Источник энергии, который скрывали политики, художники и гении

Черчилль был любителем подремать

Уинстон Черчилль, например, превратил дремоту в нечто вроде личного олимпийского соревнования.

Ему хватало всего 20 минут, чтобы разделить свой день пополам, получив «два дня в одном».

Черчилль, естественно, не считал себя простым смертным, подверженным тирании времени, и относился к нему как к приятной помехе, которую можно сдвинуть, изменить или, если нужно, прогнать.

Наполеон на медвежьей шкуре

Наполеон Бонапарт, неутомимый воин, жаждавший завоеваний, как известно, спал всего четыре часа в сутки.

Эти короткие передышки, часто прямо на поле боя на медвежьей шкуре, были не просто отдыхом, а стратегическим инструментом.

Для Наполеона короткий сон был тактическим манёвром, кратким, но необходимым перерывом, который обострял его внимание и решимость, позволяя ему после пробуждения снова вступать в бой «со сверхъестественной ясностью», как он говорил, несмотря на пушечную пальбу и крики солдат.

Сон философа

Аристотель, знаменитый философ Древней Греции, тоже предавался сну в перерывах между размышлениями о природе реальности.

Его завораживало гипнопомпическое состояние (галлюцинация), эта своеобразная пограничная область между бодрствованием и сном, когда мысли человека блуждают в странных неявных направлениях.

Он отметил, что в этом хрупком, полусонном состоянии идеи представляются с такой ясностью, которую не может дать обычное бодрствование.

«Ибо часто, когда человек спит, — говорил он, — в его сознании есть нечто, заявляющее, что происходящее — всего лишь сон».

Сон привёл к улыбке Моны Лизы

Спустя столетия Леонардо да Винчи поднял понятие сна на совершенно новую и немного эксцентричную высоту.

Леонардо был настолько предан искусству, что решил, что обычный сон — это неэффективное использование времени, и начал следовать циклу, который сегодня известен как цикл сна Uberman.

Этот полифазный график, по сути, представляющий собой серию периодов 20-минутного сна каждые четыре часа, позволял ему спать всего два часа в сутки, пока он работал над портретом Моны Лизы.

При таком режиме работы творческие способности Леонардо не только не ухудшились, но и расцвели.

Сон с карандашом Эйнштейна

Альберт Эйнштейн утверждал, что ему требуется целых десять часов сна каждую ночь, а также время от времени дремать днём. Для Эйнштейна сон был не просто роскошью — он был важнейшей частью его научного арсенала, как меловые доски, уравнения и эффектные усы.

Сон для Эйнштейна был скорее тонко настроенным, научно спланированным микрособытием, призванным поддерживать его на грани сознания.

Как и Аристотель, он позволял себе окунуться в мелководье первой стадии сна, не решаясь идти дальше.

Чтобы не погрузиться в опасные глубины настоящего сна, он сидел прямо в кресле, держа в руках карандаш (или ложку). Когда он начинал дремать, карандаш выскальзывал из его пальцев, резко ударяясь о пол, выводя его из дремоты.

Это было его изобретение — будильник, который позволял ему входить в неуловимое гипнопомпическое состояние — своего рода сумерки между бодрствованием и сном, когда мозг придумывает странные видения, яркие ощущения и… теорию относительности.

Подход Кеннеди

Президент Джон Ф. Кеннеди, чей дневник был до отказа заполнен записями об управлении свободным миром, также любил хорошо вздремнуть, к нему часто присоединялась его жена Джеки.

Кеннеди перенял эту практику от своего предшественника Дуайта Д. Эйзенхауэра, который, в свою очередь, перенял её (да, вы угадали) от Уинстона Черчилля.

Похоже, что существует великий заговор поколений, в котором участвовали весьма известные любители поспать, тайно правившие миром на основе благословенного, спокойного забвения.

Изобретение Эдисона

Томас Эдисон, гениальный изобретатель и любитель поспать днём, любил немного вздремнуть, но не хотел в этом признаваться.

Познакомив мир с изобретённой им лампочкой, он испытывал явно двойственные отношения со сном, считая его помехой «из наших пещерных времён».

Он спал, свернувшись калачиком, где бы ни находился, изобретая, как можно предположить, новый способ работы и особую категорию «человека, который спит, но отрицает это».

Толкиен, Льюис, Мураками

А ещё есть писатели, чья профессия практически требует хорошего сна как топлива для творческого процесса.

Толкиен и К. С. Льюис вряд ли могли удержаться от быстрого полуденного сна, бормоча что-то глубокомысленное о драконах, без сомнения.

Харуки Мураками, загадочный японский писатель, чьи романы сочетают сюрреализм, магический реализм и изрядную дозу поп-культуры, добился литературной известности не только благодаря своим историям о говорящих котах и альтернативных реальностях, но и благодаря своей приверженности к дневному сну.

Для Мураками дневной сон — это практически работа на неполный рабочий день. По сообщениям, он спит до четырёх раз в день, и каждый сон рассчитан с точностью швейцарских часов.

Мораль, если она есть, заключается в том, что сон вполне может оказаться самым мощным оружием в арсенале производительности, что доказали все — от полководцев до гениев, от политиков до художников.

Дневной сон — это важнейший ритуал, доведённый до совершенства людьми, которые могли бы изменить мир и без него, но не сделали этого, и, возможно, над этим стоит поразмыслить за приятным 20-минутным сном.