Постыдно ли платить 17 тысяч рублей?
Сварщик не хотел снова ехать на север, тем более на полгода. В 62 года организм уже плохо переносит холод и физические нагрузки, да и внуков он обещал покатать на катере, они с зимы ждали. Однако начальство уговорило. Сказало, что выплатит по 17 тысяч рублей премии за каждый сваренный элемент, а так как сварщик в своём деле хорош, то за полгода он наколотит дополнительно к окладу большие деньги.
Мужчина ударно отработал вахту, вернулся, пошёл в офис за премией. Начальник дал ему заполнить дополнительную форму отчёта о проведённых работах, расписался там сам и отнёс бумагу в бухгалтерию. Через день на карту сварщику капнули… 17 тысяч рублей. Сварщик пошёл разбираться — по его прикидкам, должно было прийти 1,7 млн, никак не 17 тысяч.
Подняли бумагу. В графе «количество сваренных элементов» стояла цифра «1». Сварщик вспомнил: во время заполнения формы он поставил первую цифру и засомневался, сколько точно было элементов: то ли 103, то ли 113. Полез за телефоном, чтобы свериться с заметками, но там увидел фото от внучки, отвлёкся, а потом сразу перешёл к заполнению следующей графы. Бухгалтерия в полном соответствии с договорённостями заплатила сварщику за 1 (один) сваренный элемент, то есть 17 тысяч.
Начальник развёл руками. Отчёт заполнял сам? Сам. Ошибся сам? Сам. На этом всё, желаем хорошо отдохнуть на пенсии. С голоду не умрёшь, оклад у тебя тоже немаленький. Не согласен? Обращайся в суд…
Суд сварщик проиграл.
В этой вымышленной для примера истории всё однозначно — фирма поступила некрасиво, обещанные деньги надо было отдать сварщику сразу, безо всяких судов. Однако если мы поменяем действующих лиц местами — как в уже реальной истории про рабочего, который недавно присвоил выплаченные ему по ошибке 1,7 млн рублей — мы обнаружим, что «стрелочка не поворачивается». Когда не фирма крадёт у сотрудника, а сотрудник крадёт у фирмы, стандарты становятся двойными. Многие начинают защищать вора-пролетария, то указывая, что с юридической точки зрения он не вор, то, например, ссылаясь на классический советский принцип: «если у богатого взять немножко, это будет не грабёж, а делёжка». Если хотите убедиться лично, вот комментарии (ссылка 1, ссылка 2). Учтите только, что реальная пропорция мнений искажена: большая часть читателей вора всё же осуждает, но это не так заметно, так как несогласные с постами комментируют чаще.
Значительную часть реплик в защиту пронырливого люмпена можно свести к золотому стандарту споров в Рунете: «да, это сукин сын, но это классово близкий сукин сын». Однако один из популярных доводов слегка выбивается из общего ряда, поэтому я хочу разобрать его отдельно. Довод звучит так:
Тут можно было бы сказать, что реальные зарплаты на заводе, который «работяга» (беру слово в кавычки) кинул на 1,7 млн рублей, как минимум втрое выше, чем 17 тысяч. Однако конкретный размер зарплаты — вопрос второстепенный, в разбираемом случае важно совсем другое.
Первое. Суть социализма заключается в перераспределении чужих денег по принципу Робин Гуда или Емельяна Пугачёва: грабим богатых, отдаём бедным. Социалист никогда не скажет: «что-то у рабочих на заводе Красный Каратель зарплаты маленькие, давайте-ка скинемся по 5 тысяч рублей, чтобы устранить несправедливость». Тешить эго на свои кровные социалисту даже в голову не приходит. Социалист всегда начинает с идеи кого-нибудь ограбить, чтобы уже потом пустить часть награбленного на «добрые дела».
Представьте: вы стоите у супермаркета, грузите пакеты с едой в свой автомобиль. Рядом с дверями стоит загримированная под жалость профессиональная старушка: продаёт купленный в этом же супермаркете лук под видом домашнего, но в пять раз дороже. К вам подходит социалист и, на секунду распахнув куртку, демонстрирует заткнутый за пояс наган. «Видишь старушку? Она голодает, а ты, буржуй, ездишь на новом авто. Иди, дай ей денег, я пока что по-хорошему тебя прошу». Вот в этом, повторюсь, вся суть идеологии: «доброта» за чужой счёт.
