Сладкая перемена от «Апимэна»: как частник меняет рынок российского меда
«Апимэн – это пчеловод-супермэн, – и в шутку, и всерьез поясняет Евгений. – В основе названия apis – «пчела» на латыни. На такой брендинг я потратил три года и 135 тысяч рублей. Изначально я решил уйти от использования слов «мед» и «медовый» в логотипе – это уже выжженное поле на нашем рынке. После первой попытки – «Правильные пчелы» или Right Bees, что вызвало улыбку понимания у молодежи и полное негодование у старшего поколения, стал искать название, не вызывающее никаких ассоциаций. Так родился «Апимэн», а к нему и слоган: «Хочешь сладких перемен – выбирай мед «Апимэн».
Мечта офицера
Сам Жданов пчеловод в пятом поколении – его прапрадед Трофим был регентом в церкви и держал 300 колод с пчелами. Прадед Савелий Трофимович разводил их уже в ульях – у него было 40 семей. Столько же держал и отец Евгения – всю жизнь проработав агрономом в воронежском колхозе, он завел пасеку только в 50 лет.
«Я поначалу не проникся его начинанием. И только со временем пришло осознание, насколько это классно, и понимание, как это должно быть организовано, – вспоминает Евгений. – Идеей создать профессиональную пчеловодную компанию я загорелся в 20 лет. К тому времени я уже получил компьютерную специальность в колледже и учился в военном вузе, который закончил с золотой медалью, и затем пять лет отслужил по контракту в научном подразделении. К своей мечте вернулся в 27 лет и.… снова пошел учиться: работал продавцом, затем товароведом у федерального ритейлера – знакомился с торговой сетью изнутри».
Тут стоит отметить, что к осуществлению заветного Евгений подошел довольно прагматично: прежде чем производить продукт, он решил научиться его продавать – у него уже был наглядный пример многих пчеловодов, основная проблема которых не получить мед, а найти для него покупателя. Поэтому после ритейла он пошел на рынок. Точнее, переехал для этого в Москву, где занялся ярмарками выходного дня, организовывал для них закупки и подвоз меда, занимался наймом персонала, оформлял документацию.
И параллельно изучал возможности входа в торговые сети – еще стоя за кассой сетевого магазина, он, прочитав в корпоративной газете заметку о состоянии рынка продовольствия в Германии, треть которого занимает крупный ритейл, предположил, что рано или поздно аналогичная ситуация сложится в России. И сам же решил двигаться в этом направлении. Первым шагом на этом пути стало создание собственного бренда. Вторым – покупка земли.
«Я искал площади поближе к столице – логистика также важна в нашем деле. Причем это должна была быть именно сельхозземля, чтобы сеять медоносы и производить продукцию в промышленных масштабах. Просто участок в деревне для этого не подходил – любительское пчеловодство я не рассматривал изначально», – отмечает пчеловод.
Евгению буквально повезло: даже при миллионных ценах 2018 года он сумел купить самую дешевую землю в Подмосковье – пять гектаров в Коломенском городском округе, по 30 тыс. руб за 1 га. Хотя эти площади давно поросли березняком, и еще несколько лет ему пришлось самому рубить и выкорчевывать этот лес. Впрочем, он и на этом сумел заработать – в пандемию продал 50 кубометров дров.
Окна легальных возможностей
Но денег для того, чтобы развернуть производство, все равно не хватало. Обращаться к сторонним инвесторам Евгений зарекся сразу, на этапе становления это только бы связало его действия, да и пример Стива Джобса, лишившегося своего детища именно из-за такого способа финансирования, был для него показателен. Поэтому из всех возможных вариантов он выбрал грантовый как наиболее оптимальный для сельхозпроизводителя. Пока же готовил документы для участия в программе и презентацию своего проекта, отучился на пчеловода в Госакадемии ветеринарной медицины и биотехнологии им. Скрябина, затем прошел курсы тракториста, получил права категорий В и С. И с первой попытки в 2019 году взял грант «Агростартап» Минсельхоза Московской области – почти 3 млн рублей. Закупил сельхозтехнику, построил рядом со своим участком здание для хранения и переработки меда.
