Режиссер Дарина Умнова: «Мы плывем по течению и редко задаем себе откровенные вопросы»

Самым ярким событием XIII столичного кинофестиваля «Будем жить» стала премьера документальной трагикомедии Дарины Умновой «И жили они долго и счастливо, или Почему динозавры вымерли», удостоенная диплома жюри.

— Как возник замысел необычного и откровенного фильма-портрета?

— Когда я училась на втором курсе ВГИКа, наши мастера — Сергей Валентинович Мирошниченко и Светлана Леонидовна Музыченко — задали снять новеллу о любви. И я решила поработать с близкой подругой. Мы вместе учились в театральном институте в Тольятти; я уехала в Москву и поступила во ВГИК, а Яна осталась, хотя очень хотела покорить столичную сцену. Амбициозная, красивая, яркая характерная актриса. Вышла замуж и осталась работать в провинциальном театре. Когда я приехала в Тольятти, узнала, что у Яны сложности в браке и неприятности из-за больших долгов по кредитам.

Я предложила снять ее историю, и она согласилась в силу доверия и актерской открытости к экспериментам. Так и родилась моя короткометражная трагикомедия «Любовь на миллион», во многом благодаря самоиронии Яны.

В 2016 году фильм участвовал в фестивалях, был тепло принят зрителями и награжден призами.

Шли годы, люди спрашивали о судьбе героини, набравшей долгов на миллион. За это время Яна вышла замуж во второй раз, брак казался счастливым — это была история ее «воскрешения», и мы решили снять вторую часть. Когда приступили к работе, стало понятно, что не все так гладко; нужно менять концепцию и продолжать снимать, пока у Яны как-то не устаканится жизнь. Десять лет мы были на связи и периодически ее навещали.

— Помог ли героине этот творческий эксперимент?

— Первый раз она увидела «Динозавров» на премьере Московского фестиваля и, общаясь со зрителями, призналась, что съемки позволили ей многое переосмыслить и посмотреть на себя со стороны. Какие-то эпизоды трогали Яну до слез, но отношения с прежними мужчинами она воспринимала вполне спокойно. Когда я снимала первый фильм, понимала, что ей необходимо выговориться, а в продолжении работы осознать свои ошибки. Это сложно. Мы любим рассказывать о своих удачах и победах, а полностью открыться аудитории в трудные моменты совсем непросто. Я хотела показать, как Яна меняется — из наивной влюбленной девчонки становится зрелой женщиной...

— Сумевшей расплатиться с долгами, открыть танцевальную студию и увлекшейся бодибилдингом. Ваша работа ее вдохновила на эти подвиги?

— Не думаю. Танцами Яна занималась всю жизнь, а ее увлечение фитнес-бикини поначалу меня смутило... Позже она призналась, что убегала в спортзал и на подиум из-за проблем в семье, стараясь поднять самооценку, но сама тогда этого не осознавала...

— И добилась парадоксального эффекта: ее социальный прогресс не вдохновлял, а зажимал мужа, отгородившего себе каморку за шкафом в качестве рабочей зоны, как в кукольном домике.

— Люди с разными темпераментами просто не подошли друг другу. Ему нужно было идти вперед, как она, или оставаться на месте. Саше был комфортен тот мир, в котором он жил, а Яне хотелось расти, но зачем тащить его куда-то насильно? Сейчас у них отличные отношения, он продолжает проводить время с приемной дочерью.

— Возникает впечатление, что беспокойные поиски себя связаны с неукорененностью в родной семье и, как следствие, в собственном гнезде. Яна — капитан своей жизни, но ее жизнь носится по воле волн.

— Не совсем согласна. Ее отец проявлял любовь к дочери не так, как той хотелось. Когда Яна это осознала, нашла контакт с папой. Однако вы отчасти правы: привитая им установка — всего добиваться самой, не полагаясь ни на кого, сформировала жесткий тип личности. В молодости подруга перла вперед, не замечая никого вокруг. Сейчас встретила мужчину, совпадающего по темпераменту и убеждениям, успокоилась, стала женщиной в полном смысле этого слова.

— Какой же спутник жизни ей подошел?

— С твердым стержнем, спокойный, принимающий ее такой, какая она есть — со всеми достоинствами и недостатками.

— Я испытывал к героине сочувствие, но не сопереживание и чем больше узнавал — тем больше, мягко говоря, пугался.

— В Яне это есть — действительно, многие мужчины ее боятся, потому что не понимают. На нее, как и на всех нас, очень влияют воспитание и социальная среда. Остервенелая попытка контролировать свою жизнь иногда ломает человека и приводит к не самой правильной линии поведения. Однако, покопавшись в своих проблемах, каждый действительно может измениться. В том числе с помощью моего фильма — сейчас Яна что-то поняла о себе... Эта картина мне этим и дорога, она представляет срез социального и воспитательного бэкграунда моих современников.

— Верю, что поняла, но осталась актрисой — и на сцене, и в жизни!

