Робинзон Крузо, отшельник и великий путешественник. Какие страны он посетил?

Робинзон Крузо, неожиданно превратившись в богача (статус, которого никогда не удалось достигнуть его создателю, Даниэлю Дефо, всю жизнь скрывавшемуся от кредиторов), осел в Лондоне, женился и стал почтенным отцом семейства. Шестьдесят лет — возраст в ту эпоху более чем почтенный, и большинство людей не доживали до него или, если им даже посчастливилось миновать этот рубеж, не беспокоились ни о чем другом, кроме здоровья и покоя. Но Крузо, как и большинство знаменитых литературных героев, был не таким человеком, как все. Хотя позднейшие исследователи и признают уроженца Йорка «типичным англичанином» со всеми его плюсами и минусами, сам он чувствовал не так уж и много общего между собой и соотечественниками. Триста лет спустя другой незаурядный британец, путешественник, литератор и разведчик Сомерсет Моэм признавался в схожих чувствах: Я люблю Англию, но никогда не чувствовал себя там вполне дома. Сомерсет МоэмФото: Carl Van Vechten, общественное достояние Давняя страсть к путешествиям и приключениям снова дала знать о себе, а после смерти жены Робинзона ничто уже не препятствовало тому, чтобы он отправился навстречу новым «удивительным и необыкновенным приключениям». Племянник героя, которому он помог получить образование и стать капитаном судна, собрался по торговым делам в Ост-Индию и предложил плыть вместе до Бразилии, где он мог бы посетить свой любимый остров. Что же, это было предложение, которое герой Дефо не мог не принять, и, доверив воспитание детей вдове друга, в январе 1694 года Робинзон в сопровождении своего друга и слуги Пятницы взошел на борт корабля. Здесь не время распространяться о разумности или нелепости моего образа действий. Я решил предпринять новое путешествие и предпринял. Робинзон уже посетил Бразилию в молодости и даже попробовал себя там в качестве плантатора (как оказалось, небезуспешно), а теперь, достигнув солидного возраста, снова испытал желание увидеть страну, будоражившую два века спустя воображение Киплинга и его читателей. Противные ветры сначала погнали нас к северу, и мы были вынуждены зайти в Голуби, в Ирландии, где мы простояли по милости неблагоприятного ветра целых двадцать два дня. Порт, который переводчик почему-то назвал Голуби — это, вне всяких сомнений, Голуэй (Galway), город в одноименном графстве Голуэй в Ирландии, расположенный на берегу одноименного залива Голуэй. Как можно узнать из энциклопедии, его население в настоящее время составляет 77 тыс. жителей. Быть может, он знал когда-то лучшие времена? Город ГолуэйФото: Mark «Bhalash». Собственная работа, по лицензии CC BY-SA 2.0 Стоит напомнить, что во времена Робинзона Крузо и Дефо Ирландия не была самостоятельным государством и находилась под контролем англичан. Корабль, на котором находился Робинзон, держал курс на Бразилию, однако редкое путешествие нашего героя обходилось без происшествий, приключений и катастроф. Не обошлось без них и в этом рейсе: англичанам пришлось спасать экипаж и пассажиров французского судна из Квебека, на борту которого вспыхнул пожар. «Ни законы божеские, ни законы природы не дозволяли нам отказаться принять к себе на борт людей с двух лодок, очутившихся в таком отчаянном положении, И мы не могли уклониться от обязанности высадить бедняков где-либо на берег», — пишет Крузо. Он согласился изменить курс судна и отвезти несчастных в Ньюфаундлэнд; впрочем, на сам остров англичане, похоже, так и не высадились. «Приблизительно через неделю мы подошли к отмелям Ньюфаундлэнда, где высадили французов на барку, которую они подрядили доставить их на берег, а затем отвезти их во Францию, если им удастся запастись провизией», — пишет Робинзон. Несколько французских матросов, по-видимому, не имевших средств на обратную дорогу, попросились и были приняты в команду английского корабля. Ньюфа́ундле́нд (Newfoundland) — остров у северо-восточных берегов Северной Америки, в настоящее время являющийся частью Канады. Считается, что его открыл в 1497 году мореплаватель Джованни Кабото, искавший Северо-Западный проход в Индию. В конце XVI века Англия объявила Ньюфаундленд своей заморской колонией, хотя в к тому времени на нем обосновались и поселенцы из других стран — в первую очередь, Португалии и Франции. Форт