lnmcvrplglckpsn
А служил я в войсках ПВО под Москвой.
И была у нас в казарме одна очень мощная железная дверь с множеством замков.
И окошко с железной решёткой в толстенной стене. Там хранилась вся секретная техническая документация ЗРК.
Каждое рабочее утро офицеры с РЛС, отправляясь на занятия, получали документацию через это окошко, а вечером возвращали обратно.
Конечно должен быть и человек, который выдавал и принимал назад эти строго секретные бумаги. Человек, надо полагать, на особом доверии у начальства.
Да. Это был один еврейчик из Москвы, по фамилии Пейсиков. (Привет, может читаешь сейчас.)
Надо полагать имел влиятельных родителей.
Захлопнув окошко, он целый день был предоставлен самому себе. В основном читал книжки, но и без того был весьма умён. Не был ни разу ни в наряде, ни в карауле, о строевой и военной подготовке даже не упоминаем.
Уж не помню как мы с ним сдружились, на общей волне битломании.
Я стучал в окошко условленным кодом, когда у меня было свободное время, он отворял бронированную дверь, я потихоньку входил и мы там играли на гитарах, благо изоляция была превосходной. А так очень много просто болтали, знаниями он обладал недюжинными.
Вот так, в пору холодной войны, в секретной комнате, куда даже командиру полка вход был запрещён, в части войск на важнейшем направлении защиты столицы, сидели немец и еврей и пели аглицкие песни.
И была у нас в казарме одна очень мощная железная дверь с множеством замков.
И окошко с железной решёткой в толстенной стене. Там хранилась вся секретная техническая документация ЗРК.
Каждое рабочее утро офицеры с РЛС, отправляясь на занятия, получали документацию через это окошко, а вечером возвращали обратно.
Конечно должен быть и человек, который выдавал и принимал назад эти строго секретные бумаги. Человек, надо полагать, на особом доверии у начальства.
Да. Это был один еврейчик из Москвы, по фамилии Пейсиков. (Привет, может читаешь сейчас.)
Надо полагать имел влиятельных родителей.
Захлопнув окошко, он целый день был предоставлен самому себе. В основном читал книжки, но и без того был весьма умён. Не был ни разу ни в наряде, ни в карауле, о строевой и военной подготовке даже не упоминаем.
Уж не помню как мы с ним сдружились, на общей волне битломании.
Я стучал в окошко условленным кодом, когда у меня было свободное время, он отворял бронированную дверь, я потихоньку входил и мы там играли на гитарах, благо изоляция была превосходной. А так очень много просто болтали, знаниями он обладал недюжинными.
Вот так, в пору холодной войны, в секретной комнате, куда даже командиру полка вход был запрещён, в части войск на важнейшем направлении защиты столицы, сидели немец и еврей и пели аглицкие песни.