Второе. Мы живём в свободной стране, принудительный труд отменили в 1992 году. Сравните, как стало, по сравнению с тем, что было:
1. У нас больше нет статьи за тунеядство, можно вообще не работать.
2. Ни прописка, ни выездные визы больше не привязывают людей к земле. Мало платят в городе «А»? Ты всегда можешь переехать в город «Б».
3. У нас больше нет монополии государства, принуждающей работать за стандартно низкий паёк. Если на одном заводе инженеру платят «сотню рублей», это не значит, что ту же «сотню рублей» платят на всех заводах. Где-то платят 100 рублей, где-то 120, а где-то и 350. Можно пойти туда, где зарплата выше — если, конечно, квалификация позволяет.
4. Наконец, теперь можно открыть свой бизнес, что раньше было запрещено. Зарплаты низкие? Ну так открой своё предприятие, плати себе и своим товарищам столько, сколько считаешь справедливым. И это тоже теперь легально.
Рабочему человеку было некуда деваться в СССР, так как государство следило, чтобы он не заработал больше положенного и, вообще, никуда от государства не убежал. Сейчас же вариантов полно, поэтому каждая зарплата — это продукт добровольной договорённости двух сторон. Рабочий требует миллион в месяц, работодатель предлагает в ответ поработать за еду. В ходе переговоров они приходят к некой сумме, которая более-менее устраивает обе стороны: допустим, 17 тысяч. Или 170 тысяч. В зависимости от того, какая ситуация сложилась на рынке труда: может ли рабочий найти зарплату лучше, и может ли работодатель нанять кого-нибудь на меньше деньги.
Отсюда, наконец, вытекает третье. Стандартный (и правильный) ответ на упрёк в маленьких зарплатах такой: «открой своё предприятие и плати там рабочим больше».
Представим, что в городе два завода (на 100 рабочих мест в общей сложности) и 120 рабочих. В отделы кадров стоят очереди. Заводы предлагают маленькую зарплату, так как рабочих избыток. 100 человек работают на заводе, оставшиеся за бортом 20 рабочих ездят вахтой в другие города или пробавляются случайными заработками.
Социалистический путь решения проблемы: закошмарить бизнес, принудить заводы поднять зарплаты, заставить увеличить количество рабочих мест, запретить увольнять плохих работников. Итог — один из заводов закрывается, не выдержав давления со стороны властей, в городе остаётся 60 рабочих мест на 120 рабочих. Завод один, теперь вокруг него прыгают, так как если он закроется, будет катастрофа. Заводским рабочим не индексируют зарплату, так как «очередь за забором стоит», а рабочие, не накопившие на взятку для устройства на завод, дерутся за право подмести территорию вокруг администрации за три копейки.
Капиталистический путь решения проблемы: пригласить в город предпринимателей, создав им самые лучшие условия для бизнеса, какие только возможно. Итог — в городе открывается третий завод, теперь в городе 150 рабочих мест. Заводы конкурируют друг с другом за рабочих, зарплаты быстро растут, так как рабочих не хватает. Заводы вынужденно проводят автоматизацию, чтобы снизить потребность в рабочих руках, закупают новые станки, повышают производительность труда. Более высокая производительность труда позволяет бизнесу платить хорошие зарплаты, наступает выгодное всем равновесие.
Логическая цепочка элементарна:
А. Чтобы зарплаты были выше, нужно, чтобы было больше рабочих мест.
Б. Чтобы было больше рабочих мест, надо открывать новые предприятия и расширять старые.
В. Чтобы предприятия открывались и расширялись, надо создавать благоприятные условия для бизнеса.
Как видите, социалисты предлагают нечто противоположное. Таким образом, социалисты не только аморальны, но и являются естественными врагами того самого рабочего класса, от лица которого они имеют нахальство говорить.
К сожалению, у электората социалистов головы недостаточно вместительны, чтобы уложить там эти три нехитрых звена. Поэтому они останавливаются на ещё более простой мысли: «чтобы корова меньше ела и давала больше молока, её нужно реже кормить и чаще доить».
