Владимир Воробьев: надо вернуть доверие людей
Старинная цыганская притча уверяет, что тяга к золоту и богатству когда-то давно лишила сладкоголосых цыганских певчих птиц их крыльев и превратила в кочующих беспокойных людей. Хочется верить, что трансформация на этом, конечно же, не закончена.
В 2012 году в соцветии общественных организаций Челябинска ярко вспыхнула самая молодая национально-культурная автономия — цыганская. И самое первое, что она сделала — зарегистрировала первый в мире, и, соответственно, единственный тогда на планете Детский цыганский фонд, чтобы цыганские дети, будущие талантливые артисты, могли бы серьезно развивать свои таланты. Во славу Челябинска и всей России, конечно же.
С чего начали свою деятельность создатели автономии? Да обратились к деятелям культуры, поэтам, артистам (среди приглашенных был заслуженный артист России Игорь Цапник) и устроили прослушивание, чтоб высокое жюри оценило таланты наших детей. После выступления 12-летнего артиста Паши видавшие виды члены жюри отметили: «Робертино Лоретти по-русски — вот это талант!» — и предложили нам не мешкая создать концертную программу.
Под стон гитары и бубна звон…
И в том же году, на праздновании Дня города, на седьмом политическом вернисаже, организованном администрацией Челябинска, музыкальный театр автономии «Кармэн» дал действительно красочно-зажигательный концерт. Мощной вольной птицей, забирая с собой растревоженные души слушателей, цыганская песня летела над уральской землей. И казалось, что выше Солнца при этом светилась Любовь. Прекрасное волшебное творчество, симбиоз усилий городских чиновников и лучших талантов кочевого племени.
Так уж вышло, что и у администрации Челябинска, и у представителей национально-культурной автономии задача в то время была одна — разумная интеграция цыган в современные культурные и правовые реалии современной России. Работы на этом тернистом пути, казалось нам, создателям автономии, непочатый край, но первое зерно уже брошено. И это согревало нам душу. У истоков создания цыганской национально-культурной автономии стоял поэт, философ, выпускник Московского литературного института имени Максима Горького Александр Максимов. В сентябре 2011 года представители диаспоры единогласно сказали: «Мы ему верим», и избрали Максимова первым президентом цыганской культурной автономии. Александр Максимов делал все возможное, чтобы челябинские цыгане имели возможность достойно жить. И навсегда могли бы избавиться от прилипшего к ним клейма. Максимов был твердо уверен, что если «добро твориться будет, то и свет будет светить». В феврале 2014 года Максимов умер, и с тех пор о делах цыганской национально-культурной автономии я больше ничего не слышал.
Когда наша милиция — это мы сами
Трагические события в цыганском поселке Трофимовка заставили меня посмотреть на наболевшую проблему еще с одной стороны. В годы моей службы в уголовном розыске мы все восхищались Владимиром Воробьевым, последним, скорее всего цыганологом (ромистиком) в Челябинской области…
Рассказывает Владимир Петрович:
— В уголовном розыске службу я начинал с 1974 года. К тому времени окончил специальную школу милиции в Елабуге и факультет международных отношений. А тут как-то во время дежурства, помню в воскресенье это было, у нас в Металлургическом районе пришлось раскрывать убийство. Поработал тогда вместе с начальником областного розыска Владимиром Зудилкиным. И получилось, что раскрыли мы в тот же день эту «мокруху». Сумели… Присмотрелся он ко мне и говорит: Пойдешь ко мне работать, в отдел по особо важным делам? А там ведь 287 суток командировок в году. Но конфликтов в семье у нас не было. Жена понимала, что угрозыск занят нужным делом, она у меня в детской поликлинике работала, и просто сократила свой график.
