Президентское послание экономическому росту

Банку России вслед за инфляцией придется заняться ВВП

1 марта действующий президент Владимир Путин выступил с посланием к Федеральному Собранию. Это было уже его 14-е обращение к депутатам Госдумы, членам Совета Федерации, министрам, губернаторам, политикам и общественным деятелям. Отличительная черта этого послания – небывалая явка. Всего собралось более 1700 человек. В Георгиевском зале Кремля, где проводились подобные мероприятия, мест не хватило бы, к тому же президент впервые использовал массу инфографики и видеосюжетов. Соответствующая аппаратура в Кремле не поместилась бы, поэтому впервые разместились в зале Манежа.

Нынешнее послание отличается от прежних, прежде всего, тем, что задачи, поставленные перед правительством и депутатами, не ограничиваются одним годом, а должны быть решены в течение ближайших шести лет. Иными словами, речь идет о среднесрочных и даже долгосрочных перспективах. Правда, Владимир Путин подчеркнул, что речь не идет о его последнем президентском сроке. Все дело в старте новой глобальной технологической революции. Но выступление состоялось незадолго до выборов. Поэтому с определенной натяжкой можно сказать: он представил свою предвыборную программу.

Кроме того, чиновники всех уровней заждались кремлевских инвектив. Вот Путин их им и дал, не дожидаясь инаугурации.

Всех естественно потрясла презентация новейшего российского оружия. Однако в послании есть и другие неожиданные вещи. С одной стороны – оседлать технологическую волну, а с другой – то, что за рост ВВП будет теперь отвечать не только правительство, но и ведомство Эльвиры Набиуллиной.

Банковский призыв

В мире не первое десятилетие идут споры об ответственности центральных банков за экономический рост. Федеральная резервная система США уже давно отвечает не только за процентные ставки, но и за целый ряд макроэкономических показателей, включая темпы роста ВВП и безработицы. В российском ЦБ РФ не особо жаловали эту идею. У мегарегулятора и так много обязанностей. Он прореживает банки и страховые компании, занимается участниками множества других рынков – от ломбардов до брокеров. Обеспечивает таргетирование инфляции, стабильность национальной валюты, устанавливает ключевую ставку и занят множеством иных вопросов.

И небезуспешно. Инфляция впервые в экономической истории опускалась в этом году до 2,2%. Еще два года назад было все 12,9%. Рубль также приобрел некоторую стабильность. ЦБ РФ в результате стал постепенно снижать ключевую ставку – с 17% годовых до 7,5%.

Еще в прошлом году регулятор предупреждал: вряд ли он пойдет на дальнейшее заметное снижение ставки в 2018 году. Речь шла о показателях на уровне 6–7%. ЦБ РФ опасается высоких инфляционных ожиданий на рынке и, соответственно, ускорения роста цен выше 4%. А этот показатель и был изначально заложен в планы Банка России.

Однако при ключевой ставке на уровне 7% кредит все еще останется не слишком доступным для реального сектора. И личные уговоры банкиров, о чем Путин признался в Манеже, ничего не дадут. Кто же будет кредитовать себе в убыток?

Но какая ставка может стать компромиссной? Глава ВТБ Андрей Костин называл 5%, но и при таком ее размере стоимость кредитов для предприятия, учитывая все риски, все равно будет стремиться к двузначной цифре. Представители бизнеса надеются на 3% (что все равно выше текущей инфляции). В этом случае достижима мечта Бориса Титова: «5 на 5». Иначе говоря, кредит под 5% годовых, выданный на 5 лет.

Но в любом случае новая цель перед ЦБ РФ на прошлой неделе поставлена: вместе с правительством обеспечить в ближайшие 6 лет темпы роста ВВП, выше общемировых. Легко сказать. Среднемировые показатели сейчас достигают 3,6–3,7%. Значит, нам нужно не менее 4% ежегодно. К тому же Путин поставил задачу к середине 2020-х годов войти в первую пятерку самых развитых стран по уровню ВВП на душу населения.