Мужчина ударно отработал вахту, вернулся, пошёл в офис за премией. Начальник дал ему заполнить дополнительную форму отчёта о проведённых работах, расписался там сам и отнёс бумагу в бухгалтерию. Через день на карту сварщику капнули… 17 тысяч рублей. Сварщик пошёл разбираться — по его прикидкам, должно было прийти 1,7 млн, никак не 17 тысяч.
Подняли бумагу. В графе «количество сваренных элементов» стояла цифра «1». Сварщик вспомнил: во время заполнения формы он поставил первую цифру и засомневался, сколько точно было элементов: то ли 103, то ли 113. Полез за телефоном, чтобы свериться с заметками, но там увидел фото от внучки, отвлёкся, а потом сразу перешёл к заполнению следующей графы. Бухгалтерия в полном соответствии с договорённостями заплатила сварщику за 1 (один) сваренный элемент, то есть 17 тысяч.
Начальник развёл руками. Отчёт заполнял сам? Сам. Ошибся сам? Сам. На этом всё, желаем хорошо отдохнуть на пенсии. С голоду не умрёшь, оклад у тебя тоже немаленький. Не согласен? Обращайся в суд…
Суд сварщик проиграл.
В этой вымышленной для примера истории всё однозначно — фирма поступила некрасиво, обещанные деньги надо было отдать сварщику сразу, безо всяких судов. Однако если мы поменяем действующих лиц местами — как в уже реальной истории про рабочего, который недавно присвоил выплаченные ему по ошибке 1,7 млн рублей — мы обнаружим, что «стрелочка не поворачивается». Когда не фирма крадёт у сотрудника, а сотрудник крадёт у фирмы, стандарты становятся двойными. Многие начинают защищать вора-пролетария, то указывая, что с юридической точки зрения он не вор, то, например, ссылаясь на классический советский принцип: «если у богатого взять немножко, это будет не грабёж, а делёжка». Если хотите убедиться лично, вот комментарии (ссылка 1, ссылка 2). Учтите только, что реальная пропорция мнений искажена: большая часть читателей вора всё же осуждает, но это не так заметно, так как несогласные с постами комментируют чаще.
Значительную часть реплик в защиту пронырливого люмпена можно свести к золотому стандарту споров в Рунете: «да, это сукин сын, но это классово близкий сукин сын». Однако один из популярных доводов слегка выбивается из общего ряда, поэтому я хочу разобрать его отдельно. Довод звучит так:
Контору, платящую человеку за месяц работы 17 тысяч, я понять не могу. Они куда более мерзкие.
Платить 17 тысяч за полный рабочий день, зная, что человек не сможет на это прожить и кормить семью, пользуясь тем, что другой работы нет, и человеку некуда деваться, например, допустим, у него больные старые родители…
Я очень сильно не уважаю работодателей, кидающих своих работников, старающихся на них отморщить себе какие-то гроши. Ведь зарплаты в производстве — это слёзы по отношению к остальным расходам, а экономят всегда почему-то именно на них.
Тут можно было бы сказать, что реальные зарплаты на заводе, который «работяга» (беру слово в кавычки) кинул на 1,7 млн рублей, как минимум втрое выше, чем 17 тысяч. Однако конкретный размер зарплаты — вопрос второстепенный, в разбираемом случае важно совсем другое.
Первое. Суть социализма заключается в перераспределении чужих денег по принципу Робин Гуда или Емельяна Пугачёва: грабим богатых, отдаём бедным. Социалист никогда не скажет: «что-то у рабочих на заводе Красный Каратель зарплаты маленькие, давайте-ка скинемся по 5 тысяч рублей, чтобы устранить несправедливость». Тешить эго на свои кровные социалисту даже в голову не приходит. Социалист всегда начинает с идеи кого-нибудь ограбить, чтобы уже потом пустить часть награбленного на «добрые дела».
Представьте: вы стоите у супермаркета, грузите пакеты с едой в свой автомобиль. Рядом с дверями стоит загримированная под жалость профессиональная старушка: продаёт купленный в этом же супермаркете лук под видом домашнего, но в пять раз дороже. К вам подходит социалист и, на секунду распахнув куртку, демонстрирует заткнутый за пояс наган. «Видишь старушку? Она голодает, а ты, буржуй, ездишь на новом авто. Иди, дай ей денег, я пока что по-хорошему тебя прошу». Вот в этом, повторюсь, вся суть идеологии: «доброта» за чужой счёт.
