с условиями, пригодными для регулярной человеческой деятельности, подтверждается как современными геофизическими исследованиями, так и данными источников. В научной литературе не раз указывалось на то, что название Руден впервые упоминается в Швеции в 1296 г. в Упландских областных законах, в котором одним из указов короля Биргера Магнуссона повелевалось, что все, кто живут в Северном Рудене, должны следовать данным законам. В форме Roslagen (Rodzlagen) это название, также в текстах законов, появляется лишь в 1493 г., и далее в 1511, 1526 и в 1528 гг. Как общепринятое название оно закрепилось ещё позднее, поскольку даже при Густаве Вазе эту область ещё общепринято называли Руден. Йоран Дальбек, который занимался изучением области Руден, в статье «Подъём суши и освоение самых северных областей Упланд» отмечал, что проблематикой подъёма суши в прибрежной части Упланд занималось много шведских исследователей и что необходимо констатировать, что для различных частей прибрежной полосы подъем дна Ботнии играл значительную роль. При изучении Северного Рудена, подчеркивал Дальбек, становится очевидно, что изменения в соотношениях между водой и сушей должны были сыграть очень большую роль в истории освоения прибрежной полосы Упланд, поскольку основная часть той географической области, которую он исследовал, довольно поздно поднялась со дна моря, и таким образом, возраст её поселений намного моложе внутриконтинентальных поселений Упланд. Это обстоятельство повлияло естественным образом на развитие хозяйственной и политико-административной жизни данной области. Иными словами, освоение «дармовой» земли занимало в раннесредневековый период немногочисленное население свейского общества в такой степени, что делало совершенно неактуальными какие-то сомнительные военные походы в дальние страны. Итак, первый пункт в перечне «заслуг» свеев в русской истории рассыпается в прах: уровень социополитической эволюции у них был таков, что никаким опытом в процессах политической интеграции представители свейского общества в IX в. не обладали и близко.