— Конечно, она по-прежнему любит выходить в свет, любит театр. Фитнес-бикини был для нее своего рода спектаклем, испытанием себя — смогу ли. Думаю, она вернется к своим увлечением, но с иным отношением...

— Чему вас научил трагикомический фильм-портрет?

— Скорее, фильм-наблюдение — всегда интересно проследить жизнь человека на большом отрезке времени. Я — ученица Сергея Мирошниченко, известного монументальным проектом «Рожденные в СССР», прослеживающего изменения героев на протяжении всей жизни. Меня привлекает такая форма в документалистике, к тому же посчастливилось работать на картине мастера в качестве одного из режиссеров монтажа. Этот материал дарит неожиданные открытия — жизнь людей переливается невероятными красками, и герои в разном возрасте отвечают на одни и те же вопросы совершенно по-разному. «Динозавры» стали мини-версией «Рожденных» — десятилетним срезом «после распада СССР»… Мы живем и не всегда следим за собственной жизнью, плывем по течению, редко задаем себе откровенные вопросы. Иногда только на интервью о них задумываемся, а иногда за нас додумывает кино — когда монтировала картину, подтексты и «пасхалочки» рождались сами собой. Потом, посмотрев ее полностью, поняла: это фильм не только про Яну, а про многих женщин нашей страны.

— И про мужчин тоже; главное откровение фильма-портрета дарит ракурс, позволяющий рассмотреть сильный и слабый пол как существ разных видов!

— После премьеры на Московском фестивале зрительницы признавались, что многие темы их триггернули, и зрители находили близкие вещи, отзвуки своих историй...

— А еще «Динозавры» — история внутреннего конфликта, искренней симпатии и сложного восприятия, возрастающей дистанции между автором и героем.

— И я, и вся команда сильно сомневались, что я смогу быть объективной, снимая кино про близкую подругу. Насколько ты должен быть откровенен, чтобы не испортить отношения? Мастера привили нам правило: ты должен любить своего героя, каким бы он ни был! Ты не имеешь права растерзать доверившегося тебе человека. Для меня это было не сложно, ведь Яна — близкий мне человек.

— А как же дистанция?

— Дистанцироваться также было просто, мы очень разные — наша дружба на этом и строится, на все имеем собственные взгляды и мнения. Я хорошо видела в материале, когда Яна была искренна, а когда по-актерски входила в образ. На монтаже оставляла только то, чему верила, — шла за историей, не педалируя по-женски задевающие меня моменты. Когда показала первую сборку команде, ребята поздравили: «У тебя получилось снять кино не про свою подругу!»

Надеюсь, и Яна осознала, зачем ей были нужны несложившиеся отношения. Мы выходим замуж по очень разным причинам: кто-то компенсирует родительскую недолюбленность, кто-то хочет повысить статус, а кто-то обеспечить себе и детям материальное положение. Но если нет настоящей любви, ничего не выйдет: слоты закроются, а любви не останется и люди утратят нужду друг в друге: любовь убивает непонимание человека человеком. И моя картина — о любви.

— О том, как непросто учиться жить своей жизнью и хранить чувство... С рожденными в СССР вас разделяет всего восемь лет, в которые слиняла страна. Чем отличается ваше поколение от последних советских?

— Сложный вопрос... Да ничем! Вспоминаю, как мы целыми днями носились во дворе, боялись отлучиться домой попить воды — это наш культурный код! Мы были не единицами, а товарищами, командой. Современные дети живут совсем в другом мире, у них другое детство. Они больше индивидуалисты.

— Каким российским докам последних лет вы говорите: «верю»?

— Многим. Наше неигровое кино никогда не теряло своих позиций — это видно и на международных фестивалях... Сильные впечатления подарил цикл о российских тюрьмах, монументальный «Владимирский централ» моей однокурсницы Юлии Бобковой, получившей за него «Святого Георгия» Московского фестиваля — это целая антропология! Наш однокурсник и особая гордость — Максим Арбугаев, номинант на «Оскар», всем рекомендую его короткий метр «Выход». В программе ММКФ этого года были очень серьезные картины: «Я иду домой» Владислава Рыткова — настоящий арт-док, снятый художественно, рассказывающий о возвращении героя на свою родную землю наперекор препятствиям и потерям. Была и очень сильная китайская картина «Мэй» режиссера Ло Дун о поисках любви пожилой героиней — явная параллель с моей работой! Очень сильная картина об атлетах Специальной Олимпиады «Дайте мне победить» Марии Финкельштейн и Светланы Музыченко и представленный на фестиваль «Будем жить» фильм «Роман Костомаров: Рожденный дважды» Михаила Щедринского.

— Увидят ли зрители «Динозавров» на больших экранах?

— Надеюсь, после фестивального турне. Рассчитываю на интернет-платформы и хотя бы ограниченный кинопрокат.

— Какие творческие планы?

— Работаем над большим историческим байопиком о «Парке Горького». 

Фотографии: Youtube; кадр из фильма «И жили они долго и счастливо, или Почему динозавры вымерли».