Дорога молодых. "Теснота" режиссера Кантемира Балагова

Фильм ученика Александра Сокурова Кантемира Балагова "Теснота" получил премию Международной федерации кинопрессы FIPRESCI на Каннском кинофестивале, награду "За лучший дебют" и приз Гильдии киноведов и кинокритиков России на "Кинотавре", а также Гран–при на фестивале "Зеркало". В связи со скандалом в Кабардино–Балкарии (режиссер Кантемир Балагов поначалу выражал сомнение в том, что его картина появится в Нальчике, затем сам поспешил запретить ее к показу, однако картина там все же вышла в прокат) у нас считают, что это социально–критический фильм, ну, примерно как "Левиафан". Но хотя основой сюжет там — похищение жениха и невесты, за которых бандиты требуют выкуп, эта тема там вовсе не главная. Фильм продолжает традиции советских, точнее перестроечных фильмов о взрослении. В 1980–е таких фильмов было много: "Маленькая Вера", "Курьер", "Легко ли быть молодым", фильмы Сергея Соловьева, а вот в 1990–е их не было вовсе. Что и понятно: тогда "взрослела" вся страна, и нелегко было не только молодым, но всем сразу. Таким образом, сложилась уникальная ситуация: на несколько десятилетий исчез целый жанр. Потом, уже в 2000–е, были вялые попытки сделать что–то про юность — вроде фильма "Питер ФМ", но любые конфликты там выглядели либо в рамках соцреалистического канона борьбы хорошего с лучшим, либо в соответствии с канонами гламура. Таким образом, Балагов с его фильмом — это отложенный жанр, только сейчас вышло то, что должно было появиться на экранах еще 10–15 лет назад. В России, впрочем, такое случается. Но зато тут ярко представлена атмосфера зыбкости, неуютности, потерянности, то есть та самая атмосфера 1990–х, со всем их скудным шиком. К этому общему настроению примешивается еще и внутренний региональный фактор, который только усиливает ощущение растерянности (действие происходит в Нальчике в 1998 году). Но в центре фильма все равно — жизнь своевольной девушки по имени Илана, у которой вообще–то юность, и все происходящее вокруг, пусть даже плохое и ужасное, является лишь обрамлением ее довольно предсказуемых, надо сказать, поисков себя. Распад прежних норм таит опасность, но одновременно дает и новые возможности — например, право самостоятельно выбирать мужа. Ее первое увлечение, любовь происходят на фоне похищения и выкупа брата и других ужасов "городка". И, кажется, это никак не может существовать в одном измерении — как и отголоски двух недавних войн, — но вот как–то уживается. В этом и состоит феномен не только 1990–х, но и всего постсоветского времени, вплоть до нашего: рядом запросто существуют вещи из разных измерений. Нам кажется, что норма — это что–то одно, либо то, либо другое, но норма сегодня — это и есть смесь несочетаемого. Именно это в фильме у Балагова отражено лучше всего, например, в виде врожденной у юных героев "готовности к опасности", готовности жить в этом странном, эволюционирующем пространстве, где нет больше четкого деления на добро и зло, где нет принципов и нужно всякий раз принимать решение самостоятельно. И в этом есть вызов и даже какая–то прелесть. Опасная прелесть. "Теснота" — это не только физическое ощущение тесных квартир и автомашин 1990–х, это теснота прежних правил, культурных концептов и предрассудков — но из этой тесноты тем не менее всегда есть выход.