Плезанс в 1675 годуФото: общественное достояние Французы построили на острове три форта, однако, как пишут историки, в 1687 г. их колония на острове не насчитывала и 500 человек. Извечное противостояние Англии и Франции, которое на просторах Нового Света не только не ослабло, но, наоборот, еще более обострилось, привело к тому, что британские пираты разграбили французский форт Плезанс, французы же, в свою очередь, осуществили нападение на английские поселения. Так что, следует признать, Робинзон поступил вполне разумно, не задерживаясь в этом не самом спокойном и безопасном месте. В 1697 году, уже после посещения острова героем Дефо, был заключен мирный договор, согласно которому Ньюфаундленд был признан совместным владением Англии и Франции. Позднее же остров отошел к британцам, а в 1949 году Ньюфаундленд присоединился к Канаде, войдя в состав провинции Ньюфаундленд и Лабрадор. Высадив французов, Крузо отправился искать остров, на котором прожил 28 лет — сначала в полном одиночестве, потом в компании с туземцем Пятницей. К тому времени там уже образовалась небольшая колония, где жили высаженные на остров мятежники с британского корабля, испанцы с потерпевшего крушение судна, а также индейцы, приплывшие с материка и близлежащих островов. Крузо привез с собой запасы провизии, инструменты и утварь, а также новых поселенцев. Он надеялся, что в будущем колония на благодатном острове будет процветать, однако этим ожиданиям так и не суждено было сбыться. Чувство ностальгии, которое заставило бывшего отшельника вернуться на остров, оказалось кратковременным, и вскоре он отправился навстречу новым приключениям, перенеся расставание с местом, где провел долгие годы, с чисто британским спокойствием и невозмутимостью. Покинув остров вторично, я уже больше туда не возвращался; последние известия из колонии я получил через моего компаньона, который прислал мне письмо, хотя это письмо дошло до меня только пять лет спустя после того, как оно было написано, — пишет бывший отшельник. — Тут я узнал, что живется колонистам неважно, что они недовольны слишком долгим пребыванием на острове… пятеро испанцев уехали, остальные же усердно просили его напомнить мне мое обещание увезти их с острова, чтобы они могли еще раз перед смертью увидать родину. Но мне было не до того; я увлекался самыми рискованными предприятиями. Стоически, если не сказать равнодушно, Робинзон перенес и гибель своего верного слуги Пятницы, который был поражен стрелами воинственных туземцев, пытавшихся на своих каноэ атаковать судно, на котором плыли наши герои. «Из Бразилии мы направились прямым путем через Атлантический океан к мысу Доброй Надежды и добрались туда довольно благополучно, переведавшись, впрочем, на пути и с бурями и с противными ветрами. Но все же можно сказать, что на море судьба перестала меня преследовать; отныне всякие злоключения и напасти постигали меня уже на суше», — пишет Крузо. Автор добавляет: «На мысе Доброй Надежды мы простояли ровно столько времени, сколько нужно было для того, чтобы запастись свежей водой, и двинулись дальше, к Коромандельскому берегу, но прежде зашли на остров Мадагаскар. Мыс Доброй Наде́жды, расположенный на Капском полуострове, является крайней юго-западной точкой Африки, принадлежащий ЮАР (Южно-Африканской Республике). Мыс Доброй НадеждыФото: Zaian, общественное достояние В 1652 году голландец Ян ван Рибек основал у подножия Столовой горы поселение Капстад (Кейптаун), ставшее базой обеспечения флота Голландской Ост-Индской компании. Выходцы из Голландии составили основную массу поселенцев, а в конце XVII века, после отмены Людовиком XIV Нантского эдикта, там начали селиться французские гугеноты и эмигранты из Германии. Историки пишут, что белые поселенцы на Юге Африки, называвшие себя бурами, де-факто были новой этнической группой, возникшей в результате смешения выходцев из Нидерландов, немецких земель и Франции. Капско-голландский язык, на котором они общались, постепенно приобретал все новые отличия от классического нидерландского — в частности, в нем появлялись слова из местных африканских наречий. Путешественник, посетивший Мыс Доброй Надежды в начале XIX века, дает следующее описание этого места. В конце сентября, бухта Столовая не подвержена уже порывистым ветрам, которые почти беспрерывно дуют