«А через два года стартовала программа «Фермерская полка», я заполнил анкету и получил письмо с просьбой прислать прайс-лист, затем – образцы продукции, благо качественный и хорошо упакованный мед к этому времени у меня уже был готов, а затем, после комиссионной оценки всех показателей, из шести предложенных позиций выбрали три. Потом поступил звонок от категорийного менеджера «Магнита»: «Мы берем ваш товар». Это был один из самых радостных дней в моей жизни», – вспоминает Евгений.
Но возник нюанс: если как местному поставщику ему не пришлось платить никаких взносов за попадание в сеть, то собственный товар он должен был самостоятельно развозить по гипермаркетам сети, а их два в Москве и 14 в области.
«По факту, год я проработал в убыток. Не все готовы на это: по итогам из 27 участников программы, зашедших в эту сеть, на полке остались два или три поставщика. Я же сознательно шел на это – будущее, уверен, за сетями и маркетплейсами, к этому уже появляются постаматы даже тапочковой доступности, – отмечает пчеловод. – Да и в отличие от истории с собственным прилавком, где нужно платить зарплату продавцу, а сама торговля зависит от погодных условий, да и непродолжительна – два-три дня в неделю, и каждый раз необходимо оплачивать логистику, работа с сетями существенно снижает себестоимость продукции, гораздо технологичнее и выгоднее. А любые постоянные платежи без необходимости только убивают бизнес».
Однако и этот путь почти привел его на грань катастрофы: к 2022 году продолжать в прежнем режиме уже не представлялось возможным. И он, рискуя оказаться за бортом сети, пошел на расширение – в результате переговоров получил у ритейлера 400 точек для поставок своего товара.
«Мне предлагали сразу 2,5 тысячи точек, но вот их бы я точно не потянул –
не было тогда еще серьезного оборудования, один лишь термоусадочный аппарат, а всю продукцию мы фасовали с будущей супругой вручную, до мозолей, – рассказывает Евгений. – Но с первых же вырученных денег купил дозатор московского производства, на Алтае заказал рекристаллизатор, который поддерживает необходимую температуру меда. Также приобрел этикеровщик. И уже 18 февраля 2023 года впервые смена из трех человек, без моего участия, сделала 1380 баночек меда –
эту дату я считаю настоящим днем рождения своего завода».
К слову, баночки для своего товара Жданов изначально выбирал с расчетом на автоматическую линию – прицел у него гораздо дальше тех возможностей, которыми он располагает на данный момент. К тому же такие, круглые банки этикируются гораздо проще – любая вычурная тара ведет к удорожанию этикировочных или укупорочных механизмов, а это уже импортная история, что в нынешней ситуации осложнено рядом проблем и с доставкой, и с обслуживанием.
Только вот когда появится эта автоматическая линия, сказать никто не берется. Но уже спроектировано полноценное здание для переработки и хранения продукции – с ним Евгений рассчитывает на довольно серьезные объемы производства. Ведь, по оценкам экспертов, потенциал производства фасованного меда в России – 1 млн тонн, а изготавливается официально около 70 тыс. тонн. Китай, к примеру, сегодня выпускает 200 тыс. тонн, но у него много фальсифицированного продукта, а натуральный мед на китайской полке стоит 2600 руб. за кг. В России – 1000-1200 руб., хотя есть и дороже, например, каштановый –
1600 руб.
«Я всегда делал и делаю упор только на легальный и экспортно ориентированный бизнес. У меня, повторюсь, не любительское хозяйство, я постоянно механизирую свое производство, и вообще спешу воспользоваться любыми возможностями, которые только представляются», – говорит Евгений.