Второе. Мы живём в свободной стране, принудительный труд отменили в 1992 году. Сравните, как стало, по сравнению с тем, что было:
1. У нас больше нет статьи за тунеядство, можно вообще не работать.
2. Ни прописка, ни выездные визы больше не привязывают людей к земле. Мало платят в городе «А»? Ты всегда можешь переехать в город «Б».
3. У нас больше нет монополии государства, принуждающей работать за стандартно низкий паёк. Если на одном заводе инженеру платят «сотню рублей», это не значит, что ту же «сотню рублей» платят на всех заводах. Где-то платят 100 рублей, где-то 120, а где-то и 350. Можно пойти туда, где зарплата выше — если, конечно, квалификация позволяет.
4. Наконец, теперь можно открыть свой бизнес, что раньше было запрещено. Зарплаты низкие? Ну так открой своё предприятие, плати себе и своим товарищам столько, сколько считаешь справедливым. И это тоже теперь легально.
Рабочему человеку было некуда деваться в СССР, так как государство следило, чтобы он не заработал больше положенного и, вообще, никуда от государства не убежал. Сейчас же вариантов полно, поэтому каждая зарплата — это продукт добровольной договорённости двух сторон. Рабочий требует миллион в месяц, работодатель предлагает в ответ поработать за еду. В ходе переговоров они приходят к некой сумме, которая более-менее устраивает обе стороны: допустим, 17 тысяч. Или 170 тысяч. В зависимости от того, какая ситуация сложилась на рынке труда: может ли рабочий найти зарплату лучше, и может ли работодатель нанять кого-нибудь на меньше деньги.
Отсюда, наконец, вытекает третье. Стандартный (и правильный) ответ на упрёк в маленьких зарплатах такой: «открой своё предприятие и плати там рабочим больше».
Представим, что в городе два завода (на 100 рабочих мест в общей сложности) и 120 рабочих. В отделы кадров стоят очереди. Заводы предлагают маленькую зарплату, так как рабочих избыток. 100 человек работают на заводе, оставшиеся за бортом 20 рабочих ездят вахтой в другие города или пробавляются случайными заработками.
Социалистический путь решения проблемы: закошмарить бизнес, принудить заводы поднять зарплаты, заставить увеличить количество рабочих мест, запретить увольнять плохих работников. Итог — один из заводов закрывается, не выдержав давления со стороны властей, в городе остаётся 60 рабочих мест на 120 рабочих. Завод один, теперь вокруг него прыгают, так как если он закроется, будет катастрофа. Заводским рабочим не индексируют зарплату, так как «очередь за забором стоит», а рабочие, не накопившие на взятку для устройства на завод, дерутся за право подмести территорию вокруг администрации за три копейки.
Капиталистический путь решения проблемы: пригласить в город предпринимателей, создав им самые лучшие условия для бизнеса, какие только возможно. Итог — в городе открывается третий завод, теперь в городе 150 рабочих мест. Заводы конкурируют друг с другом за рабочих, зарплаты быстро растут, так как рабочих не хватает. Заводы вынужденно проводят автоматизацию, чтобы снизить потребность в рабочих руках, закупают новые станки, повышают производительность труда. Более высокая производительность труда позволяет бизнесу платить хорошие зарплаты, наступает выгодное всем равновесие.
Логическая цепочка элементарна:
А. Чтобы зарплаты были выше, нужно, чтобы было больше рабочих мест.
Б. Чтобы было больше рабочих мест, надо открывать новые предприятия и расширять старые.
В. Чтобы предприятия открывались и расширялись, надо создавать благоприятные условия для бизнеса.
Как видите, социалисты предлагают нечто противоположное. Таким образом, социалисты не только аморальны, но и являются естественными врагами того самого рабочего класса, от лица которого они имеют нахальство говорить.
К сожалению, у электората социалистов головы недостаточно вместительны, чтобы уложить там эти три нехитрых звена. Поэтому они останавливаются на ещё более простой мысли: «чтобы корова меньше ела и давала больше молока, её нужно реже кормить и чаще доить».