с северо-запада: сильные дожди перестают; зелень Львиной горы, и поля, засеянные овсом и ячменем, покрывающие ее подошву, увеселяют взор путешественника, который, во время продолжительного пути, видел только обширное пространство моря. Луга, усеянные цветками луковичных растений, столь же разнообразных как цвета радуги, украшающие его прекрасные загородные домики, странный вид Столовой горы, все соединяется, чтобы прельстить иностранца при его прибытии, и приготовить его к приятнейшим впечатлениям. Он сходит с корабля, и весело проходя по большому парадному месту, радуется, что может употребить свои ноги; его ведут в модный мещанский пансион, где мы оставим его отдохнуть от удовольствия, причиняемого новым его положением. Примерно такую картину, за исключением разве что модного пансиона, который едва ли существовал в его время, мог наблюдать и Робинзон Крузо, бывший отшельник, а ныне преуспевающий британский купец. Место, где поселились буры, не было безлюдным, там обитало африканское племя, называвшее себя «кой-коин» (голландцы прозвали их «готтентотами»), занимавшееся по преимуществу скотоводством. Африканцы — следует признать, не без оснований — считали занятые колонистами территории своими, и, как следствие, между ними и европейцами неизбежно возникали конфликты из-за земли и скота. Туземцам, жившим в каменном веке, трудно было противостоять силе европейского оружия, и два самых крупных конфликта, произошедших во второй половине XVII века и получивших название «койкои-голландских войн», закончились поражением африканцев. Готтентот на рисунке 1780-х годовФото: M. Le Vaillant, общественное достояние Европеец, посетивший Южную Африку в конце XVIII века, так описывал это племя: Готтентоты суть народ кочующий, разделяющийся на разные племена, которые, истощив одну страну, переходят в другую, и возвращаются в первую, когда полагают, что она производит уже достаточно произрастений для пропитания их самих и стад их. Таким образом племена сии никогда не смешиваются. Они часто ведут между собою войну; но обыкновенно распри их оканчиваются соседственными отношениями: они соединяются против общего неприятеля, и Голландцы часто испытывали могущество сих союзов. Автор записок обвинял готтентотов в лени, однако признавал, что в некоторых ситуациях они бывают очень деятельны: Они бегают скоро, как лошадь; весьма искусно стреляют из лука и кидают камни и палки свои очень сильно и метко; они отличаются привязанностию друг к другу, сострадательностию к несчастным, и гостеприимством в отношении к иностранцам: однако ж, по какому-то варварскому предрассудку, они покидают без призрения старцев. Развитию фермерского хозяйства в колонии мешала нехватка рабочих рук, и 1658 году голландское судно «Амерсфорт» доставило на мыс партию рабов из Анголы. Позднее же туда начали завозить рабочую силу из Мадагаскара, Мозамбика и Юго-Восточной Азии. Если верить описанию путешественника, продажа невольников в Южной Африке происходила следующим образом: Я в первый раз видел продажу с публичного торга невольников в Австральной Африке. Она производится не так, как продажа негров в Бразилии и рабов в Восточной Индии, что я видел в обеих сих землях. Многие невольники, из тех, которые назначены были в продажу, и из тех, которые были исключены из оной, казались весьма огорченными мыслию о разлуке с друзьями, с коими долгое время делили неволю; многие обливались слезами; другие громко жаловались… Продаваемого невольника ставят на стол для того, чтоб его можно было лучше видеть; но его не повертывают и не осматривают, как негров, привозимых на Антильские острова, или в полуденную Америку; спрашивают только о его качествах и недостатках. При этих случаях грубые шутки довольно обыкновенны, что сильно увеличивает отвращение, производимое подобным зрелищем в душе, одаренной чувствительностию; к счастию, при тогдашней продаже этого не было: она производилась тихо и смирно, как дело весьма важное. Замечательнее прочих продаваемых была женщина с четырьмя детьми; один человек купил ее, другой предложил ему уступить ее с барышем, и он принял предложение. Невольницы продаются высшею ценою, потому, что вместе с ними покупают будущее их поколение. Продолжение следует…...

Эту статью описывают теги: Робинзон Крузо, великий путешественник, ньюфаундленд