Коврик с лебедями. Рассказ

 

 

Вечная память нашим бабушкам и дедушкам за то, что взяли на себя те годы трудные, и не сдались, и пронесли в себе любовь необычайную! И нам на память и в пример её оставили!

 

   - Бабуль, давай мы тебе новый коврик купим. Я помню, что он как-то с дедом связан,

   но неужели ты не можешь снять его уже? Пусть просто лежит на память.

   Четырнадцатилетняя правнучка удивлялась. 

   – Могу, – скрипела старушка, лёжа и глядя на коврик с лебедями, – Есть у меня и         другие, но этот – приданое мое.

   – А! Точно, мне рассказывала мама. Припоминаю. Мама ж твоя, кажется, рано умерла.     От кого приданое-то?

   – Не-е...не от мамы.

 

Обмотанная настенным ковриком с лебедями, который спадал на плечи, с грязными голыми ногами из-под платья, такими худыми, что коленки казались огромными, как набалдашники, она казалась маленькой старухой.

Брела за двуколкой. Калоши спадали от налипшей грязи.

Темно. Нигде ни души, страшно. Только двуколка поскрипывает и хлюпает по вязкой жиже лошадка. 

И они бредут в молчании.

И вдруг кричащий шепот:

– Тикай, бабоньки, тикай!

Посмотрела она на повозку и взгляд Зои Ивановны встретила, прощальный взгляд. Женщина лежала на телеге, совсем истощенная. 

- А как же они? Клава-то и Зоя Ивановна как?

Схватила лошадь и давай на обочину тащить. А там грязища! И в какую-то яму – раз, и  застряла двуколка. 

Пока суетилась, машины уже остановились рядом.

– Вэк! Хенде хох! 

Она упала коленями в грязь и заревела. Не от страха. От обиды, что так и не дошли до своих, и придется сейчас вот так непутево умереть.

Саня щурился. Фары впереди идущей машины лишь слепили. Не видать ни зги...

Дождь, мороз, туманище, грязь, впереди затор какой-то. 

Саня вылез из машины, чтоб размять затекшую спину. Три машины впереди. Темно уже, и неприятный такой дождь – колющий. Ещё не сошел снег, и зима не сдавалась, хоть и шел уже март месяц. 

Двуколка поперек дороги застряла в грязи. Саня вдруг разглядел это и сиганул за переднюю машину. Зря он вышел, надо назад. Видели такое на дорогах войны не раз. Засада немецкая. Они часто вот так наших пускают...

И точно за кустами шевеление и из ведущей машины голос Семеныча – старого водителя.

Присмотрелся Саша – за двуколкой сидело какое-то чудище с большой головой, лишь коленки сверкают. Ребенок что ли? 

И тут из кустов бабы:

– Русская она! Не стреляйте! Свои мы...

 

Далее читайте в Источнике...