— А тогда еще существовала в розыске обособленная линия работы среди лиц цыганской национальности, ты застал это время, Володя. Было время — много крали лошадей… И мне пришлось учить язык самостоятельно…. Нацелен был на это. Где-то книжку найдешь, скорее разговорник даже, где-то пообщаешься со знающим человеком... Не очень-то и сложно мне было, потому что интересно. Ведь русские цыгане больше заимствуют от русских, молдавские от молдаван, румынские от румын…. Но, кстати, вернусь к теме кражи лошадей, ты прикинь, кто был скупщиками? Цыгане что ли…
И даже после того, как отдел по особо важным делам развалился, меня до конца службы всегда привлекали к разработкам, где имели место быть представители цыганского этноса… Не кидаться же было на них с вилами (смеется). А чтобы общаться с ними, особенно с авторитетными цыганами, надо знать и понимать их жизнь. Надо знать их язык, специфические выражения… Начинаешь с ними так говорить, и они с тобой уже разговаривают охотно. Объяснил ситуацию, собрание стариков собрали, поговорили по душам… Глядишь, и поменьше стало преступлений. Дело вот в чем: весь мой секрет в этом — это называется подход к людям…Понятно, что когда пушки заговорили, то музы молчат, но во всех других ситуациях разговаривать с людьми надо… Ко мне относились с уважением, понимали, что если я сказал: «Так надо делать, то так и будет в конце концов. Потому что я на работе нахожусь, вы выкручиваетесь, а я доказательства собираю… Есть же умные люди среди них…
— Мне довелось за годы моей службы - практически поработать. А не просто там бумажки перекладывать, сидя за столом в кабинете. Работал всегда с душой, пока не начался вот этот передел собственности, передел предприятий... И эта линия моей работы стала никому не нужна… А так, бывало, в любое время тебе звонок: «Петрович, выезжай, металлургический завод в опасности». Выезжаю, а там некоторые начальники хорошо устроились, сколько всего было… Вышел в отставку в звании полковника, с должности начальника отдела по имущественным преступлениям, заместителя начальника оперативно-розыскной части аппарата областного уголовного розыска...
— И ведь я до сих пор ни от чего не отказываюсь… Если бы не перестройка, не переделка, я еще на пять лет собирался остаться на службе в УГРО. И мне бы разрешили, но когда люди уходили, я вместе со всеми ринулся на пенсию. И тогда меня начальник УВД Челябинской области генерал Алексей Смолин вызвал к себе и сказал удивленно: А тебе что, Владимир Петрович, предложили на пенсию что ли? И я понял из этого, что мне никто не предлагал уходить со службы… И я остался, еще какое-то время поработал.
Милиция — которую мы потеряли
— А когда на международника пошел учиться, я ни в дипломаты, ни в разведчики не собирался, Володя… Просто мне было интересно это, очень люблю историю, покопаться в серьезных книгах. Музыку люблю. Дома всегда рядом со мной аккордеон, гармошка, гитара. А скрипку, что ты заметил, это мой сынок занимался ею, а я ремонтировал, ну и как-то совсем немножко… А. что касается многих цыганских песен, то если присмотреться внимательнее, то некоторые из них сложены на стихи русских поэтов прошлого, позапрошлого века… Какие романсы были написаны… Переплетено же все у нас… Ну и как можно не любить культуры разных народов? Но ведь есть Запад и есть Восток. Но случилось так, что Россия питается и от этого, и от другого, и от третьего, четвертого и пятого… А сейчас еще примкнули к Китаю, где одним и тем же иероглифом могут обозначаться разные слова. И как нам это понять…
— В Москве, конечно же, ходил в театр «Ромэн» и с Николаем Сличенко, бывало, разговаривал. И не всегда по-русски (смеется). Как-то он приехал в Челябинск на гастроли, в наш оперный театр, и я после спектакля опять поговорил с ним. О многом тогда поговорили…
— Самое главное всегда — это доверие людей. Его нам надо вернуть... Чтобы Люди тебя ценили и уважали, а для этого и их надо уважать. И чтобы ты, к примеру, хоть и сыщик, но мог спокойно в любой притон зайти… И знать, что тебя там никто не тронет. Ведь чем больше ты работаешь по определенной линии, тем больше ты начинаешь понимать, что этому человеку ведь надо ситуацию так объяснить, а вот этому — немножко по-другому. К одному больше сил и внимания надо приложить, а другого просто понять, почему и отчего он так зазнается, разговаривая с тобой.