Каких-либо конкретных предложений от экспертов, как обеспечить дополнительные 2 с лишним процентных пункта роста (на 1,5–2% мы, допустим, вышли), естественно, нет. Здесь, видимо, остается расчет на кардинальное улучшение делового климата. Бизнес об этот говорит давно. Наконец, подключился и президент.

Надежды на климат

Госдума уже в весеннюю сессию должна принять согласованный с предпринимательским сообществом пакет новых налоговых актов, которые должны не давить на деловой климат, а, наоборот, его улучшать. Речь не идет об уменьшении ключевых фискальных ставок: налога на прибыль, НДС, НДФЛ. Но зато страховые платежи могут быть фактически приравнены к налогам с тем, чтобы возникла законодательная база для их корректировки вниз.

Средний бизнес уже давно просит снизить страховые платежи с нынешних 30% до 22% или даже ниже. Предприниматели считают, что бюджеты социальных фондов не пострадают, так как собираемость платежей растет из года в год. А если эту задачу опять вернуть Федеральной налоговой службе, то денег соберут еще больше. Напомним: в прошлом году ФНС вышла на рекорд собираемости.

В послании президента предлагается еще один шаг по улучшению делового климата. Как подчеркнул Путин, всевозможные контролеры на предприятиях могут появляться только в особо критических случаях, когда речь идет о защите здоровья и жизни граждан. Последние критерии станут главными в оценке деятельности контрольно-надзорных органов власти.

Кардинально улучшить деловой климат может уход государства от уголовного преследования бизнеса. Причем речь идет об инициативе не только госорганов, что важнее, сами юридические лица порой используют против друг друга возможность организовать уголовные преследования. И тому масса примеров.

Неслучайно Путин уже в весеннюю сессию представит ряд законопроектов, которые переведут споры хозяйствующих субъектов из уголовной практики в арбитражную. Безусловно, такая инициатива, пускай не сразу, но скажется на улучшении делового климата. Здесь, правда, необходимо развивать еще один вид судопроизводства – третейский, к которому уже государство прямого отношения не имеет.

Новая волна

Сложнее будет оседлать новую технологическую волну. Как конкретно он себе это представляет, Владимир Путин не сказал. Хотя, конечно, много было сказано о цифровых платформах, повышении производительности труда (на 5% в год). Самое же главное, не опоздать с технологической революцией, это грозит, как подчеркнул президент, потерей суверенитета страны без всяких войн.

Но здесь надо помнить, что все новые технологические уклады в истории экономики были результатом не столько госусилий, сколько частной инициативы. Многое поначалу собиралось просто в гараже. Хотя, конечно, государство тоже может внести свою лепту, финансируя науку и создавая всевозможные технопарки и стартапы. Но все равно без новых идей бизнеса здесь не обойтись.

Он не назвал какое-то конкретное «железо», с помощью которого можно совершить технологический прорыв. Но это в гражданской сфере. Зато он 45 минут демонстрировал шесть новых стратегических ударных систем, аналогов которых нет ни у кого в мире. Судя по всему, президент сделал это не только для того, чтобы вынудить США и НАТО к возобновлению переговоров о сдерживании стратегических вооружений. Он показал, что наши конструкторы-инженеры, основываясь на новых физических и технических принципах, могут создавать изделия, опережающие время.

В истории России было не так уж много удачных примеров конверсии. И все же к концу 2020-х годов президентом поставлена задача выпускать на передовых предприятиях ОПК до 50% гражданской продукции. Половина это, конечно, многовато, но, в принципе, ОПК выпустил в последнее время как истребитель-невидимку СУ‑57, так и современный гражданский авиалайнер МС‑21.

Стоит обратить внимание и на то, чего не было в речи президента. Он ни слова не сказал о международном сотрудничестве и кооперации. Так что может сложиться впечатление, что все это планируется делать, опираясь исключительно на собственные силы, включая финансовые ресурсы.

Константин Смирнов