Среди таких возможностей, к слову, не только заблаговременная покупка земли, но и подвод к ней электричества: Жданов успел подключиться еще по «советским» тарифам за 550 руб., после чего стоимость услуги взлетела до 100 тыс. руб. Из этой же серии история с артезианской скважиной, которую ему предложили пробурить на участке просто так. Но пойдя по законному пути, он потратил свыше миллиона рублей, зато она теперь внесена в реестр, а штраф за нелегальную скважину сегодня почти равен этой сумме, к которой к тому же выдается предписание залить все бетоном.
«Окна возможностей не бесконечны, нужно уметь ими пользоваться и необходимо им соответствовать – не каждый хочет работать с государственными деньгами и, главное, не каждый это умеет», – замечает пчеловод.
Перспективы кочевой жизни
Сам Евгений не только научился использовать меры господдержки, но может и напрямую зайти в надзорные органы с вопросом, как изначально правильно сделать все так, чтобы соответствовать их требованиям. Кажется странным, но – работает. Да и вообще во многих сложных ситуациях чиновники из самых разных ведомств подсказывают пути решения.
«Я мечтал, что у меня будет 1000 пчелосемей через пять лет. Этого пока не случилось. С другой стороны, если от момента зарождения моей мечты о своей пасеке до покупки земли для нее прошло восемь лет, то с момента приезда в Москву до приобретения этого участка –
всего два года, и это уже немного, – говорит пчеловод. – Пока у меня микропредприятие, но это не мешает мне смотреть в будущее: без нормальной технологической схемы полноценного предприятия с возможностью экспорта не создать».
И сегодня Евгений руководствуется вполне реальными, приземленными целями: потратил свадебные, подарочные деньги на обустройство дороги к своему коломенскому участку. Планирует приобрести мощный транспорт для кочевки с ульями. Это даст максимальную эффективность предприятию в период цветения медоносов и расширит ее ассортимент – кочевая пасека позволяет брать в день от 3-5 до 10 кг меда с одного улья, что дает до 150 кг меда в сезон. Мировой рекорд с одного улья – 420 кг, и «Апимэну» есть к чему стремиться.
Если говорить о собственных масштабах, то сегодня у Жданова две пасеки – под Коломной и в Воронежской области. Это позволяет ему поставлять фирменный, в основном липовый и акациевый мед в «Магнит», а также реализовывать его через «Авито» и собственный сайт apimen.com.
«Большинство пчеловодов любят расхваливать свой мед. Но чем отличается липовый мед одного производителя от другого? Если пасеки стояли в одной местности, то разницу уловит лишь медовый сомелье. В целом вкус меда определяет ботаническое происхождение – та территория, на которой его собирали, – рассказывает основатель «Апимэна». – Но если пчеловод неграмотный или нечестный, то в его продукции можно встретить и пестициды, которые пчелы занесли с соседних, обработанных полей, и ветеринарные препараты, антибиотики, если их неправильно используют сами пчеловоды, и тяжелые металлы, если пасека расположена рядом с автодорогой».
Как в такой ситуации выбирать мед? На рынке Евгений советует напрямую пообщаться с самим продавцом: настоящий пчеловод даст подробные ответы, ну а просто продавец пояснит, откуда он привезен или у кого закуплен. Хорошо при этом иметь и собственный «прокачанный» вкус – это достигается не одной дегустацией меда, и если есть желание в этом разобраться, то стоит брать разные образцы на пробу. В интернете стоит ориентироваться на марки, прошедшие проверку Роскачества. Можно запросить ветеринарные документы и протоколы испытаний или отнести образцы в лабораторию.
«В целом только честность человека и его профессионализм определяют сегодня качество меда, – заключает Евгений Жданов. – Так, в нашей компании нет дилетантов и начинающих. Наши пасеки не стоят в населенных пунктах, мы используем для своей продукции экологически чистый материал, а не алюминиевые фляги, которые окисляют мед и ведут к потере его качества. И конечно, мы уделяем пчелам все свое время, а не подрабатываем на пасеках по остаточному принципу. Для нас важна репутация, основа которой – довольные клиенты».
Сообщение Сладкая перемена от «Апимэна»: как частник меняет рынок российского меда появились сначала на МОЙ РАЙON.